С Бари Алибасовым можно говорить не только о группе «На-На» и шоу-бизнесе, но и о Римском-Корсакове, Шёнберге, американских диджеях и проблемах взаимоотношеня полов, чем и воспользовалось агентство InterMedia.

- В начале марта на награждении в Парламентарском центре «Наукоемкие технологии, интеллектуальная собственность» Госдумы, вы получили премию «За профессиональную честь, достоинство и деловую репутацию». Ваши коллеги из «На-На» спели «Боже, царя храни». Кому был посвящен этот гимн?

- В конце 80-х «На-На» записала альбом духовной музыки, которая была тогда запрещена. В те времена наша церковь не насаждалась никому, а была гонимой. Я был всегда за угнетенных и слабеньких. Для меня это был жест в сторону тех, кому дискомфортно, хоть я и убежденный атеист. Это одно из произведений этого цикла.

В «На-Не» я делаю то же самое, что в «Интеграле» - то есть то, что не делает никто, по крайней мере, в этой стране. Скажем, в группе «Интеграл» я испробовал до 70-го года все музыкальные жанры - и психоделический рок, и алеаторику, и атональную музыку, кантри, блюз, рок-н-ролл. Потом мне пришлось сменить состав.

- Почему «На-На» не анонсирует себя как группу, которая играет сложную музыку?

- Простой пример – три-четыре тысячи выпускников музыкальных вузов, музыканты самоучки – где они? Мы видим 30-40 одних и тех лиц. Но куда деваться остальным – которых выпускается 4.000 в год? Это значит, за 10 лет – их 40.000 – где они? Отсутствует законодательство, защищающее массовую культуру, значит - система будет поддерживаться. Если даже талантливые люди появляются, например, на программе «Голос», то это мало что дает, потому, что нет лифтов, а выдающихся музыкантов в стране – тысячи. Музыканты отрабатывают сезон, некоторое время проводят в эфире – через три месяца их уже не помнит никто. 40 известных человек – так и остаются в эфире уже не одно десятилетие.

- Ваша жена Виктория Максимова не только играет в театральных постановках и в кино, но и поет. В каком качестве она вам больше нравится - в качестве актрисы или в качестве певицы?

- Она мне в первую очередь просто нравится как женщина. Я не имею представления о том, какая она актриса. Я не был ни на одном ее спектакле, не видел передач – с 92-го года я вообще не смотрю телевизор, даже с «На-На» ни одной передачи не видел, если их куда-то приглашали - у меня на это на все нет времени.

Я уже довольно давно не интересуюсь современным шоу-бизнесом. Все, что сегодня звучит – в основном – монотонно и однообразно. Сегодняшний шоу-бизнес – это, в основном, соревнование оборудования для звукозаписи.

- Какие женщины вам нравятся?

- Мне все равно, как выглядит женщина. Абсолютно. Вообще-то мужчина во все времена должен был дефилировать и трясти своим корешком так, чтобы понравиться женщине. Именно самка рожает детеныша, а не тот жучок, который ее только опыляет. Женщины станут равными мужчинам тогда, когда перестанут краситься, как во всей Западной Европе. А иначе получается, что человек женится на гриме. Возлюбленная может, на самом деле, весить хоть 300 килограмм, но если она божественный человек, то может быть приятно играть ее жирком. Кто-нибудь вдумывался над выражением «выдали замуж» - что, как вещь, как тряпку, у которой нет собственных интересов?

Все-таки Россия - это до сих пор страна с восточным менталитетом. С наступившим патриархатом женщина стала частью подсобного хозяйства. А ведь человек – это создание Божие. Мне близка протестантская культура, в которой построено все вокруг того, что человек - личность. В Европе 500 лет понадобилось на то, чтобы это положение стало естественным.

- Тем не менее все ваши женщины – упоительные красавицы.

- Это в основном совпадение, у меня были и очень простые женщины, некрасивые. Например, корреспондентка Элла Федосеева, я ее любил безумно, у меня было просто наркотическое состояние – стоило ей только появиться рядом.

- Как к вам приходило осознание, что вы хотите жениться на ком-то?

