О ВПЕЧАТЛЕНИЯХ О ПОЕЗДКАХ ПО СТРАНЕ

- Очень позитивные. Я хоть вспомнил, как это — давать концерты, фотографироваться с людьми и расписываться на книжках. Потому что во время пандемии, если какие-то выступления и проскакивали, то нельзя было даже выйти и сфотографироваться с людьми. А сейчас, слава Богу, наступила нормальная гастрольная жизнь, какая была до пандемии.

О «НЕ ОЧЕНЬ ТВОРЧЕСКИХ ВРЕМЕНАХ»

- У меня сейчас точно не особо творческие времена в связи с тем, что я стал строить дом в Волгоградской области. Мы его решили возводить в традиционном стиле — мазанка. На фундамент ставятся стойки в качестве каркаса. Потом в лесу напиливаются метровые небольшие бревна, называемые «заборка», и забиваются между стойками. Получаются стены. Рубятся ветки и набиваются на стены наискосок. Чтобы они глину держали. А сверху — камышовая крыша. С ней особенно много проблем, учителей-то нет, последний раз крыли так лет 50 назад. Поэтому у меня все лето прошло с топором и молотком в руках, под знаком стройки и тяжелой работы

С КЕМ СТРОИТ?

-  Вместе с папой. Когда приезжали «поисковики» из Москвы и Ярославской области, они помогли за 5 дней поставить каркас, стропила закрепили. А дальше мы уж сами и стены забирали, и обрешетку делали на крышу. А это сосны высотой с 6-10-этажный дом. Сейчас, кстати, лес нельзя пилить. Но можно брать валежник из чащи. И вот ты такой вручную расшатываешь сосну, которая уже накренилась, заваливаешь на землю. И на своем горбу вытаскиваешь ее на дорогу. А дальше уже трактор цепляет и волочит до точки. А 45 сосен пока вытащишь из леса вручную, знаешь, как выматываешься… Из плюсов — никаких проблем со сном. Слава Богу, у меня есть какие-то заготовки, музыкальные идеи-болванки. Если они есть, значит, рано или поздно и песня появится. А лежать они могут долго. Некоторые по 5-6 лет, а то и больше.

ЗАЧЕМ СТАРЫЕ ТЕХНОЛОГИИ СТРОЙКИ, КОГДА ЕСТЬ НОВЫЕ?

- Мне интересно восстанавливать старые, утерянные традиции. У нас раньше все дома строились по такому принципу. Но мастеров не осталось. Приходится по крупицам собирать технологии, опрашивать дедов, которые, будучи пацанами, видели, помогали. Они мне рисовали рисунки соответствующих инструментов — игл для прошивания камыша, чтобы проволоку туда заводить, их местный кузнец Савельев потом сковал. Отец специальную «подбивашку», типа стиральной доски, чтоб камыш подбивать, смастерил, тоже деды нарисовали, подсказали. Конечно, такой дом дешевле бы обошелся, если бы у меня было 10 сыновей и 10 дочерей, которых ты вывез на озеро на телеге, дал им 5 буханок хлеба, канистру молока, а в руки серпы и забыл об их существовании на три дня, пока они с песнями, ходя в воде, не накосят тебе десять вагонов чакана (камыша. — Прим. ред.).

О ГОРОДЕ И ДЕРЕВНЕ

- В городах люди более общительные и открытые. Там просто больше разнообразных людей. В деревнях, наоборот, живут в своем мирке. В городе больше времени свободного для досуга, поэтому люди и на контакт с незнакомыми идут легче, и меньше парятся по поводу того, что о них подумают. Легче менять круг общения.

ОБСУЖДАЮТ ЛИ СПЕЦОПЕРАЦИЮ?

- Ничего не говорят. Так же, как и на моих концертах. Когда они пошли, я думал, что все будут на эту тему говорить. Я же выхожу после концерта с людьми пообщаться, сфотографироваться. Искренне думал, что каждый такой выход после концерта превратится если не в митинг, то в дебаты. Ни разу ни одного прецедента, чтобы кто-то что-то спросил или сказал. Как будто табуированная тема. Не хотят люди на эту тему говорит.

