Детей, конечно, топить нельзя.
Но что-то надо с ними делать!
Даниил Хармс
Пресс-показ фильма 'Три Экстрима' (Three: Extremes, Япония-Гонконг-Южная Корея, 2004, режиссеры - Такаси Миике (новелла 'Ящик'), Фрут Чен (новелла 'Пельмени'), Пак Чан Вук (новелла 'Снято') в ролях - Киоко Хасегава, Ацуро Ватабе, Мириам Юн, Бай Лин, Маи Судзуки, Юо Судзуки, Ми Ми Ли, Тони Люн Чиу Вай, Ли Бюн Хун, Кан Хе Чжон) прошел в кинотеатре 'Ролан' 27 июля.
История появления ленты довольно показательна. Трое азиатских режиссеров решили сделать эдакий 'наш ответ' 'Четырем комнатам': сборник авторских новелл, объединенных общей направленностью - ужасами. Задачи сотворить узконаправленный творческий манифест не стояло, и потому авторов не связывали никакие 'догмы' и ограничения. Один из участников проекта, гонконгский режиссер Фрут Чен, и вовсе 'адаптировал' под заданный хронометраж свой фильм 'Пельмени', уже успевший навести шороху на внеконкурсной программе последнего Берлинского кинофестиваля. Тем интереснее узнать, что решили сказать популярнейшие азиатские режиссеры, получившие возможность ничем не ограниченного самовыражения. Героиня первой новеллы 'Ящик' (режиссер - Такаси Миике) Киоко - известная писательница, ведущая затворнический образ жизни. Киоко мучают ночные кошмары, ибо она хранит страшную тайну: в детстве она убила - или стала невольной виновницей - гибели своей сестры-близнеца, которая сгорела заживо в шапито. С тех пор Киоко мечется по свету, преследуемая призраком убиенной сестры. Но вдруг она получает загадочное приглашение, подкрепленное роковым орудием убийства - дротиком. С тяжелой душой Киоко прибывает в условленное место - тот самый погорелый цирк - затем, чтобы либо принять страшную кару, либо наконец положить конец мучающим ее кошмарам.
Такаси Миике, неудержимый киноман и нигилист, снимающий по три фильма в год и известный любовью к эпатажной жестокости и синефильским выходкам, в своей новелле старательно воспроизвел атмосферу т.н. 'J-Horror' - волны японских ужасов, начавшейся со 'Звонка' Хидео Накаты. Педантичное воспроизведение канонов помогает Миике добиться искомого результата: хотя за отведенные полчаса ничего жестокого или шокирующего на экране не происходит, зритель все это время исправно ежится от страха и то и дело зажмуривает глаза. Все дело в сводящей с ума медитативности и минималистичном экранном действе. Одинокие статичные планы нехотя сменяют друг друга, и лишь сумбурный монтаж выдает здесь работу авангардиста. Конечно, все это лишь стилизация под фильм ужасов - но настолько талантливая, что, настроившись смеяться, поневоле ежишься - даже не от ужаса, а от состояния 'не по себе'. Вдобавок остроумная концовка, вовсе не типичная для Миике (который предпочитает заканчивать фильмы в стиле 'мне надоело снимать'), придает этому произведению цельность и самостоятельность.
'Пельмени' Фрута Чена исследуют порочное стремление человека к совершенству. Госпожа Цин, стареющая телезвезда, приходит к поварихе, которая явно водится с нечистой силой, прослышав про ее 'чудодейственные' пельмени. Стряпуха кормит гостью своим фирменный блюдом - а между визитами клиентки устраивает подпольные аборты, чтобы добыть сырье для своих пельменей. Цин догадывается, из чего делается подозрительное кушанье, но не может устоять перед возможностью омолодиться. Увлечение дьявольским кушаньем дает свои плоды: отведав 'деликатеса', героиня вдруг начинает превращаться в нечто ужасное. В адрес терроризировавшего жюри и зрителей Берлинале-2005, где была показана полнометражная версия 'Пельменей', Фрута Чена так и хочется сказать: 'Новый Гоголь родился'. В том смысле, что его демоническая история отдает бесовщинкой, виденной еще в 'Вечерах на хуторе близ Диканьки' - то есть парадоксальной, но не страшной. Более того, если эпизод, где ведьма-повариха измельчает мясо (при этом лишь подразумевается, что человеческое) для своих пельменей, может смотреться вызывающе, то кадры, когда госпожа Цин, морщась, запихивает в рот подозрительно хрустящие пельмени, вызывают скорее истерический смех. Вдобавок мастерская работа Кристофера Дойла (неизменного оператора Вонга Кар-Вая) со всякими клоуз-апами сквозь мутные стекла придает этой чертовщине и вовсе какие-то хармсовские масштабы.
Финальная сцена этого шабаша - новелла 'Снято' модного корейского режиссера Пака Чан Вука. 'Южнокорейский Тарантино' в этом сюжете рассказал, как бывает порой трудна профессия режиссера. Его герой Рю Цзи Хо - талантливый и успешный молодой постановщик, каждый новый фильм его - хит и прорыв. Рю восторгается публика, ему завидуют коллеги, лучшие актеры мечтают играть у него. Однажды после тяжелого дня на съемочной площадке на щегольском 'Порше' он приезжает в свой роскошный дом, где вместо вкусного ужина, уютного дивана и ласковой жены получает струю хлороформа в лицо. Очнувшись, Рю видит, что попал в руки полоумного актера-массовщика, снимавшегося во всех его фильмах. Маньяк несет всякую чушь про классовую ненависть и социальную несправедливость, а для подкрепления своих доводов отрубает супруге режиссера (между прочим, пианистке) палец за пальцем. Доброму, успешному, безупречному Рю завистник предлагает только одну возможность спасти жену - убить сидящую рядом связанную маленькую девочку.
Пак Чан Вук, помешанный на мести во всех ее проявлениях, здесь остается верен себе. В своей новелле прошлогодний каннский триумфатор в очередной раз эксплуатирует тему мести, меняющей жизнь человека, и подавления одним субьектом воли другого. Конечно, нынешняя история поражает и выворачивает наизнанку, нравственный выбор, который должен сделать Рю, кажется великим философским вопросом, а энергичная визуальная манера подачи убеждает в том, что Пак - великий мастер своего времени. Жаль только, что с течением лет он продолжает рассказывать одну и ту же историю, да и та оказывается как-то скомкана и наделена невразумительной концовкой.
'Три экстрима' - явление не столько энциклопедическое (все три картины вряд ли охватывают все многообразие азиатского кинематографа, да и само понятие 'азиатский кинематограф' довольно спорно), сколько рекреационное: троим мастерам дали возможность покуражиться и наглядно продемонстрировать свой авторский стиль на стерильном полотне короткого метража. Как и в случае с детищем Тарантино и Ко, здесь все больше хочется не пугаться, но истерично хохотать. За такое кощунство нам всем, возможно, придется жариться на сковородке. Но что же делать, если от комедий уже не смешно?
Игорь Веселов, InterMedia

