Неизвестные сорвали открытие российских показов фестиваля документального кино «Артдокфест» 31 марта 2022 года в киноцентре «Октябрь». Как сообщает корреспондент InterMedia, злоумышленники облили красной краской президента фестиваля Виталия Манского, после чего кинотеатр был закрыт, а журналистов и публику попросили разойтись.

InterMedia напоминает, что фестиваль состоялся в Риге в начале марте. Фильмы из внеконкурсной программы планировали показать с 31 марта по 7 апреля в «КАРО 11 Октябрь» и нескольких других московских кинотеатрах. На открытии должна была состояться премьера картины Ренато Боррайо Серрано «Жизнь Иванны Яптунэ». Пока не известно, возобновятся ли показы. Организаторы предполагали, по опыту прошлых лет, что всё может пройти не очень гладко, поэтому заранее предупредили своих зрителей в соцстеях о порядке действия в случае срыва мероприятий.

- Каждый зритель, купивший билет на показ в кинозале, в случае отмены сеанса получит бесплатный доступ к онлайн-просмотру выбранного фильма на платформе @artdocmedia, - написали они. - Мы предварительно получили на это согласие большинства авторов и правообладателей. Для просмотра необходимо будет заполнить простую форму на сайте фестиваля с приложением QR-кода покупки билета в кинотеатре. Возврат кинотеатральных билетов при этом можно будет осуществить обычным способом — через сайт или кассу кинотеатра.

Эмили Блант рассказала, как проходила пробы в фильм «Лев зимой» режиссера Андрея Кончаловского и какие впечатления остались у нее от общения с русским режиссером. Как призналась актриса в интервью британскому изданию Sun, в 2002 году, когда проходил кастинг, ей было всего 19 лет, и она пробовалась на роль молодой возлюбленной короля Генриха II (его сыграл Патрик Стюарт).

- Он был очень жесток на прослушивании и постоянно старался сбить меня с толку, - вспоминает Эмили. - Это была очень женоненавистническая атмосфера, и я помню, как к тому времени, когда я вышла из комнаты, я буквально превратилась в оболочку себя прежней себя. Этот случай кажется мне ужасным, потому что я чувствовал себя такой униженной. Конечно, мы не всегда невозмутимы. Иногда на этой работе есть элемент жизни в окопах. Это может быть больно и может быть так же прекрасно, как и больно, и я была к этому готова. Но тот случай был своего рода нижней точкой.

В результате режиссер взял на эту роль свою жену – актрису Юлию Кончаловскую (она старше Блант почти на 10 лет). В экранизации знаменитой пьесы Джеймса Голдмена также снялись Гленн Клоуз, Джонатан Риз Майерс, Джон Лайт, Рейф Сполл и другие.

Последний фильм с участием Эмили Блант «Каскадеры» сейчас лидирует в американском прокате (собрал 28 миллионов за первый уикенд). В одном из интервью актриса обмолвилась, что сценарий сиквела существует, и актеры (включая ее партнера Райана Гослинга) готовы сняться в продолжении.

- Мы просто надеемся, что людям настолько понравится этот фильм, что мы продолжим рассказывать истории этих персонажей. Мы их очень любим, любим этот мир, и я уверена, что мы сможем это сделать, - сказала она.

Фильм Александра Андрющенко «Сто лет тому вперед» снова стал лидером кинопроката в России по итогам минувшего уикенда. Вольная экранизация одноименной повести Кира Булычева заработала за минувшие выходные в РФ и СНГ 142,2 миллиона рублей. Всего же касса ленты составила 865 миллионов рублей — российские кинотеатры продали 2,41 млн билетов, сообщает kinobusiness.com.

Второе место досталось премьере недели — картине «Всемирный потоп» Махалии Бело с Бенедиктом Камбербэтчем с выручкой в 22,6 миллиона рублей. Третью позицию занял сказочный мюзикл Ильи Учителя «Летучий корабль» со сборами в 19,1 миллиона рублей.