О ЗАГРАНИЦЕ

- Бывал, конечно. В Германии. В Краков ездил с театром «Буфф» на гастроли, в Белосток с концертом. В Норвегии бывал, но она мне меньше понравилась — дорого и холодно. Они там не топят, экономят, в ванной было плюс 13. Прибалтику не считаю заграницей. У меня еще советское восприятие этих республик. Я туда ездил, когда еще СССР был. У них жвачки были, которые надувались, и сливки, которые можно взбивать. Таких даже в Ленинграде не было. Обожаю старый Таллин — крыши эти черепичные. Если б родился эстонцем, по-любому был бы мастером по черепичным крышам. В Китае мне не понравилось. Хотя я был только в приграничном городе Хэйхэ, в том, что недалеко от Благовещенска. В бане у них в парилке градусов сорок. И они там ходят и плюют везде на пол. А мне это не нравится. Но народец трудолюбивый. Идешь по туристической улице, на ней все трудятся. Один ножи точит, другой лук продает, у третьего бассейн с карпами. Кто во что горазд. В Финляндии тоже бывать приходилось. У меня же прадед по материнской линии — ленинградский финн-ингерманландец. Ленинградская область в былые времена гуляла из рук в руки. То шведы, то русские ее прибирали к рукам. Шведы как-то настолько раззадорились, что зачистили всю территорию от людей. Потом спохватились, некому на земле работать. И тогда пригнали туда финнов. Так там появились ингерманландцы. Они бывают савакоты, а есть эвремейсы с Карельского перешейка. Я выяснил, что предки прадеда — савакоты, жили в местах, где ныне стоят города Куопио и Саванлинна. Побывал в обоих. Ночевал в палатке в финских лесах, чтобы почувствовать зов предков. Но ничего не почувствовал. Шел дождь, у меня голова сильно разболелась (со мной редко такое бывает). И я оттуда через двое суток на машине сбежал.

О РУСОФОБИИ

-  Меня волнует несколько другое. Даже не волнует — а искренне интересует. Мы сами себя, мягко говоря, не очень любим, но при этом очень обижаемся, когда нас не любит кто-то чужой. Русофобия, конечно, всегда была. У меня друзья в Риге живут, они мне давно жаловались. Эстонцы поумнее оказались, они с русскими так не ссорились, там мягче все как то. В Финляндии как-то мне прохожий не захотел подсказать что-то. В Латвии что-то похожее было. Но и в Москве тебе не каждый что-то подскажет. Я первый раз в Москву приехал в 17 лет. И попросил запечатлеть меня на фоне каких-то зданий. «Извините, вы меня не сфоткаете?» — «Нет, мне некогда», — сказал человек и дальше пошел. Повеяло русофобией.

КУДА КАТИТСЯ МИР?

- Не знаю. Я плохой политолог. Больше скажу. Я даже за два года пандемии так и не смог стать авторитетным «интернет-вакцинологом». Ни одного раза не написал: «Ребята, не делайте вакцину, это чипирование. Марсиане уже тут, среди нас». Или, наоборот, «бегите все вакцинируйтесь, а то умрете». Я воздерживался от этого. Потому что в этом ничего не понимаю. Я стараюсь, как Лев Толстой, если чего-то не знаешь, честно в этом признаваться. У меня друг-однокурсник умер в 39 лет от ковида. Он хотел вакцинироваться, но начитался вот таких доморощенных экспертов из интернета, которые писали: «Вот этой вакциной не надо колоться. Сейчас подойдет другая, новая хорошая. Вот ей можно». Он ждал эту вакцину. А не читал бы, может быть, был бы жив. Поэтому надо осторожнее со своими умозаключениями.

(Владимир Полупанов, АиФ, 03.09.2022)

2025, Александр Уманчук.

