Съемка заключительной сцены фильма Екатерины и Вадима Шатровых "Школьный стрелок" пройдёт в эти выходные. Сценарий написан по мотивам романа Стивена Кинга «Ярость» и кровавых событий в школе в Отрадном. Напомним, что роль убитого преподавателя досталась лидеру группы Animal Jazz Александру Красовицкому. Кроме того, в фильме задействованы Александр «Чача» Иванов, Нуки, Антон Павлов (F.P.G) и даже Татьяна Буланова.

В одном из эпизодов снялся Глеб Самойлов, а в саундтрек войдёт его песня «Космический десант» с альбома группы Matrixx «Живые, но мёртвые». Екатерина и Вадим Шатровы смонтировали из кадров фильма клип на эту композицию.

Летом фильм отправляется на постпродакшн, а первый показ запланирован на "Кинотавре" в 2015 году.

Съёмки нового сериала «Люся» с Данилой Козловским и Кристиной Асмус в главных ролях стартовали в Москве 28 июля 2021 года. Креативным продюсером проекта стал Пётр Внуков, работавший над драмами «Сладкая жизнь» и «Звоните ДиКаприо!», режиссёром - Иван Твердовский («Конференция», «Класс коррекции»). Над сценарием работали Пётр Внуков, Сергей Панасенков, продюсеры – Антон Щукин, Антон Зайцев и Артем Логинов. Производством сериала занимается компания Good Story Media. Премьера 8-серийного проекта запланирована на видеосервисе Premier в 2022 году.

Как сообщает пресс-служба видеосервиса, в центре сюжета Сеня - создатель умной колонки Люся. Он экспериментирует с алгоритмами, обсуждая с Люсей личные темы, свою семью, людей вокруг, и стараетсь сделать её максимально человечной. Люся быстро становится чем-то гораздо большим, чем просто колонка – она единственная, кому Сеня может доверить свои тайны. Только она знает обо всех проблемах, с которыми столкнулись дочки Сени в школе, и только с ней он делится своими переживаниями об отношениях с женой. Умная колонка помогает главному герою пережить публичное унижение на глазах всей семьи, найти сына депутата, устроившего это, и справиться с последствиями непоправимого поступка.

Роль создателя голосового помощника сыграет Данила Козловский, а также в сериале снимутся Дарья Савельева, Кристина Асмус, Максим Виторган, Ян Цапник и Григорий Верник.

Зачем профессиональному сообществу Гильдия? В одиночку продюсерам сложно?

Сообща любые проблемы решаются лучше. А началось всё с предложения Владимира Досталя объединиться. Гильдия продюсеров приступила к работе в абсолютной правовой пустоте: ничего не было, даже профессии «продюсер» в законодательстве не значилось. На взносы членов Гильдии были наняты юристы, и с их помощью был разработан и принят федеральный закон «О государственной поддержке кинематографии Российской Федерации» (22 августа 1996 г. №126-ФЗ. - Прим. ред.). По нему мы все и живем, работаем и, между прочим, не платим НДС.

А какие проблемы решались сообща?

Например, когда велась безуспешная борьба с пиратством и сотни миллионов долларов текли мимо касс студий, производящих картины. Мы лет 10 лет пытались лоббировать закон, но в то же время и у пиратов были свои лоббисты. В один прекрасный момент группу кинематографистов, в числе которых был я, пригласили в Сочи на встречу с Владимиром Путиным. Это был 2013 год. Там коллеги и доложили о безрезультатной борьбе с пиратством. Когда президенту рассказали, кто и сколько ворует, он крайне удивился. Эта встреча была в пятницу, а уже в понедельник я с несколькими продюсерами прибыл в Администрацию президента, где началась работа над законопроектом. Через две недели его приняли в первом чтении.

Гильдия может на законодательном уровне лоббировать необходимые изменения в законодательстве?

Конечно. И не только Гильдия предпринимает активные действия. Общими усилиями кинематографистов заработала система рибейта в Калининграде, в Астрахани, на Дальнем Востоке, в Великом Новгороде. Но Москва, например, не торопится нам помогать. Зачем ей рибейты? И так 90% всего кино снимается в столице, и не надо никому возвращать деньги за съемки. Другое дело, что из-за этого она теряет голливудские проекты. Когда к нашим чиновникам приезжают зарубежные коллеги, им горделиво говорят: «No». И те уезжают снимать Москву в Будапеште. Поэтому и в «Крепком орешке», и в «Миссия: невыполнима» Россия и Москва имеют привкус венгерского гуляша. С рибейтами работает только внутренний ресурс субъекта. Если городу есть что показать, он появится в кино. Это дополнительная реклама красотам лесов, полей и рек, это шанс разрекламировать себя для развития туризма и налаживания международных контактов. Этим живет вся Восточная Европа.

Есть мнение, что в российском прокате окупаются 7-10% картин. Это так?