Премьера картины «Хоббит: Нежданное путешествие» (The Hobbit: An Unexpected Journey, США, Новая Зеландия, 2012, режиссер Питер Джексон, в ролях – Мартин Фриман, Иэн МакКеллен, Ричард Армитэдж, Джеймс Несбитт, Кен Стотт, Кейт Бланшетт, Элайджа Вуд, Энди Серкис, Кристофер Ли, Хьюго Уивинг) состоялась 18 декабря в кинотеатре «Октябрь».

 

Хоббит Бильбо Бэггинс (Мартин Фриман) – мещанин и обыватель, ведет самую скучную жизнь, пока не встречается с могущественным волшебником Гэндальфом Серым (Иэн МакКеллен). Бильбо находит себя и отправляется вместе с 13 отважными гномами в поход, полный опасных приключений. Цель похода – сразиться с драконом Смогом и вернуть гномам утраченное ими королевство Эребор. Зрителя также ожидают гоблины и орки, гигантские пауки и варги (лучше даже не знать, что это такое), а также волшебники – в ассортименте.

Формально «Хоббит» - приквел нашумевшей трилогии «Властелин колец», если вы помните задумку самого Дж. Р.Р.Толкина, то это адаптированный для детей пролог к волшебной эпопее, первая инъекция сильнодействующего наркотика, превращающего послушных школьников в «толкинутых».  Было особенно интересно, как с этим – оригинальной книжкой объемом в 200-300 страниц – справится мегаломан Питер Джексон, если учесть его план по превращению «Хоббита» в трилогию.  

Итак, перед зрителем старое доброе, теплое ламповое Средиземье, знакомое иным буквально до дыр в DVD, полюбившиеся герои (Гэндальф, «Моя прелес-с-с-сть» Горлум, Бильбо, Фродо, Галадриэль…), Говард Шор на саундтреке и привычный почти 3-часовой хронометраж. Несмотря на последнее обстоятельство, детально прорисованный, населенный разнообразными интересными персонажами мир Средиземья увлекает и затягивает даже скептически настроенных зрителей, и время пролетает незаметно.

В целом, конечно же, всегда можно высосать из пальца повод придраться к «Хоббиту», но не хочется: это – настоящее приключение для детей от шести лет, не успевших познакомится с книгой, и приятное, порой захватывающее дух погружение в мир Толкина для более старших зрителей. Питер Джексон – прирожденный рассказчик, дополняющий оригинал своими фантазиями, хоть это и может вывести из себя пуристов, бдящих дух и чистоту первоисточника. Это – идеальный вариант фильма для новогодних каникул, и прокатчики об этом прекрасно осведомлены.