Говоря об одном из лучших вокалистов в истории русского «Голоса», Александр Уманчук сказал: «Если бы в шоу чаще появлялись такие певцы, я бы, наверно, до сих пор его смотрел». Таким образом ведущий признался, что сейчас проект не смотрит. Впрочем, это можно понять и, ознакомившись с двумя его горячими десятками: после шестого сезона в список не попал никто. Но не стоит обвинять Уманчука в лени и необъективности. Первые сезоны российского «Голоса» действительно поражали рейтингами: телезрители увлечённо болели за участников и до сих пор их помнят, хотя многие после телепроекта потерялись.

Что касается объективности, то от личного канала Александра Уманчука странно было её ждать, тем не менее он не стал расставлять артистов по рейтингу, а просто перечислил в примерном порядке их участия в сезонах: Методие Бужор, Евгений Кунгуров, Сергей Волчков, Михаил Озеров, Шарип Умханов, Александр Панайотов, Андрей Лефлер, Дина Гарипова, Александра Воробьёва, Нуки, Тина Кузнецова, Анастасия Спиридонова и др. Заявленный в заголовке вопрос «Что с ними стало?!» не то чтобы остался без ответа, но ответы зачастую были довольно скучными. «Она до сих пор работает», - представляете, какое достижение? «У Гелы Гуралиа много фанатов, и он даёт сольные концерты, но хита у него так и не появилось», - это, пожалуй, наиболее информативное сообщение во всём выпуске. Треть фигурантов двадцатки после проекта стала работать в театре «Градский Холл»: об этом Уманчук рассказывает как о великом достижении вокалистов, но так ли это? Кстати, было бы любопытно узнать, есть ли жизнь после «Градский Холла» и сможет ли кто-нибудь из участников труппы собирать другие залы.

Со списками Александра Уманчука, конечно, можно спорить, хотя у меня серьёзные сомнения вызвало разве что наличие в рейтинге Юлии Кошкиной и Пьера Эделя. Вообще же выпуск лишний раз доказывает, что ни высокие места в телепроекте, ни супервиртуозное владение голосом вовсе не гарантируют успеха в дальнейшей карьере.

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»

Музыкальный видеопроект «A Film For the Futur» представила 22 января 2025 года группа Coldplay. Как сообщается в пресс-релизе, летом 2024 года более 150 визуальных художников из 45 стран получили несколько коротких аудиофрагментов из готовящегося к выходу альбома «Moon Music» (релиз состоялся в октябре). Их попросили создать несколько сопутствующих визуальных эффектов.

- Не было никаких правил или руководств, и не было никаких знаний о творениях других художников, а также никакого направления, кроме как следовать вдохновению, - говорят музыканты. - Мы очень благодарны всем замечательным художникам, которые вложили свой гений в этот фильм. Они создали что-то очень красивое, и мы этим чрезвычайно гордимся.

Все 10 анимационных роликов (по числу треков альбома), составляющих 44-минутный фильм, были выложены на YouTube-канал Coldplay.

На экраны вышел автобиографический фильм «Быть лучше: История Робби Уильямса». Metro поговорило со знаменитым музыкантом о картине, которую он сам спродюсировал и выступил в ней рассказчиком. Уильямс предстаёт здесь в обличии шимпанзе. По словам режиссёра Майкла Грейси, буквально при первом знакомстве Робби признался ему, что ощущает себя всю жизнь выпущенной на сцену цирковой обезьянкой. В этом образе режиссёр увидел ключ к нестандартному биографическому фильму, где герой будет показан своими глазами, а не зрительскими.

В картине режиссёр рассказывает о разных подробностях из жизни артиста: о проблемах с наркотиками, о любовных связях, муссировавшихся в таблоидах, о неуверенности Уильямса и его депрессии, в которую его загнала его же слава.

Впрочем, его стремление к популярности было щедро вознаграждено: 14 альбомов певца возглавляли музыкальные хит-парады Великобритании, а сам он попал в Книгу рекордов Гиннесса как артист, 1,6 миллиона билетов на концерт которого были распроданы менее чем за 24 часа. Но за всем этим, как часто бывает, последовало выгорание и реабилитация.