Напоминаем, что премьера саундтрека приключенческого фильма «Сто лет тому вперед» состоялась 26 апреля 2024 года. Релиз альбома, включающего в себя 28 треков, состоялся на лейбле «Первое музыкальное».

Свой новый фильм «Температура вселенной» режиссёр Виктор Шамиров снимал в обсерватории в горах Карачаево-Черкесии. Как он там оказался и что думает о своей работе, он рассказал в интервью gazetametro.ru.

- В прошлом году, в феврале, мне прислали сценарий. Было указано место действия — Нижний Архыз, и во всём сценарии не было ничего интересного, кроме этого момента. Меня место заинтересовало, и я решил туда съездить. Приехал, поселился в гостинице и прожил здесь дней шесть. Мне повезло: один человек познакомил меня с другим, тот ещё с кем-то и так далее. Это очень тихое, спокойное место, здесь мало людей. И среди них есть такие, для которых даже такого общения очень много, поэтому они приходят работать в институт (Специальная астрофизическая обсерватория РАН. — Прим. ред.) ночью — так спокойнее. Те, кто готов был общаться, выводили меня на всё новые контакты, и таким образом в день я говорил с несколькими новыми людьми. В результате вышел на директора института и с ним заприятельствовал.

По словам Виктора Шамирова, его заинтересовало место, потому что он подумал, что более непрактичной профессии, чем астроном, представить себе невозможно.

- Мне стало интересно, как мотивированы и чем живут люди, которые занимаются настолько абстрактными вещами. Я не знал, что буду с этим делать: просто хотел получить новую информацию. У меня есть определённая проблема: я, к сожалению, почти не могу браться за чужие сценарии. Мне присылают их довольно много, я читаю, говорю «вы молодцы, но, к сожалению, мне не подходит». А чтобы написать свои, мне нужны новые идеи, которые не берутся из воздуха: меня должно что-то заинтересовать, а это происходит редко. Я не работаю как сценарист, который делает проект за проектом, лишь бы была возможность работать и продавать свои сценарии — мне это не интересно. И сейчас, например, хорошей новой идеи у меня нет. Когда я закончу этот фильм и смонтирую его, то не знаю, что буду делать — в очередной раз. Что не очень хорошо сказывается на моей финансовой ситуации.

После возвращения из обсерватории Шамиров и его соавтор Ольга Мотина-Супонева начали думать, что интересного можно рассказать про космос и про этих людей.

- И пришли к идее очень камерной драмы, простой, человеческой, не связанной с наукой вообще. Есть, например, картина «Девять дней одного года», где перемешаны научные и личные проблемы. Мы как будто могли бы подобное рассказать, но я понимал, что это будет в огромной степени неправда, потому что наука, которой люди занимаются реально, не выглядит так эффектно или любопытно, как в «Девяти днях». Мне интересен был другой контекст: как люди, которые думают о космосе, живут своей обычной жизнью. Поэтому мы искали ходы и сценарий, который рассказал бы о месте, был точен, смог бы показать его за короткое время, но при этом не превратился в телепередачу. Ведь опасность телепередачи в чём? Она показывает красивые места и интересных людей — всё это, как правило, с положительным знаком. И надо максимально пройти по красивым экзотическим местам, чтобы все их «продать» зрителю. Я хотел, чтобы действие было точным, поэтому в моём фильме его больше в квартире, чем на телескопе. Мы снимали панельки три дня и телескоп тоже три дня. Так мы пришли к сценарию «Температуры вселенной».

По словам Шамирова, фильм не получил финансирования от Министерства культуры РФ, поэтому пришлось сильно экономить.

