Президент РФ Владимир Путин принял участие в пленарном заседании Медиафорума независимых региональных и местных средств массовой информации «Правда и справедливость» 16 мая 2019 года в Сочи. InterMedia публикует фрагменты дискуссии.

З.Прилепин: Не так давно была новость по телевидению, которая всех обескуражила, ‒ горел собор Парижской Богоматери. Совершенно понятно, это вызвало у нас сочувствие, даже у нас призвали на починку собора собирать деньги у россиян.

Такая открытая русская душа, она, конечно, в наших традициях. Но если посмотреть по сторонам, то только в своей Нижегородской области, я знаю, у нас разрушается 196 храмов, в разрушенном или в полуразрушенном состоянии, среди которых есть натуральные шедевры.

То есть мы реагируем на телевизионную картинку, как собака Павлова: вот увидели, горит, жалко, давайте сдадим деньги. Хотя это у нас не только, конечно, в нашем регионе, в большинстве регионов происходят совершенно катастрофические вещи. И это не советские кинотеатры с мозаиками, хотя их тоже жалко, а настоящие памятники культуры, и не только храмы, касается это и музеев, и иных вещей, которые обязательно нужно сохранить.

И в этом смысле, как ни странно, необходим выход на работу с молодёжью, с волонтёрами на местах.

Когда я бываю за границей, скажем, в Италии я общаюсь с местными ребятами, они говорят: мы не патриоты большой Италии, мы все патриоты своего маленького двора, маленького городка. В России есть такой большой патриотизм, его важно сохранить, патриотизм большой страны, огромных пространств. Но ещё желательно бы развить патриотизм маленький, местечковый, деревенский, городской, дворовый. Этот патриотизм ‒ это как раз та тема, которой я хотел бы заниматься и буду заниматься в рамках ОНФ, работая с волонтёрами и с сохранением памятников культуры.

Для того чтобы показать, какие катастрофические вещи порой у нас случаются, я попрошу вывести на экран первый сюжет, который я сразу и прокомментирую.

Материал Евгении Долевой о том, как сгорел в деревне Кобрино Гатчинского района Ленинградской области памятник федерального значения ‒ усадьба прадеда Пушкина, того самого Ганнибала. Думаю, что Александр Сергеевич был бы крайне недоволен тем, что произошло в результате непонятно чего. Здание находилось в аварийном состоянии, и не успели починить.

То же самое произошло и с домом академика Павлова в Колтушах. Тоже хотели починить, и он сгорел. Не знаю, был ли кто‑то по этому поводу наказан.

И давайте сразу следующий сюжет по поводу происходящего в Саратове.

(Демонстрация видеоролика.)

Я так понимаю, у нас один из героев этого сюжета, Алексей Галицын, где‑то в зале, неравнодушный саратовский гражданин. Можно узнать, что там происходит?

А.Галицын: Здравствуйте!

Дело в том, что то, что мы сейчас видели в сюжете, это проходное явление, это система для нашего города, где состояние почти всех памятников культуры находится в таком катастрофическом состоянии.

Причина, мне кажется, содержится в том, что нет у нас в регионе ни одной силы, которой было бы выгодно сохранение памятников культуры и архитектуры. Властям это невыгодно, потому что это бельмо на глазу, никому не нужны эти памятники, они не получают в случае реконструкции никаких дивидендов с них. Бизнесу это невыгодно, потому что вложения не окупятся в ближайшее время. Гражданам, которые населяют эти полукоммунальные старые разрушающиеся особняки, это тоже невыгодно, потому что никто их не ремонтирует, они мечтают оттуда съехать.

Там начинаются ситуации «вороньей слободки», когда эти памятники поджигают. Думаю, что такая ситуация не только в Саратове, но и в большинстве крупных городов по крайней мере Центральной России.

У меня просьба к Вам, Владимир Владимирович. Возможно ли принять либо пакет законов, либо какую‑то государственную программу, которая делала бы выгодным, во‑первых, восстановление, а во‑вторых, поддержание в приличном состоянии подобных памятников культуры и архитектуры? Потому что совершенно очевидно, что региональные власти, муниципальные власти с этим не справляются.

Спасибо.

В.Путин: Вы знаете, этим вопросом мы занимаемся давно, можно сказать, постоянно. Это памятник регионального значения?

А.Галицын: Да.

