Павел Лунгин: «Все равно буду искать в фильмах проблемы потерянной души»

О ДОГОВОРАХ С СУДЬБОЙ

— Честно говоря, думаю, что нет. В моей жизни повороты судьбы случались несколько раз. Но всегда это происходило неожиданно. Знаешь, как дзен-буддисты говорят: «Когда человек готов, учитель появляется». Так и здесь: когда ты готов к перемене судьбы, что-то происходит.

О СЕБЕ

— Не знаю. Я человек, скорее довольный собой. Нет, не так, собой я как раз недоволен. Довольный своим настоящим. Я не живу будущим, какими-то планами, не живу былыми удачами или успехами. Я живу в настоящем. В этом настоящем у меня все, пожалуй, хорошо.

О «ДАМЕ ПИК»

— Вообще, в каком-то смысле «Дама Пик» о том, что нельзя, невозможно выиграть у жизни в карты, о неизбежности трагической расплаты. А почему «Дама Пик» возникла сейчас? Потому что действительно мы видим вокруг массу молодых людей, которые хотят обыграть судьбу. Которые прямо лопаются от желания жить сегодня, сейчас, от того, что они полны здоровья, секса и вокруг них этот богатый, роскошный мир, но он где-то там, за витринами, куда их не пускают. Они, конечно, готовы не то что как Герман — на все готовы, чтобы попасть туда, по ту сторону этого стекла. И я даже понимаю этих молодых поджарых ребят в рваных джинсах, искусственно рваных.

ОБ УСПЕХЕ

— Если бы я понимал, как быть успешным… Нет, я не знаю.

Успех определяет жизнь каждого режиссера. И вообще творческого человека. Хотят ли в тебя инвестировать, не хотят инвестировать…Ты как акция, можешь идти вверх, можешь идти вниз. Никого не интересует твоя история. Твой последний фильм — это твоя последняя цена. И это вызывает очень сильные чувства. От этого, думаю, сходят с ума и писатели, и режиссеры. Потому что мы-то живые люди. Мы не акции. Но при этом хочется быть успешным. Потом ведь есть еще такая вещь. На самом деле все хотят быть не только успешными, на самом деле все хотят любви. Это закон мироздания. Это главная матрица, которую творец вложил в нас, потому что на любовь он умножил продление рода. Великий закон генетики — передача своего генетического кода — основан на любви. Поэтому все хотят любви: художники, генералы… И режиссеры, само собой. А в чем выражается любовь народа? В том, что люди покупают билеты. И возникают ужасные ножницы. Ты вроде хочешь делать искусство, а при этом, как Герман, считаешь, сколько было продано билетов.

О СИЛЬНЫХ МИРА СЕГО

— С одной стороны, мы тоже хотим жить вечно. Я знаю, что многие из наших олигархов вкладывают огромные деньги в такие разработки. На них целые институты огромные работают. И я знаю, как живут современные богатые люди. Это не те новые русские, которые ели колбасу и пили стаканами водку. Сейчас только немножко сырого шпината, понимаешь. Им жить так хорошо, деньги в первом поколении — это такая радость огромная, что просто как-то глупо умирать. Но, с другой стороны, на их детях, на их внуках потом будет висеть этот груз, не знаю, грехов отцов. Они будут сходить с ума, лечиться и прочее. Поэтому мы хитрим и громко кричим о том, что Бог есть, Бог нам нужен, и всюду эти иконки, даже уже и на машинах мусульман. Это что-то вроде комсомольского значка, который все носили. И в этой раздвоенности и загадка, и секрет России. Потому что это искренняя раздвоенность. Люди искреннее закрываются иконой и при этом искренне хотят жить абсолютно не по божеским законам.

О ВЛАСТИ

— Наверное, так сложилось потому, что власть здесь стоит так дорого. Власть — это единственная сила, которая существует в России. Нет никаких противовесов. Ни судебных, ни парламентских. Власть — единственный козырь в этой игре. Из нее вытекает все. И деньги. И успех. И любовь. И когда ставка так велика, то естественно, что за нее бьются отчаянные люди. Нигде больше власть не дает такой бесконечной силы, такой всеобщей любви. Я не знаю, почему так происходит, но у нас всегда любят власть.

Во-первых, это бесконечная любовь к власти. И, во-вторых, власть хочет любви, требует любви. Власть говорит, что мало законы выполнять. Ты полюби меня. Не знаю, мне кажется, тут действительно мистическое что-то. Расшатать ее введением институтов, какими-то ограничениями пока не получается. И очень многие люди видят уникальность русского сознания в этой искренней любви к самодержцу. Вот такая парадигма.

— Хочу поговорить про ваш фильм «Царь», очень для меня важный. Наверное, это самая

О БЛОКБАСТЕРАХ

— Ну конечно нет. Хотя я люблю американское кино. Не про зомби, а, например, Ридли Скотта или Тарантино. Сейчас мне уже, наверное, хватит мастерства, чтобы снять любой фильм в любом жанре. Но я все равно буду искать в нем эмоции, все равно буду искать проблемы потерянной души. Это тема для меня важнейшая: как в человеке, помимо его воли, помимо его желания, в ущерб ему, начинает просыпаться душа.

(Софико Шеварднадзе, «Коммерсантъ», 28.07.2016)