Алексей Мизгирев: «Покушение на честь — не вопрос обиды. Это вопрос — есть я или нет меня?»

ОБ ИДЕЕ «ДУЭЛЯНТА»

— Я писал сценарий к проекту, который, к сожалению, не случился. И как только я наткнулся на пункт о замене, у меня сложился сюжет. Я записал его — буквально на страницу, отложил и продолжил заниматься своими делами. А через какое-то время наткнулся на этот листок.

Я для себя цель сформулировал так: снять максимально эмоциональную картину на столь абстрактную тему, как честь и невозможность жить без этой самой чести. Вещи, совершенно невозможные в современной действительности, но при этом базовые. Мне кажется, много проблем сегодняшнего дня происходят от того, что сама честь говорит откуда-то из глубины человека, а он не знает, чей это голос.

О ВЫБОРЕ 1860 ГОДА ДЛЯ ФИЛЬМА

— Я выбрал такое время — накануне, — как раз чтобы не уходить во всю эту тематику: реформы, политические волнения, недовольство Александром Вторым, народовольцы, террористы... В то же время я не хотел снимать про времена Пушкина и чуть позже. Я нащупал шестидесятый год как момент слома эпох. Одно ощущение пришло, а другое еще не кончилось.

О ГЕРОЯХ ТЕХ ВРЕМЕН

— Может, и да. Но мне кажется, те люди были сложнее и многограннее. В них жили страсти, и всё подчинялось им. Ведь даже в «Анне Карениной» только отдельные персонажи рассуждают об устройстве земств. Остальные живут страстями и темпераментом.

А в людях, о которых я рассказываю, было очень развито чувство уникальности, неповторимости своей личности. Я такой. Я эгоистичен. Но я уникален в своем «эго». И это всё было завязано на понятии чести. Покушение на честь — не вопрос обиды. Это вопрос — есть я или нет меня? Поэтому и шли стреляться. Не всегда убивали друг друга, иногда стреляли в воздух, но входили в ту ситуацию, когда смерть предпочтительнее бесчестья.

О ДУЭЛЯХ

— В какой-то степени — да. Скажем, во Франции с появлением огнестрельного оружия дуэли фактически сошли на нет. А у нас расцвели махровым цветом. Неважно, как ты физически одарен. Неважно, умеешь ли фехтовать. Пистолет уравнивает всех. И людям это нравилось — ставить свою жизнь на кон судьбы. Например, дуэль, с которой мы начинаем фильм: два пистолета — один заряжен, другой нет. Чистый фатум.

«Я обижен, я хочу сатисфакции, и я вверяю себя в руки высшей справедливости». Мы сняли жанровую картину, с декорациями, в IMAX — но внутри именно этот вопрос: можешь ты жить, если тебя лишили чести? На фокус-группах люди, которым 30 с плюсом, этого совершенно не понимали. «Да почему герой Федорова просто не прибил героя Машкова сразу же?» — спрашивали они.

Дуэль не ограничивала фантазию. Люди сами могли придумать любой способ поединка. Была, например, такая дуэль: два человека сидели в комнате. Им бросали ядовитую гадюку, и они молча ждали, кого она укусит.
(Лариса Юсипова, «Известия», 30.09.16)