В.Путин: У нас несколько лет назад, уже достаточно много времени прошло, шёл большой спор о том, что делать с памятниками культуры в целом. Очень много их было на балансе федеральных органов власти. И тогда руководители регионов Российской Федерации убедили нас в том, что значительную часть этих объектов нужно передать на региональный уровень. Мы так и сделали.

Наверняка и то, о чём Вы говорите, тоже когда‑то числилось за Федерацией, а потом было передано на региональный уровень, скорее всего, хотя я точно, наверняка не знаю, там нужно смотреть индивидуально по каждому объекту. Но по очень многим объектам подобно рода в стране были приняты именно такие решения.

Я согласен с Вами в том, что нужно вернуться к вопросу о правилах использования. Очень ужесточены правила использования таких объектов, очень жёсткие правила по порядку их восстановления. И всё это в значительной степени, я не хочу сейчас никого критиковать, сделано было с подачи различных общественных организаций и специалистов, которые утверждают, утверждают ‒ это я условно говорю, но тем не менее по их предложениям были сформулированы такие жёсткие требования, которые в значительной степени сделали неэффективными правила их восстановления и использования.

Я думаю, что в контакте с теми людьми, которые посвящают этому значительную часть своей жизни и действительно являются специалистами, заботятся о сохранении этих объектов, нужно провести ревизию того, что происходит реально в этой сфере. И принять более сбалансированные решения, которые позволяли бы и делали более эффективным восстановление этих объектов и их дальнейшее использование, не нарушая, конечно, того, что привело бы [эти объекты] в ходе их эксплуатации к фактической ликвидации. Потому что можно их довести до такого состояния, о котором Вы сейчас нам рассказали, ничего не делая, а можно довести до такого же состояния в ходе эксплуатации.

Поэтому здесь нужно провести дополнительную ревизию, и, конечно, ситуацию надо менять. Здесь я с вами не могу не согласиться, потому что жизнь показывает, что всё, что сформулировано до сих пор, не работает.

Можно создать и дополнительный контрольный надзорный орган в этой сфере, приподняв уровень этих контрольных органов до уровня Федерации, то есть оставить их в собственности регионов, но контроль перенести на федеральный уровень. Так тоже можно поступить.

Давайте подумаем. Спасибо, что обратили на это внимание. Точно совершенно изменения здесь нужны. Согласен с Вами полностью.

И Вы правы, речь идёт не только о вашем городе, речь идёт и о других регионах Российской Федерации, я это знаю по многим крупным городам, где такая проблема стоит достаточно остро.

Ю.Шарипова: Здравствуйте! Я исполняю обязанности главного редактора газеты «Псковская правда». Я хочу Вам рассказать об одной проблеме в нашей отрасли. Её решение много ресурсов не отнимет, но Вам будут благодарны очень многие мои коллеги по всей стране.

О чём я говорю? Мы без конца ходим в суды, инициированные Роскомнадзором, по возрастной маркировке зрелищных мероприятий.

В.Путин: Что?

Ю.Шарипова: Зрелищные мероприятия. Вот коллеги понимают, о чём я говорю. (Аплодисменты.) Любая афиша или даже просто журналистская статья о Масленице, о чём угодно должна быть промаркирована: 0+, 6+, 12+. Владимир Владимирович, Вы – отец, Вы понимаете тонкую грань разврата между маркировкой 0+ и 6+? И никто не понимает в стране.

В.Путин: А вы должны понимать, видимо.

Ю.Шарипова: А мы должны понимать. Мой последний суд, Владимир Владимирович. Мы поставили афишу Театра кукол «Колобок», «Красная шапочка» и промаркировали её всю 0+, а Роскомнадзор считает, что нужно было маркировать каждый спектакль, везде поставить 0+.

В.Путин: Это какими решениями приняты эти нормы?

Ю.Шарипова: На закон ссылаются. Сейчас я точно Вам не могу сказать, не помню конкретно, но я ходила в суд, судья говорит: «Да, это всё бред, но так есть». Вчера я разговаривала об этом с Левиным из Госдумы, с нашим профильным председателем комитета, он сказал, что Госдума готова изменить законодательство и оставить, может быть, только маркировку «18+», если Роскомнадзор выйдет с такой инициативой. Разговаривала с Жаровым, главой Роскомнадзора, он сказал: «Вернёшься домой – пиши письмо». Я вернусь – напишу. Но я боюсь, что Жаров пришлёт мне отписку. Он обещал, что так не сделает. Но одно дело обещать это в толпе журналистов, а другое дело – когда он останется в кабинете.