Имея огромный опыт в музыкальной индустрии, ты открыл для себя что-то, работая над кинопроектом?

- Меня поразил уровень детализации в кино, что, полагаю, обусловлено бюджетом. Бюджеты в киноиндустрии больше, чем в музыкальном мире. Раньше мы были королями музыкальной индустрии, но теперь всё изменилось. Для нас, простых смертных, притягательность шоу-бизнеса в том, что это мир соблазнов и гламура. Я прекрасно осознаю, что показываю свою уязвимость в этом фильме, потому что знаю, что слава имеет цену, которая не видна сразу, и цена эта — одиночество и депрессия.

Я надеюсь, что этот фильм может быть полезен молодым артистам, начинающим свой путь в шоу-бизнесе. Я хочу их предупредить, к чему надо быть готовыми и как важно не потерять голову, потому что иначе это может плохо кончиться.

На первый взгляд, фильм представляет собой обычную человеческую историю. И, да, в какой-то степени моя история не уникальна. Все, кому доводилось купаться в лучах славы, всё равно рано или поздно начинают страдать от чувства недовольства собой. Но вы уже не можете сбежать из этого мира. Если вам повезёт, то благодаря самоанализу и психологической помощи вы сможете добиться успеха, как я к 50 годам. Я думаю, что у 90 процентов начинающих артистов есть подсознательная мысль, что слава им поможет стать лучше: если я получу всё это, я буду целостной и уверенной в себе личностью. Но на самом деле это порождает невероятный экзистенциальный кризис.

То, что сейчас происходит в моей жизни, когда мне уже 50, очень далеко от понятия "гламур". Да, я всё ещё наслаждаюсь аплодисментами, но я вылечился от звёздной болезни. И теперь ощущаю своё место в мире музыки совсем по-другому. Я желаю удачи всем, кто хочет плыть по волнам этого моря развлечений. Это жизнь захватывающая, интересная и сбивающая с толку. Это жизнь, в которой есть невероятные вещи, но, к сожалению, есть ещё и кое-что не очень хорошее.

Многие фильмы и телешоу поднимают проблемы психического здоровья. Почему это никому не помогает?

— Они помогли. Но не только в этом дело. Мне просто очень повезло. Я был с одной и той же командой почти 30 лет. Да благословит Бог моих менеджеров – Тима и Дэвида. Теперь, правда, только Тим — моя поддержка, потому что Дэвид скончался. Когда я встретил его, он был трезвым уже 10 лет, и он показал мне, как жить в трезвости, что значит уметь сострадать, и как быть ответственным и взрослым мужчиной. Благодаря им я живой. Другим не так повезло. Когда ты на дне наркозависимости и алкоголизма, ты не в состоянии принимать правильные решения. К счастью, спасибо милости Божией, вселенная подарила мне этих людей. Мне повезло, и я желаю той же удачи всем людям, у которых есть такие же проблемы, что были у меня, и которые сейчас они пытаются решить.

Вы говорите об обращении за помощью после зависимости и её последствий. Но мог ли кто-то сделать что-то раньше?

— Нет. В 70-е, 80-е, 90-е мы были другой цивилизацией, с другим менталитетом. И никто не виноват в том, что мы чего-то не знали, и никто нас не предупредил о том, что может случиться. Мы только сейчас начинаем полностью понимать суть психических заболеваний и того, то слава делает и не делает с людьми. Также мы начинаем испытывать сочувствие и сострадание к известным людям, артистам, спортсменам. И это здорово. Я не знаю, позволили бы нам вести этот разговор в 90-х или начале 2000-х. Меня высмеивали даже за признание, что я принимаю антидепрессанты: «Как ты смеешь вообще грустить?» Теперь мы можем спокойно говорить об этом.

Что было самым трудным, когда надо было передать глубоко личные моменты?