Проблема «Хоббита» в том, что излишне информированные зрители считают, что Средиземью (как в свое время Готэму или Хоггвартсу) не помешали бы встряска и переосмысление. Некоторая часть аудитории считает, что «Хоббита» стоило отдать в руки того же Гилльермо Дель Торо, который мог бы стать своего рода Кристофером Ноланом («Темный рыцарь») или Альфонсо Куароном («Гарри Поттер и узник Азкабана). Однако у руля остался Питер Джексон, а зрители получили «Властелина колец 4», простите, «Хоббита».

Также следует немного остановиться на новой – революционной – технологии 48 кадров в секунду, при помощи которой был снят «Хоббит» (напомним, что стандартом по сей день является 24 кадра в секунду). В этом плане реакция зрителей и критиков, увидевших «Хоббита», как оно и было задумано режиссером, неоднозначная: многие считают, что картинка похожа на дешевую телевизионную мыльную оперу, некоторым изображение показалось слишком реалистичным и детальным, некоторым не понравилось «отсутствие обычной преграды» между зрителем и экраном (что бы это ни значило), иных и вовсе стошнило на 10-й минуте. Впрочем, на данный момент неизвестно, будет ли  «Хоббит» вообще демонстрироваться в России с запланированной Джексоном скоростью. На всякий случай, мы вас предупреждали и… Добро пожаловать в Средиземье!

PS: Надеемся, что фильм войдет в историю не только как первый фильм, снятый со скоростью 48 кадров в секунду, но и как картина, не просто поместившая Новую Зеландию на мировую кинокарту (с этим Джексон справился еще раньше), но и практически в одиночку, благодаря притоку туристов, вытянувшая экономику страны из глубокой, эээ, ямы. Слава Новой Зеландии!

Денис Шлянцев, InterMedia

Пресс-показ картины «Мастер» (The Master, режиссер Пол Томас Андерсон, в ролях – Хоакин Феникс, Филип Сеймур Хоффман, Эми Адамс, Лора Дерн, Патриция МакКормак, Джесси Племонс) состоялся в кинотеатре «Октябрь» 07 декабря.

США, 50-е. Фредди Куэлл (Хоакин Феникс), бывший моряк, а ныне – жалкий пропойца без определенного места жительства и рода занятий, зато с психическими проблемами и непреодолимой тягой к слабому полу (даже в кляксах Роршаха Фредди мерещится «манда») случайно – по пьяни - знакомится с Ланкастером Доддом (Филип Сеймур Хоффман).

Додд – весьма занимательный персонаж, он – писатель, мистик и харизматичный гуру, проповедующий новое религиозное учение. К тому же, именно Додд не только открывает во Фредди его истинный талант – смешивать ядерные алко-коктейли из сомнительных ингредиентов, но и пытается принять его в лоно Семьи и направить его на путь истинный. Фредди показывает себя пренеприятнейшим (хотя и по-собачьи преданным) типом, а и его наставник – Мастер! – до самого финала остается темной лошадкой, интригующей зрителя.  

Послевоенная Америка – плодородная почав для появления различного рода культов и квазирелигиозных течений. Долгое время вокруг «Мастера» ходили слухи о том, что Андерсон снимает фильм о создателе дианетики и сайентологии Л. Роне Хаббарде. Но то ли Церковь сайентологии оказалась слишком сильна в Голливуде, то ли, что более вероятно, Андерсон не захотел делать чересчур прямолинейную картину, и Ланкастер Додд в безукоризненном исполнении Филипа Сеймура Хоффмана оказался собирательным персонажем. Поэтому зритель после просмотра не сможет внятно сформулировать свое и режиссерское отношение к этому герою – и эта двусмысленность и неопределенность не может не раздражать.

Главная проблема «Мастера» - в том, что, спрятавшись за столь удобный формат (притча) и сняв картину не для широкого зрителя, а для синефилов, Пол Томас Андерсон не смог внятно сформулировать, что, как и почему в этом фильме. Нет, мы не требуем, чтобы зрителю разжевывали и клали в рот все имеющиеся смыслы и подтексты. Но мусолить в течение двух с половиной часов мысль о том, что Куэлл и Додд – стороны одной и той же монеты, недостойно как для режиссера, так и зрителя. Возможно, поклонникам Хаббарда и сайентологии, прошедшим все эти «психологические» обряды, картина покажется более интересной и понятной, но на обычного зрителя она понятным образом наведет скуку. 