Владимир Владимирович, помогите, пожалуйста, чтобы это была не отписка, а чтобы проблема была решена. Сколько можно?

О.Тимофеева: Он здесь, он слышит.

Реплика: Он всё слышит. Спасём «Колобка».

В.Путин: Жаров, конечно, здесь ни при чём, он просто исполняет принятые решения, он же их не принимает, эти решения. Но я с Вами согласен, я сам иногда смотрю с удивлением: «6+», ещё что-то, трудно разобраться в этих плюсах – там и грань, конечно, очень зыбкая. Давайте мы будем считать с Вами, что мы взяли этот вопрос к рассмотрению, и надеюсь, мы его решим в соответствии со здравым смыслом.

Моноспектакль «Спектакля нет. Иван Дергачёв» будет поставлен в Центральном доме культуры железнодорожников в Москве (ЦДКЖ) 25 апреля 2024 года. «Спектакля нет» — работа актера МХТ им. Чехова Ивана Дергачёва, где трогательные воспоминания из жизни сплетаются с импровизациями в масках дель арте, сообщили агентству «ИнтерМедиа» в пресс-службе ЦДКЖ.

- Общение с залом придает хулиганское настроение, ведь всегда есть место для неожиданных откровений, риска и шуток, - говорится в описании постановки. - Главное – обмен душевным теплом, мотивация к творческому росту, преодолению трудностей художника-одиночки. Только бы не потерять в себе большого ребенка...

Во время спектакля Иван Дергачев погружает зрителя в личные воспоминания, когда каждый видит, как он в одиночку преодолевает трудности, как он воспринимает ушедшее детство, проживает школьный период, армию и сегодняшний день.

- Я общаюсь с залом, импровизирую и меняю направление в зависимости от хода спектакля, сохраняя атмосферу позитива и игры. Маски вплетены в канву истории, это и канонические маски Италии комедии Дель Артэ и маски реальных людей, с кем меня сталкивала судьба. Многие узнают в этих масках своих знакомых, а может и себя, – делится автор.

Петербургский спектакль «Прыжок в свободу», посвященный Рудольфу Нурееву, был поставлен в ЦДКЖ 18 апреля 2024 года. В роли Рудольфа Нуреева занят Сергей Янковский.

Крис Прэтт пострадал на съемках фильма «Милосердие» (Mercy) режиссера Тимура Бекмамбетова в Лос-Анджелесе. Актер выложил в соцсети фотографии своей травмированной правой ноги.

- «Милосердие», четвертый съемочный день, - подписал снимок Прэтт. - У меня такая замечательная команда каскадеров! И иногда я пытаюсь попасть туда и сделать что-то свое. Сегодня зацепился лодыжкой за металлический столб. Посмотрим, что будет дальше.

Судя по веселому тону подписи, травма не слишком опасна и позволит Крису продолжать съемки. «ИнтерМедиа» напоминает, что он играет детектива, обвиняемого в насильственном преступлении и вынужденного доказывать свою невиновность.

Действие нового фильма Бекмабетова происходит в недалеком будущем, где смертная казнь стала обыденностью. Помимо Прэтта в основной актерский состав выходят Ребекка Фергюсон, Кали Реис («Настоящий детектив»), Аннабелль Уоллис («Злое»), Рафи Гаврон («Уловка-22»), Крис Салливан («Очень странные дела»), Кеннет Чои («Опасный бизнес») и Кайли Роджерс («Чудеса с небес»).

Мировая премьера «Милосердия» назначена на 15 августа 2025 года.

Джеймс Хетфилд продемонстрировал татуировку, которую он сделал, смешав чернила с прахом Лемми Килмистера. Изображение туза пик, знакомое по обложке альбома Motorhead «Ace of Spades», гитарист и вокалист Metallica разместил у себя на среднем пальце. Музыкант считает, что его покойный коллега «все еще может летать птицей по всему миру».

- Салют моему другу и вдохновителю мистеру Лемми Килмистеру. Без него не было бы Metallica, - написал Джеймс Хетфилд.

Как мы сообщали ранее, финская инструментальная группа Apocalyptica выпустила 5 апреля 2024 года клип на композицию «Unforgiven II». Действие видео, снятого режиссером Патриком Уллеусом, происходит в старинном замке, где музыканты играют на виолончелях и танцуют.