Свитер Курта Кобейна, который тот надевал на свою последнюю фотосессию с группой Nirvana, был продан на аукционе за 75 тысяч долларов. Торги устраивала компания Julien's Auctions, его стоимость до аукциона оценивалась примерно в 10-20 тысяч.

Как сообщает Rolling Stone со ссылкой на торговый дом, Кобейн был одет в вышеуказанный свитер во время фотосессии Джесси Фромана в 1993 году. Снимки музыканта были опубликованы в фотокниге «Kurt Cobain: The Last Session».

- Съёмки должны были проходить в Центральном парке в Нью-Йорке, однако из-за того, что Кобейн заболел всего за несколько часов до них, фотосессию перенесли в подвал отеля, где жила группа, — говорится в описании лота. — Кобейн явился на съёмки с трёхчасовым опозданием и немедленно попросил ведро, поскольку его тошнило.

Сообщается, что на похоронах музыканта его вдова Кортни Лав отдала свитер своему знакомому. Оставался ли он всё это время у одного владельца, не уточняется. Среди других вещей Кобейна, выставленных на торги, оказался сет-лист выступления Nirvana в 1990 году, написанный на бумажной тарелке — он был продан за 23 тысячи долларов. В аукционе также участвовали чёрная акустическая гитара, на которой играл Принс (продана за 89 тысяч долларов), чёрная куртка Майкла Джексона (76 тысяч долларов), подписанный Бобом Диланом текст песни «Blowin'in the Wind» (70 тысяч долларов) и оригинальная аудиоконсоль Universal, использовавшаяся в голливудской студии Билла Путнэма Western Recorders для записи таких артистов, как Beach Boys, Фрэнк Синатра и других (370 тысяч долларов).

Актриса Елизавета Боярская стала гостьей в первом выпуске видеоподкаста HiFi-стриминга Звук «До Звезды» и рассказала о семье и воспитании детей. Новый психологический подкаст «До Звезды» появился в специальном разделе Звука «Для родителей». В проекте звезды говорят с психологом Анастасией Павловой о самом сокровенном для них – о детстве, принятии себя, об отношениях с родителями и детьми, об их пути “до звезды”.

Рассказывая о себе в подростковом возрасте, Елизавета Боярская отметила, в этот период невозможно понять, каким человек вырастет. Сама актриса, например, плохо училась в средней школе, а ее маму даже вызывали к учителям за неуспеваемость дочери.

— От того, как бурно ребенок проживает свой подростковый возраст, не зависит, каким человеком он станет. Вспоминая себя, могу сказать, что ребенок в 12 лет и взрослый в 20 лет — совершенно разные люди. Именно в школе у меня был переломный период. За ум я взялась где-то в девятом классе. Помню, что родители не особо смотрели в мой дневник, оценки их не волновали. Я за это им безумно благодарна. Но в какой-то момент все стало критично. Я поняла, что есть итоговые оценки после 9 класса, а потом и финальные оценки в аттестате. Помню, как маму вызвали в школу и сказали, что Лиза не очень хорошо учится. Для нее было открытием, что такая проблема есть у ее ребенка.

Естественно, как многие дети, я исправляла себе отметки — стирала ластиком, подписывала в журнале. Все это было. И тогда мама провела со мной очень жесткий и обстоятельный разговор. Она приняла решение, что теперь у меня начинается другая жизнь, и поспорить было нельзя. Мне наняли миллион репетиторов по всем предметам. Я приходила домой в 3 часа дня и до 9 вечера у меня были занятия по математике, русскому, истории, немецкому, английскому и так далее. В таком ритме я жила три последние года учебы. Это было очень насыщенное время, но я многому научилась.

Второй, важный этап моего взросления — поступление в театральную академию на курс Додина, потому что это определенный вектор театра, где нужно очень серьезно относиться к дисциплине. Там мне важно было быть первой. Я понимала, что мне нужно постоянно «отрабатывать» фамилию. Ведь это Боярская поступила в театральную академию.

Елизавета Боярская рассказала, что не сразу решила стать актрисой. Сначала она планировала пойти в PR, но быстро поняла, что ей не подходит это направление.

– Я хотела пойти в PR, но это быстро прошло. Эта мысль появилась от безысходности, потому что я не понимала, куда идти. И не знала, была ли я готова к театральному. Казалось, что надо найти что-то другое, какое-то применение своему знанию языков, литературы, истории. Но когда я стала ходить на подготовительные курсы, поняла, что это «не мое».

Мне кажется, что моя актерская карьера была предопределена. Тем более, что у нас в семье есть преемственность. Боярские — это театральная династия. Как родители отнеслись? Они были абсолютно не подготовлены к этому. Потому что это желание никогда не проявлялось. Они даже не могли предположить такой вариант, но сопротивляться не стали.