Год на год не приходится, эта цифра плавающая. Если говорить о российских картинах, то хорошая погода для них - враг. Люди идут в кинотеатры, если на улице дождь. Помню, когда вышла в прокат картина Романа Прыгунова «Индиго», которую я продюсировал, зрители поначалу хорошо ее посещали. Но тогда был март, и в какой-то момент резко потеплело - и люди сразу предпочли прогулку по бульварам походу в кино. Кривая посещаемости тут же пошла вниз.

Как вам кажется, пандемия отучила зрителей ходить в кино?

Нет, даже наоборот. Все скучали. Помните, в фильме Владимира Меньшова «Москва слезам не верит» герой Юрия Васильева говорит, что со временем не будет ничего: ни кино, ни книг, ни театра, - одно сплошное телевидение. Вот сейчас появились интернет-платформы. Все заголосили: «Возможно, это и есть тот конец эпохи кино?» Ерунда это всё. Просто люди обрели новый способ смотрения. Будьте спокойны, кино не умрет, да и театр тоже. Попробуйте попасть на спектакли известных столичных коллективов. Это востребованное зрелище. Людям важна сопричастность не только с увиденным, но и с залом.

То есть от пандемии есть польза?

Есть, только в одном. Пандемия дала импульс развитию онлайн-платформ. За время самоизоляции все привыкли смотреть кино в интернете, и у сервисов всё было легально, в хорошем качестве. А когда появился спрос, им понадобился контент, больше фильмов. Зрители быстро переориентировались, и платформы за счет этого хорошо поднялись. Зато телевидение сейчас в кризисе. Рекламодателей нет, а на крупных федеральных каналах показывают «магазин на диване». Это ли не показатель безнадёги?

Не потеснят ли онлайн-платформы киноиндустрию из новой реальности?

Я не всеведущий господь Бог, но думаю, что нет. Дело в том, что для платформ создается определенный контент. Он не предназначен ни для чего, кроме онлайна. Кстати, в пандемию качество подобных проектов улучшилось. А на примере «Домашнего ареста» я заметил, что жанр сатирической комедии, которая давно исчезла с экранов, возродился.

А какая комедия осталась?

Преобладает лирическая комедия, эксцентрическая. А в сатирической позволено больше, чем в любом другом пространстве.

Не привела ли экономия средств к переформатированию проектов? Бюджет у онлайн-сериала, как правило, меньше, чем у полного метра.

Я радуюсь успехам коллег. Это новая творческая ниша. Пока что я сам ничего для онлайн-платформ не снимал, только готовлюсь. Поэтому в экономику таких проектов я не вникал, но их потенциал уже сейчас понятен. Та же «Эпидемия» заинтересовала Netflix, HBO. А это уже выход на другой рынок. Посмотрите на западные платформы, они же без остановки выпускают продукцию, потому что на это есть спрос. А у зрителя есть свобода выбора и техническая возможность останавливать и продолжать просмотр в удобное время. Это большой сервис. А если говорить про перспективы полного метра, то, по словам прокатчиков, аудитория кинотеатров уже восстановилась.

Как это может быть при 50% заполняемости залов?

Дело в том, что даже до пандемии кинотеатры не были забиты на 100%. Исключение - период зимних каникул. Так что если ползала собиралось на сеанс, это было уже хорошо. В нынешней эпидемиологической обстановке нам остается только быть оптимистами.

Нет ли у Гильдии рычагов воздействия, чтобы пролоббировать 70% заполняемости кинотеатров?

Это все равно что бороться с дождем, — невозможно. Все нормальные люди должны понимать, что мы зависим от эпидемиологической обстановки. Она такая, какая есть на данный момент. Я поражаюсь бесшабашности наших людей, которые боятся заразиться ковидом, но прививаться не хотят. Это средневековое мракобесие, возвращающее нас во времена крестьянских бунтов, когда в прививках видели дьявольские козни. Я привился сам, вакцинировались мои 86-летние родители и все сотрудники компании. Спутник V идеально работает. Люди в Европе не могут дождаться своей очереди на прививку. У моего приятеля-режиссера сын работает в кино и, чтобы не ждать своей очереди, которая наступит только в сентябре, он пошел в волонтёры, чтобы привиться уже сейчас. В России всё бесплатно, никаких очередей, но никто не спешит прививаться. Идиотизм.

Не поднимали ли вы среди коллег вопрос о том, что пришла пора обратить внимание на детское кино?

Все хотят снимать детское кино, сложность тут заключается не в нежелании. У обывателей есть ощущение, что детское кино можно снимать так же, как это было при советской власти, а сами дети хотят совсем других зрелищ, они привыкли к другому уровню спецэффектов. «Гарри Поттер» – их кино. А такой фильм стоит 120 млн долларов, что больше, чем бюджет всего российского кино.

У молодежи совсем другие вкусы?