– Самая сложная часть фильма — та, где показаны мои отношения с бывшей невестой Николь Эпплтон, с ней я был настоящим злодеем. Она жила с худшей версией меня, а она хороший человек. Поэтому это самая сложная часть картины. А ещё есть моменты, касающиеся отношений с моей бабушкой и с моим отцом, которые тоже были трудными, но по-другому. Часть самого сердца истории — это мои отношения с отцом и мои переживания. Но версия, которую вы видите в фильме, — это версия моей матери того, что произошло. Есть вещи, о которых я не говорил с отцом, но которые можно увидеть на экране. И поэтому мне не хотелось бы, чтобы он увидел это.

В картине показано много известных людей, в том числе Лиам Галлахер. Насколько его образ похож на реального Лиама?

— То, как Лиам изображен в этом фильме, — это попадание в десятку. Гэри Барлоу, с которым я когда-то играл в группе, получил первый сценарий, и он ему понравился. В фильме мне придётся говорить и думать так же, как я говорил и думал, когда мне было 17, 18 и 19 лет. И мне это было не очень приятно. Мне не нравится признавать, но это индустрия, в которой мы работаем и вынуждены использовать те инструменты, которые есть для продвижения продукта: книги, фильмы, документальные фильмы. А они снова обнажают старые шрамы. Так что здесь есть много сложных моментов для меня и для других людей. Я знаю, что произошло, когда вышел фильм «Рокетмен» про Элтона Джона и появились статьи, написанные членами семьи: «Этого не было», «Того не было»... Так что я собираюсь спрятать голову в песок и, надеюсь, её не отрежут (Смеется).

Фильм показывает, насколько уязвимым делает вас любовь...

— Мне по-прежнему очень нужно, чтобы меня любили, и я по-прежнему очень чувствительный. Хотя уже не такой хрупкий и ранимый, как раньше. Моя хрупкость — это часть психического заболевания. Излечился ли я полностью? Не совсем. Поправлюсь ли я когда-нибудь? Нет. Спустился ли я с небес на землю, обрела ли моя жизнь смысл, появились ли другие цели и поменялось ли моё мировоззрение, когда я женился и у меня родились дети? Да. Без них я не знаю, кем или чем я был бы и был бы вообще. Как только на свет появилась Тедди, мой первый ребёнок, сейчас у меня их уже четверо, речь уже была не обо мне. Для такого нарцисса, как я, это было в новинку. Но оказалось, что в этом новом качестве я чувствую себя намного лучше, чем раньше, когда я пребывал в таком серьёзном кризисе, что большую часть времени мне вообще не хотелось жить. Сейчас мне лучше, и я становлюсь лучше с каждым днём благодаря моим детям и моей жене.

Каким вы видите себя в будущем?

— Возраст стал для меня откровением, но я принимаю всё, что он мне дал и продолжает предлагать до сих пор. Я бы сказал, что моя жизнь кардинально изменилась за последние пять лет. Я думал, что для таких перемен требуется больше времени, но это заняло столько, сколько было нужно. Теперь, если я буду придерживаться такого же курса, как эти пять лет, то будущее будет выглядеть действительно хорошо. Каждый год, каждый день, каждый месяц всё лучше и лучше, поскольку я становлюсь более благодарным, более искренним и лучше понимаю себя. Если вы спросите меня, получится ли из этого снять интересный фильм, то не думаю. «Быть лучше 2» — это не то, что люди захотят смотреть. Чтобы фильм был успешен, возможно, нужно снова погрузиться в боль.

Увидим ли мы Робби Уильямса в Голливуде как актёра, но не в роли Робби Уильямса?

— Мы сняли фильм, и это отличный фильм. Если это заставит людей выйти из дома, пойти в кино и посмотреть его, я буду счастлив. Я хочу, чтобы это произошло. Но я не хочу сниматься в проекте, в котором мне потребуется каждый день приходить на площадку, чтобы за день трижды открыть дверь и семь раз пройти по коридору.

Робби, насколько вы гордитесь этим фильмом?

— Когда режиссёр предложил мне проект и сказал: «Давай, сделай это», я никак не думал, что это действительно будет сделано. Но мне понравилась идея, и я безмерно горжусь и безмерно благодарен за такую возможность.