— Обычно за деньги я покупаю время и сотрудников. Дороже всего в кино — оплата сотрудников. Каждый съемочный день сразу значительно увеличивает бюджет, тем более в экспедиции. Не техника или камеры — дороже всего гонорары. На технике тоже можно сэкономить, что мы и делаем, но это не решающий фактор. Я тороплюсь, оператор торопится, актёры вынуждены собраться сразу. Мы можем позволить себе столько-то дублей, и я знаю, что если мы позволим себе ещё парочку, то я начну выходить за границы отведённого мне времени. Я говорю группе: снято, идем дальше. И я говорю себе: это всё, что мы смогли. У меня хорошая группа, но очень маленькая, сейчас у меня тот минимум, меньше которого уже было бы тяжело. Например, вся моя операторская группа — это оператор. Парень, который ему помогает, механик — это парень из Зеленчука, которого мы наняли на время съёмок, вообще не из кино, он учился на ходу. Один из наших администраторов одновременно тоже механик. Камеры, на которые мы снимаем — полулюбительские, на них снимают свадьбы и видеоблоги. Они подвели нас несколько раз, и оказалось, что у них больше минусов, чем я предполагал. У нас нет фокус-пулеров — это специальный человек в кино, который наводит фокус камеры. Мы рассчитываем на автофокус, который крайне несовершенен, и из-за этого иногда идём на очень странные решения. То есть это экономия, которая влечёт за собой ухудшение качества, — но это и компромисс, на который ты идёшь или не идёшь на старте. Я пошёл, и вот теперь мы пытаемся снять кино в рамках, которые определены деньгами.

Актёры при этом согласились сниматься за меньшие деньги.

— Я позвал людей, которых знаю, это не был кастинг. Я им сказал: «У меня мало денег. Приедешь сниматься ко мне чёрт знает куда за деньги, которые меньше тех, которые ты обычно получаешь?» Вот такой был разговор. И они приехали. Получается, что это мои знакомые хорошие актеры, которые были готовы сняться за деньги меньше обычных, чтобы поучаствовать в этом конкретном сценарии. Хорошо получилось или не очень, я пойму на монтаже. Я монтирую сам — уже давно, после пары первых фильмов. На монтаже материал выглядит не таким, каким ты его видишь, когда снимаешь. Сейчас тебе кажется, что это хорошо, после съёмок смотришь — о боже. Это вечная история.

Жанр картины Виктор Шамиров определять отказался.

— Это не мелодрама, я не снимаю жанры. Жанр — это определённый набор повествовательных приёмов и тем, которые ему свойственны. В нём есть приятность комфорта: когда ты попадаешь в кино, снятое в определенном жанре, то понимаешь, чего от него ждать. Но мне скучно это делать. Мне нравится, когда история не попадает в жанр чётко, когда она немножко "плавает". У меня нет интриги вроде сумки с деньгами и убийства — всех этих острых вещей, которые заданы заранее и которые должны держать внимание зрителя до финала. Мне нравится, когда нельзя с уверенностью сказать, какой будет следующая сцена, в каком тоне и о чём будет идти речь, когда у зрителя нет чёткого прогноза на развитие истории — поскольку так появляется шанс на живую эмоцию. Мне нравится, когда жанр подвижен.

Я, например, вижу много смешного в том, что снимаю, хотя по тексту его как будто и нет. Не знаю, удастся ли мне это передать. Например, муж звонит жене из аэропорта и говорит, что не вернётся домой, а она начинает на него орать — мне кажется, это очень смешно, хотя, если почитать текст, это вроде бы не так. Но мне смешно, потому что я вижу, как непоследовательны люди в своём поведении, как строится этот разговор, как он пытается всё равно выглядеть хорошим человеком, как она пытается держать себя в руках, а потом не сдерживается. Меня это развлекает. Что это за жанр в этой конкретной ситуации? Иногда есть как будто что-то забавное, иногда как будто нет. И я не могу с уверенностью сказать, что я снимаю, потому что я боюсь названий «драма», «комедия», «мелодрама» — они заставляют меня сделать вид, что я снимаю что-то предсказуемое по эмоциям, а я этого не делаю и не люблю делать. Жанр придумывает за меня маркетинговый отдел, поскольку им надо под каким-то соусом продать эту странную штуку, которую я снял. Они бесконечно упрощают и примитивизируют то, что я снял, потому что уверены, что если не сделать примитивно, то люди смотреть не будут. Я в этом не убеждён.