Борис Березовский: «Меня пугает академизм»

ОБ УВЛЕЧЕНИИ ФОЛЬКЛОРОМ

— Сильное увлечение появилось где-то лет пять назад. Тогда я понял, что фольклор — это сложнейшая музыка, а не что-то примитивное и давно забытое, как я иногда позволял себе раньше думать, видимо, от недостатка образования. Все-таки в консерватории, где я учился, акцент сделан на академической музыке. Может, нам и показывали традиционную народную музыку, но интереса у меня к ней не было. А сейчас я созрел для настоящего фольклора. Причем мне интересен фольклор всего мира. Я считаю, что это — самая здоровая музыка. Благодаря организации фестиваля «Музыка Земли» я узнал новые фольклорные ансамбли, сам поездил по регионам России. Это всё очень приятно разнообразило мою и без того яркую жизнь.

ОБ ИНТЕРЕСЕ РОССИЯН К НАРОДНОМУ ТВОРЧЕСТВУ

— Мне трудно судить. Я фольклором увлекся очень сильно, а когда чем-то увлекаешься, всегда находишь много единомышленников. Фольклор в России живет. И жив он благодаря огромному интересу и любви людей. Другое дело, что это мало освещается в крупных СМИ. В Белгороде мне сказали, что у них 200 ансамблей, которые занимаются фольклором. Я был приятно удивлен тем, что практически во всех регионах много фольклорных коллективов.

О КОНКУРСЕ ЧАЙКОВСКОГО

— Конкурс снова приобрел настоящую популярность во всем мире. Порядка 10 млн человек следило за его событиями благодаря интернет-трансляции medici.tv. Сейчас в любой точке мира люди более или менее в курсе, кто играл на конкурсе, как играл, что там происходило. Это очень здорово, что технологии смогли вывести конкурс на новый уровень популярности. Он вызвал народный интерес, чему я рад. Например, я был с концертом в Одессе в перерыве между турами конкурса. Там ко мне подходили люди и высказывали своё мнение об участниках, кто-то даже пробовал рекомендовать за кого-то надо или не надо голосовать (смеется).

О ПРОФЕССИОНАЛАХ И ЛЮБИТЕЛЯХ

— [Я] полугениальный профессионал (смеется).

Я больше склоняюсь быть любителем. Это самое замечательное состояние, как мне кажется. Меня пугает академизм, хотя, конечно, он должен существовать.

(Ольга Завьялова, «Известия», 31.10.15)