Да. Например, когда я провожу кастинги, то спрашиваю у молодых людей: «Читали? Смотрели?» - «Нет». Они шли пробоваться на фильм «А зори здесь тихие», но книгу Бориса Васильева не читал никто. Даже фильм Станислава Ростоцкого 1972 года со звездным женским составом не видели 90%.

Вас не пугает такой уровень образованности?

Я в шоке. При упоминании Чехова взгляд у студентов становится растерянным. Говоришь «Довженко» - спрашивают «А кто это?». И это студенты, которые прошли строгий отбор. Всё изменилось. Наступило время компьютерных игр, и это не вина молодежи. Но ждать, пока она подтянет образование и придет поступать, не получится, иначе на первый курс все будут попадать после 30.

А что из советского кино, на ваш взгляд, достойно внимания?

Было проведено исследование, какие советские фильмы пользуются успехом у телезрителей, и оказалось, что в этом списке всего 300-350 картин. Это немного, если учесть, что за год тогда снималось 200-400 фильмов, и советский период длился несколько десятилетий. Из-за такой выборочности есть ощущение, что тогда снимали идеальное кино. А сколько на самом деле делали ерунды про колхозы, совхозы и производственные премии... тысячи!

Как вы относитесь к тому, что некоторые коллеги выступают против присутствия представителей иностранных компаний (Disney, Sony) в Фонде кино?

Во-первых, в экспертный совет Фонда кино входят все ведущие продюсеры страны. Во-вторых, в нем присутствуют прокатчики, представители киносетей и дистрибьюторских компаний. Они что, не эксперты, что ли? Эксперты. Тут палка о двух концах. Давайте запретим всё и будем показывать только высокодуховное отечественное кино, или пускать в повторный прокат картины, снятые в СССР. Конечно, хочется большего присутствия нашего контента в кинозалах, но это нереально. Закроются кинотеатры. Я застал время, когда в Москве работал один кинотеатр – «Кодак киномир», и больше не хочу такого. Другого выхода, кроме как сотрудничать с Голливудом, у нас нет. Ведь благодаря тому, что американское кино пошло у нас в прокате, мы выстроили сеть кинотеатров, сейчас это более 4 тысяч залов по стране. А в начале 2000-х их было всего 400. Другое дело, что многовато, конечно, зарубежного кино. Но что делать, идти по китайскому пути? У них разрешено не более 20% иностранной кинопродукции показывать, остальное – только своё.

Ваша картина «А зори здесь тихие» выходила в Китае.

Нам повезло, мы попали в эту квоту для иностранцев. Но у них есть более миллиарда зрителей, которые в любом случае заполнят кинозалы. Мы должны обратить внимание на свое кино. Но тяжеловато состязаться с голливудским зрелищем. Ведь один фильм Marvel стоит больше, чем все наши 70 картин, снятых за год.

Дело в деньгах?

Дело в том, что дополнительные деньги на кино позволяют осуществлять прорывы в компьютерной графике, в технологических процессах, развивать научную базу. Наша киноиндустрия существует в героических условиях. Не успеешь снять кино, как тебя уже бесплатно препарируют. А стоит появиться релизу Гая Ричи - и все начинают петь ему дифирамбы. Но мы не можем закрыться за железный занавес, мы даже не можем выработать солидарного мнения по поводу иностранного участия в нашей киноиндустрии. Потому что эти телодвижения могут повредить строительству залов, а если их не будет, то можно будет уже ничего и не снимать.

Должны ли продюсеры прислушиваться к мнению зрителей?

Я считаю, что должны. Другое дело, что иногда ты снимаешь, не думая о зрителях, а результат все равно совпадает с чаяниями аудитории. Еще общественное мнение часто формирует пресса. Если в театре зал полон, то тут же идет слух, что спектакль хороший, надо идти. В кино же полный зал редко случается, и если зритель пошел на какой-то фильм, почти всегда найдутся злобные киноведы, которые раскритикуют его - мол, есть хорошее кино, которому не дают такого проката. Это гибельно. Так нельзя рассуждать. Был такой идеологический тезис, что после Тарковского и Германа ничего стоящего снять уже нельзя. Я и сам ему поддавался, но сейчас понимаю, что авторские фильмы - это кино поиска, эксперимента, и если вся индустрия будет ориентироваться только на такое кино, она очень быстро загнется. Тарковский - великий, но его знает только узкий круг интеллектуалов. Давайте двигаться дальше и попробуем снять кино для массового зрителя.

(OK!, 28.07.21)

Коллекцию одежды и аксессуаров, посвященную группа Grateful Dead, выпустила компании Levi’s. Футболки, куртки, джинсы, толстовки и другие предметы одежды украшены рисунками, отсылающими к концертному альбому «Skull & Roses», релиз которого состоялся 50 лет назад – в 1971 году, и одноименному туру.