Иван Охлобыстин: «Российская киноиндустрия подобна нынешнему футболу»

О ВДОХНОВЕНИИ

- Знаете, я был прилежный ученик, я чудом попал во ВГИК, я использовал на 150% все, что можно было выжать из педагогов. А там Бахмутский преподавал, Аносова, Соколов. Такие мастодонты из бриллиантовой когорты. Я усвоил от них урок, как должен строиться текст. И уже когда ко мне приходит то, что вы называете вдохновением…

О СЮЖЕТЕ «ИЕРЕЙ-САНА»

- Вообще случайно. С «Иерей-Сан»… Стою в храме на службе, напротив епископ стоит. Я спрашиваю у стоящего рядом священника: а косоглазый откуда, из Монголии, откуда-то еще? Он говорит: нет, это японцы. Я уже лет 10 в церкви был. Я не касался никогда. Это же интересный факт, он необычный даже эстетически. У меня сразу родился сюжет. Если они имеют право канонически служить у нас, а мы у них, если знаем японский… Что было бы, если бы он попал в центр нашего хаоса? «Левиафан» со знаком плюс.

ОБ ИСТОРИЯХ НА ЗАКАЗ

- Да, могу. Я профессионал. Во ВГИКе я 6 лет потратил на то, чтобы приобрести… Знаете, как должен выглядеть идеальный текст? Самая простая модель. В нем должны быть представлены все чувства – тактильные, визуальные, аудиальные, обонятельные. И примерно это может быть такое: он шел, погружаясь по щиколотку в черную теплую грязь в направлении виднеющегося впереди соснового бора, в воздухе явственно пахло жженной резиной и где-то оглушительно звенел коростель. Лет 5 назад мне принесли ВГИКовские сценарии. Я почитал то, что пишут во ВГИКе, и пришел к убеждению, что их не учат сценарному мастерству. Там нет этого. Там есть хаос, там есть попытка самовыражения, там много оригинальных вещей, но это все каша. Без того, что они должны приобрести знание, сухое начальное знание, как монтировать. Общий со средним не монтируется. Монтируется общий, монтируется крупный. И потом идет, может быть, средний, через перебивочку. Какие-то простые вещи они не знали.

О НАПИСАНИИ ШУТОК

- И в сценарии, и так. Вокруг нас люди были постоянно. Это же общий процесс. Вообще нужно всегда правильно относиться к кино, к телевидению. У них есть общие принципы. И главное, понимание, что ты один там ничего не сделаешь, надо вместе – от малого до великого. А у нас очень хороший коллектив на «Интернах» был.

О СВОЕЙ МИССИИ КАК ЧЕЛОВЕКА ИСКУССТВА

- Давайте отталкиваться от логических установок как базиса. Принципиально художественный продукт должен нести в себе педагогический аспект. Потому что он создается на деньги налогоплательщиков. Это по законам совести. Если ты делаешь кино, у тебя не может быть единственной целью зарабатывание денег. Ты создаешь легенду, ты создаешь новые образы, которые будут жить в головах людей, будут создаваться маленькие контр-культуры. Предположим, Гарри Поттер. При всей несерьезности, сказочности… Вот у меня взрослый сын 14 лет. Ему очень нравился в детстве Гарри Поттер, и его друзьям также нравился. У него самые светлые воспоминания остались от этого, и это видно. Когда мы что-то делаем, мы, по Антуану де Сент-Экзюпери, несем за это ответственность.

О СОСТОЯНИИ СТРАНЫ И КИНОИНДУСТРИИ В СТРАНЕ

- Я очень рассчитываю, что со страной получше все-таки. Российская киноиндустрия подобна нынешнему футболу. Я как пастырь не могу осуждать, я могу только констатировать. Дай Бог, чтобы все шло, как идет. Не надо сетовать, надо быть за все благодарными Богу. По одной простой логике. Что на самом деле нравится русским людям, вот такое кино и будет в скором времени сниматься, потому что оно малобюджетное. Вот с машинами, предположим. «Жигули» это обалденно, это очень патриотично. Но я отец, я детей вожу. Ну, не умеем мы. Штаны не умеем шить. Почему? Потому что у нас есть национальное неприятие торгашества. В нейтральном понимании этого. Восточные люди – целая культура построена на этом. Мне в укор ставили, что я не торгуюсь. Я говорю: у нас север, у нас берешь мимо, кидаешь деньги, кричишь, не факт, что возьмешь свой размер. А у вас можно постоять, можно поговорить.

О ЖИЗНЕННОМ ОПЫТЕ

- Знаете, особо-то ничем. Вот мне полтинник будет в этом году. Я себя вспоминаю в 12 лет, мы бежим рвать бузину, чтобы ею стрелять в соседних деревенских мальчишек. У меня побольше опыта, немного разочарований, много блестящих каких-то откровений, но в сути все то же самое. Вот как я в детстве не мог пройти мимо дверной ручки зимой – обязательно лизну и вишу потом, так я и в этом возрасте, дверная ручка для меня – вечное искушение.

О РОДИТЕЛЬСКОМ ТОТАЛИТАРИЗМЕ

- Вообще от природы тоталитаризм был задан. Можно с этим играть, конечно, но все равно должны оставаться какие-то фундаментальные основы. Но их тоже закладывать надо личным поведением. Потому что дети не верят ничему, чего не видят сами. Если мы звоним бабушке каждый день, они будут звонить нам каждый день. От простого к сложному. Потом дети ленивые существа, и ими надо заниматься, и относиться к этому как к данному факту природы. То есть спортом их надо заставлять заниматься. Им потом будет нравиться, они тебя будут заставлять. Музыкой… Дело в том, что мир, созданный Богом, до такой степени обладает всем многообразием, выбирай, что хочешь. И все достойное. Один может русский шансон слушать… Я бы не хотел, честно говоря, мне другое ближе. Поэтому я формировал их музыкальный вкус сам. А потом они выбирают. То есть у них был базис, они должны знать это и это, а потом – Джастин Бибер…

(Давид Шнейдеров, Анна Пешкова, Радио «КП», 09.07.16)