В театральный я поступала под своей фамилией. В 16 лет у тебя гораздо меньше предубеждений и комплексов, чем потом. Я часто думаю, что если бы пошла поступать сейчас, то тряслась бы от страха и забыла все слова. Ведь чем старше становишься, тем больше всяких дурацких представлений о том, как должно быть. А в 16 лет все просто — я хочу в театральный, значит, я иду туда и поступаю.

Кстати, только на этапе поступления я впервые почувствовала, что на меня смотрят с неким предубеждением. Где-то завидуют, где-то презирают. Поэтому я сразу решила, что все время должна быть в тонусе, не имею права расслабляться. Так и проучилась пять лет. И это ощущение, что все время нужно что-то доказывать, было со мной очень долгое время. В итоге оно переросло в «синдром отличницы», с которым я по сей день борюсь — иногда он очень мешает.

В интервью актриса рассказала, что считает актерскую профессию действительно безжалостной, ведь на сцене нет места личным переживаниям.

— Актерская профессия очень безжалостная. Никого не интересует, как ты себя чувствуешь, плохо ли тебе и какое у тебя настроение. Ты идешь и работаешь. Все остальное неважно. Я очень хорошо помню, когда умерла бабушка Оля. В день, когда мы ее хоронили, у меня был спектакль — комедия. Тогда я поняла, что зрителю все равно, что ты испытываешь. Он пришел смотреть комедию и он должен ее получить. Только так это работает. Грустно тебе или не грустно — это все оставьте, пожалуйста, за кулисами — в гримерке. В этом, конечно, есть «форс-мажорность» нашей профессии и действительно некоторая безжалостность.

Елизавета Боярская призналась – она долго чувствовала, что ей нужно превзойти родителей, быть больше, чем отец Михаил Боярский.

— Да, так было где-то лет до 27, пока не появились серьезные работы в театре. До этого я уже играла на сцене, но в ученическом формате… И если раньше я прилежно выполняла все указания режиссера, то к 27 потихоньку начала расслабляться и впускать себя в роль, такую, какая я есть. С этого момента ощущение, что я должна кому-то что-то доказывать, стало растворяться.

Раньше я даже напрягалась, когда у меня все время что-то спрашивали про папу. А сейчас мне так нравится рассказывать про свою семью! Я очень горжусь тем, что мой отец — замечательный артист. Я чувствую себя частью своей семьи, это предмет моей гордости. И я уже не стесняюсь того, что меня все время сравнивают. Сейчас для меня это неотъемлемая часть моей биографии, которой я действительно горжусь.

Однако, по словам актрисы, в детстве было тяжело быть дочерью знаменитого артиста.

— Я росла не с артистом, а с папой. Я никогда не воспринимала его как актера, пока сама не стала актрисой. Есть дети, которые рады похвастаться: «Ой, вот мой папа, его по телевизору показывают». Я, наоборот, никогда не любила смотреть фильмы ни с папой, ни с мамой. Я подолгу бывала с родителями на репетициях, на гастролях, но всегда относилась к этому снисходительно. Мне казалось, что это отнимает часть моей личной жизни.

Повышенное внимание к родителям мне не нравилось, я не любила папину известность, она меня «обкрадывала». Сейчас я отношусь к этому совсем иначе, потому что сама стала актрисой. Но если бы в детстве меня спросили, каково это — расти рядом со знаменитым папой, я бы ответила, что мне очень не нравится. Не нравится, что называют отца актером. Это не актер, а мой папа. И вообще, забирайте свои камеры и уходите. Идите снимайте природу и птичек, а не нас. Можно, мы спокойно поиграем и поедем на дачу без пристального внимания?

Я очень хорошо помню свои ощущения и именно поэтому сейчас веду достаточно закрытый образ жизни. Детей мы особо нигде не «светим». Фотографии периодически где-то появляются, но это все несерьезно. Никаких кино, интервью, съемок. Я очень хочу, чтобы у них было нормальное детство, когда не думаешь, что кто-то не так посмотрел. Что тебя взяли в эту передачу, потому что ты чей-то сын.

К хейтерам актриса относится спокойно и никогда не отвечает на негатив.

— Конечно, какие-то хейтеры были. Когда вышел первый фильм, мне было 17 лет, но тогда ничего подобного и в помине не было. Позже, когда вышли «Адмиралъ» и «Ирония судьбы. Продолжение», в соцсетях начали появляться какие-то комментарии.