Сильные (традиционно для работ Андерсона) стороны «Мастера»: актеры (заячья губа, гопнический прононс, сохранившийся при дубляже, болезненная худоба и сутулость Феникса, витальность и жовиальность на грани истерики Хоффмана), саундтрек (авторства Джонни Гринвуда из Radiohead), операторская работа (Михай Малаймер-младший, работавший над последними тремя картинами Фрэнсиса Форда Копполы) и художники по костюмам.  

На кинофестивале в Венеции «Мастер», шестой полнометражный фильм Пола Томаса Андерсона, автора «Магнолии» и «Нефти», был удостоен «Серебряного льва» за лучшую режиссерскую работу, Кубка Вольпи за лучшую мужскую роль и призом ФИПРЕССИ за лучший фильм. Можно смело делать ставки на то, что Феникс и/или Хоффман получат за свои роли по «Оскару». 

Денис Шлянцев, InterMedia

Историческая драма «Самый пьяный округ в мире» (Lawless, США, 2012, режиссер Джон Хиллкоут, в ролях – Шайа ЛаБаф, Том Харди, Гари Олдман, Джессика Честейн, Гай Пирс, Джейсон Кларк, Миа Васиковска, Дэйн ДеХаан) выходит в прокат 6 декабря 2012 года.

30-е. США. Великая Депрессия. Сухой закон. Но только не в округе Франклин Каунти, штат Вирджиния – это самый пьяный/«мокрый» округ в мире. Здесь гонят самогон (романтический «moonshine») практически все, шериф и полиция закрывают глаза на поголовное нарушение закона, ведь им не чужд ничего человеческое, а кто откажется от бутылочки, простите, пол-литровой банки с чистейшим кукурузным вискарем?

Однако бутлегерский рай в округе длится до тех пор, пока из Чикаго не приезжает весьма неприятный тип - специальный агент Чарли Рэйкс (Гай Пирс), напомаженный и с выщипанными бровями столичный щеголь, который собирается положить конец торговле алкоголем в округе самыми радикальными методами.
Ему противостоят лишь братья Бондуранты: Форрест (Том Харди), Говард (Джейсон Кларк) и младшенький, Джек (Шайа ЛаБаф) не только успешно ведут семейный бизнес, но и расширяются по мере возможностей. В общем, все как в песне, простите за упоминание, ВИА «Сектор Газа»: «Мы с детства спекулянты, торгаши и алкаши, борьба за трезвость нам приносит только барыши».

Австралийский режиссер (и иногда клипмейкер) Джон Хиллкоут снимает редко, но каждый его фильм, без преувеличения, обращает на себя внимание: будь то вестерн «Предложение» (также по сценарию Ника Кейва) или пост-апокалиптическая философская драма «Дорога» (музыка авторства Ника Кейва и его соратника по The Bad Seeds Уоррена Эллиса).  

«Самый пьяный округ в мире» - не исключение. В Каннах фильм получил номинацию на

Золотую пальмовую ветвь, и вполне способен достойно проявить себя в гонке за «Оскарами».  Сценарий опять написан Ником Кейвом, но не с нуля, а по документальной книге Мэтта Бондуранта (внука знаменитых братьев-бутлегеров). За саундтрек – деликатные и аутентичные кантри и фолк-песни – ответственность разделили все те же Кейв и Эллис. Оператор Бенуа Дельхомм («Мальчик в полосатой пижаме», «Маркиз де Сад») бережно перенес на экран меланхоличную осеннюю прозрачность американского Юга.

Ну и, конечно же, блестящие актеры: безжалостный гангстер Флойд Баннер (Гари Олдман), молчаливый и наделенный недюжинной силой и волей к жизни Форрест (Том Харди), его преданная помощница Мэгги (Джессика Честейн), вызывающий страх и отвращение Гай Пирс, свежая и утонченная дочь мормонского священника (Миа Васиковска). Даже Шайа ЛаБаф в кои-то веки не портит картину: видимо, пришла пора чистить карму, безнадежно подпорченную Майклом Бэем и «Трансформерами».

Двухчасовой хронометраж не дает зрителям заскучать, а шокирующие сцены насилия (в кадре спокойно сворачивают кастетом челюсти, перерезают горло и отрезают тестикулы) приятно бодрят и насыщают кровь адреналином. Грязь ощущается физически, а дух первача шибает в нос. 

Помимо, собственно, кинематографического кайфа от того, как круто и профессионально все сделано, поневоле задумываешься, почему автор представляет нарушителей закона в романтическом свете, чуть ли не героями, в то время как шериф и полицейские выглядят коррумпированными и трусливыми сволочами, а спецагент Чарли Рэйкс – и вовсе исчадием ада.

Возможно, проблема в своеобразном понимании пресловутой «американской мечты»: предприимчивые люди всегда найдут способ пробиться на вершину. Закон, как известно, что дышло, к тому же, «сухой закон» – глупость же несусветная! И в этом плане российские зрители поймут и одобрят действия героев.