Николай Воронов: «Для меня духовность ничего не значит»

О «ЗВЁЗДНОЙ БОЛЕЗНИ»

- У меня ее не было. Пару раз, конечно, я отказывался сфотографироваться с поклонниками, уж не знаю по какой причине. Сейчас жалею об этом. Очень жалею!

О ТОМ, ПОЧЕМУ ПРОПАЛ ИЗ ПОЛЯ ЗРЕНИЯ

- Просто я стал более серьезно заниматься игрой на фортепиано, чтобы стать профессионалом, у которого вообще не будет неудач.

ОБ УЧЁБЕ В КОНСЕРВАТОРИИ

- Московскую консерваторию я ненавижу, хотя все пророчили мне блестящее будущее. Но сейчас я могу сказать одно: зря пробыл там пять лет. Ужасная вещь! Меня не только ничему там не научили, но и испоганили мое здоровье.

О ТОМ, ПОЧЕМУ НЕ БРОСИЛ УЧЁБУ

- Долгое время я просто плыл по течению. Так было выгодно. Сейчас выгодно остаться одному, наедине со своими мыслями. В консерватории меня не признавали как композитора. Сейчас, конечно, я продолжаю играть на фортепиано. Но пока я не сложился в этой сфере, как личность, потому что плохо трудился.

О ФОРТЕПИАНО, НА КОТОРОМ ОН НАПИСАЛ «БЕЛУЮ СТРЕКОЗУ ЛЮБВИ»

- Я его разбил, когда надоело попсой заниматься. Потом купил новый, точно такой же.

О ТОМ, НЕ ДУМАЛ ЛИ ОН ПИСАТЬ ПЕСНИ ДЛЯ ДРУГИХ АРТИСТОВ

- Я песни вообще больше не пишу, надоел этот жанр. Что касается продажи, то нет во мне коммерческой жилки, чтобы я рассчитывал все и продавал. У меня жизнь такая: написал что-то, сыграл, а там как получится… Так со «Стрекозой» было.

О ДИДЖЕИНГЕ

- Эту идею мой менеджер придумал, а я взял на время. Диджеем я не был. Мне это не близко.

О ТОМ, НА ЧТО ТРАТИТ ГОНОРАРЫ

- В баню могу с друзьями сходить, на еду, однажды велосипед купил, потом квадроцикл, на котором катался по Москве. В свое время очень много спустил на игровые автоматы.

О ТОМ, УЗНАЮТ ЛИ ЕГО НА УЛИЦАХ

- Да. Вот гаишник как-то притормозил, узнал. Было приятно.

О ТОМ, КАК ОН СПРАВИЛСЯ С ЗАБВЕНИЕМ

- У меня не было с этим проблем. Я живу и грущу, как раньше. Только грусть не от того, что меня забыли, а от того, что все живое вокруг умирает.

О РАБОЧИХ ПРЕДЛОЖЕНИЯХ ПОСЛЕ ВЫХОДА «БЕЛОЙ СТРЕКОЗЫ ЛЮБВИ»

- Было много всего, я отказывался. Разве в этих предложениях дело? Это же все чушь! Надо просто жить и делать то, что именно ты можешь лучше всех во всем мире. Но! Надо быть и к этому делу равнодушным. То есть обмануть несчастного Бога, как следует. Чтобы он не знал, что с тобой делать. Вот она жизнь!

О ТОМ, ОБИЖАЛСЯ ЛИ ОН НА КОММЕНТАРИИ ИНТЕРНЕТ-ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ

- Никогда. Мне нравились даже те комментарии, где использовали мат, если только я видел, что человек пишет от души. А я всегда замечаю, когда человек пишет с душой или так – форматиком, копирочкой. Хотя, в своей жизни мне не приходилось зависеть от чьей-то искренности или душевности. У меня совершенно другой тип жизни. Для меня духовность ничего не значит.

О ТОМ, МНОГО ЛИ У НЕГО ДРУЗЕЙ

- Нет. Но все они очень хорошо знают, кто я, и пытаются меня понять. Не уверен, что у всех получается, поскольку меня никто еще не понял. И, боюсь, по-настоящему не поймет никто. Так сложилось. Поэтому все мои сочинения посвящены именно непониманию личности другими личностями. Я от этой темы балдею, получая семикратный экстаз.

О ТЕХ, КТО ХОТЕЛ ДРУЖИТЬ С НИМ ТОЛЬКО ИЗ-ЗА «ЗВЁЗДНОГО СТАТУСА»

- Например, как-то в клубе одна девочка улыбалась мне, но было видно, что нам с ней не о чем говорить. Мы долго улыбались друг другу, очень долго. Но потом все.

О ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ

- Мое сердце свободно. Думаю, так будет всегда. Не хочу рушить свое цельное сердце какой-то «половинкой». Моя личная жизнь – на то и личная, она не может быть разделена с кем-то.

(«Стархит», 26.06.16)