Сейчас я отношусь к этому очень спокойно, даже не чищу негативные [комментарии]. Вообще ничего не делаю. И никогда ни на что не отвечаю. Никогда. Хотя сколько раз меня разводили с моим мужем, сколько раз мне говорили, что я смертельно больна и так далее… Даже сейчас не хочу никому ничего разъяснять, потому что это мое личное дело. То, чем я хочу делиться, я рассказываю. И делаю это с большим уважением по отношению к публике, которая меня читает и смотрит. Моя откровенность — это сцена и кино. Я предельно откровенна на сцене. Там я обнажаюсь внутренне до такой степени, что сложно вообразить. Я в костюме, я играю роль, но на самом деле степень откровенности тотальная. Моя откровенность — она через то, что я делаю в театре и в кино. И после того, как я показала все на сцене, мне хочется скорее закрыться обратно. У меня должна быть часть жизни, которую сохраняю для себя. Должно быть то, что принадлежит только мне.

Актриса рассказала, что семья сейчас — ее главный приоритет в жизни.

– Я сейчас пришла к тому что моя семья — это самое важное для меня. Я вижу, как растут мои дети, я участвую в их делах в школе или кружках, в совместных походах в музеи и на экскурсии. Это мой главный интерес в жизни сейчас. Наверное, еще лет пять назад мой внутренний трудоголик бы удивился. Тогда я действительно успевала неуспеваемое, снималась в нескольких проектах, сдавала экзамены в Театральной академии, что-то репетировала. Не знаю, как я выживала. Сейчас, слава богу, этот пыл спал. Произошло очень серьезное переосмысление ценностей.

Иногда мне хотелось бы, чтобы мою семью сняла какая-то скрытая камера. Просто 15 минут из нашей жизни. Когда мама на кухне что-то готовит, дедушка читает детям, Максим делает что-нибудь во дворе… Чтобы всем стало понятно, что мы абсолютно такая же семья, как миллионы других.

Также в подкасте Елизавета рассказала, каких принципов в воспитании детей придерживается и с какими трудностями сталкивалась в родительстве.

— Хочется верить, что мы хорошие родители. Но я смогу понять, какой я родитель, только когда мои дети будут совсем взрослыми.

С первым ребенком я искала какое-то твердое убеждение по поводу того, как надо воспитывать детей. Потому что сначала ты читаешь одну книжку, а там написано, что режим очень важен. И ты вешаешь расписание, записываешь ребенка в 800 кружков, а через месяц он уже «умирает» от нагрузки. И ты понимаешь, что что-то не то. Читаешь другую книжку — а там говорят, что детство дано, чтобы отдыхать. И так ты читаешь одну, вторую, третью книжку и думаешь: «Договоритесь же, наконец, друг с другом, как правильно!». А потом уже больше с Гришей или Андрюшей, когда он стал постарше, я поняла, что нужно делать, как чувствуешь.

Но в 26 лет я совершенно не понимала, как правильно. Мне кажется, с Андрюшей мы много ошибок совершили. Но мы очень открыты и можем признавать свои ошибки. Я часто могу подойти и сказать: «Андрюша, я не права, прости». Я стараюсь работать над собой и не скрывать, что мне тоже сложно. Я тоже иногда не знаю, как надо.

Также актриса рассказала, чем бы занялась, если бы не стала актрисой.

— Я бы хотела работать либо в роддоме, либо в Ботаническом саду. Мне кажется, это две самые прекрасные профессии. Акушер-гинеколог принимает детей. А еще я совершенно обожаю все, что связано с природой и растениями. Я фанат Ботанического сада. Общение с растениями, их удобрение, смотреть, как они цветут, распускаются — для меня это медитация.

Премьера клипа Эминема «Temporary» состоялась 3 октября 2024 года. В записи трека приняла участие американская певица Скайлар Грей, а сама композиция посвящена дочери рэпера Хэйли Джейд. Видео составлено из многочисленных архивных видео, в том числе с недавней свадьбы: в мае 28-летняя Хэйли вышла замуж за Эвана Макклинтокома, с которым встречалась семь лет. Ближе к концу клипа можно увидеть кадры, в которых Хэйли дарит отцу футболку с надписью «Дедушка», а он с радость демонстрирует на камеру УЗИ-снимок. Таким образом, с помощью клипа Эминем сообщил, что его дочь беременна.

Песня «Temporary» вошла в последний альбом Эминема «The Death Of Slim Shady (Coup De Grâce)».

Новый выпуск программы «Светская хроника» покажет Пятый канал 4 октября 2024 года. Одной из главных тем станет смерть Вячеслава Добрынина. Что стало причиной смерти артиста? Почему в последние годы он перестал выступать и вел закрытый образ жизни? Кто помогал ему восстанавливаться после тяжелой болезни? И кому достанется наследство автора десятков шлягеров?

«Светская хроника» также расскажет, что бессменный лидер группы «Ленинград» Сергей Шнуров разводится с четвертой женой. Что стало причиной распада семьи и как супруги намерены делить имущество стоимостью миллиард рублей?

Кроме того, зрители узнают, что не поделили Ольга Бузова и Ирина Салтыкова, почему Сергей Зверев хочет переехать жить в деревню и кто помогает звездам шоу-бизнеса по дому.

Эфир в 23.10.