- Это просто магия, как это происходит. Попали под дождь, она хохочет, идем под одним зонтом – это больше, чем секс. Мне влюбиться сразу очень трудно, поскольку я очень умный человек.

Однажды я пришел как-то к моей подруге Нине, которая была моим руководителем, мы вместе работали с ней четыре года, я к ней относился просто как к профессионалу. Всю мы ночь разговаривали и жарили картошку. В результате я лег с ней в кровать как с самым родным человеком. Ее лицо до сих пор впечатано в мою память.

У нас все браки почти - на самом деле - случайность – у нас ведь 70% разводов. У нас слишком много культурных стереотипов, которые противоречат счастью. 18-летний мозг не может противостоять этой глупой идее про 90-60-90.

«На-На», кстати, давно уже делает сложную брутальную музыку. Последняя наша программа называлась «Рок-шоу» - она как раз о конфликте между мужчиной и женщиной, как правило, в этом конфликте всегда побеждают женщины и очень важно мужчинам знать, почему все-таки женщина становится неким диктатором в отношениях. И мы даже такую проблему затрагиваем – как суицид. Как бы мужчины ни декларировали свое доминирование – на самом деле в семье доминируют всегда женщины.

- Помимо музыкального, у вас есть еще художественное образование, вы учились на архитектора - помогло ли вам это в сценической деятельности?

- Конечно-конечно. Я не случайно учился на архитектора – в школе я выбирал между рисованием, архитектурой, драматическим театром, музыкой и волюнтаристическим управлением – это все во мне смешивалось, поэтому я очень долго выбирал. Я даже после восьмого класса поехал поступать в Семипалатинск в техникум первичной обработки шерсти. Я, собственно говоря, в школе создал первую группу – она у меня появилась в 1962 году.

Для меня звук – это пластика, это цвет, это пространство, и поэтому я создавал всю свою жизнь то, что называлось музыкой.

- То есть у вас звукоцветовое слышание - как у Скрябина и у Римского-Корсакова? Вы синестет?

- Не знаю, как у Римского-Корсакова, я думаю, что Римский-Корсаков так и умер, не поняв, что у него в голове. Я хотел, чтобы из группы выходили самые разные исполнители, которые перевернули советскую сцену и превратили ее в то, что позже стало так называемым шоу-бизнесом.

И они изменили сцену - такие, как Лоза, который первый запустил такой подпольный рок-н-ролл, Саша Назаров, создавший группу «Форум», - это была первая электронная группа, Андрей Разин со своей примитивной музыкой, которая глубоко цепляла – с сиротами. Были Марина Хлебникова (которая, кстати, закончила Гнесинку по классу фортепиано и по классу эстрадного вокала, а начинала как замечательная джазовая певица), Женя Белоусов, игравший шлягерный поп и многие другие.

Понятно, что все это ничего общего с атональной музыкой или с алеаторикой – это такая голимая попса – группа «Комбинация». Все, кого я назвал – к их образам приложил руку я.

Мы трудились в Америке – с выдающимся человеком, создавшим американскую музыкальную индустрию, его зовут Дик Кларк. Он начал рок-н-ролл – единственный в мире человек, имя которого и в Зале славы телевидения и в Зале славы рок-н-ролла, он работал с группой «На-На». Когда он видел то, что я делал еще в Советском Союзе с «Интегралом» – он не верил в то, что это могло быть за железным занавесом.

Дик Кларк организовал программу «American Bandstand». Все великие американские музыканты начинали с «American Bandstand» - там были гостями зачастую начинающие Pink Floyd, Ван Моррисон, Jafferson Airplane, Майкл Джексон, Мадонна, Джон Траволта. Первое выступление группы Doors было в программе Дика Кларка Помощник Дика Кларка, Лерри Клайн, его сопродюсер, который продвигал от Чабби Чекера и Элвиса Пресли до Майкла Джексона. Они начинали еще в 1954 году: мир до сих пор спорит кто придумал рок-н-ролл – Дик Кларк или Алан Фрид (другой американский диск-жокей, из уст которого впервые прозвучало «рок-н-ролл). На самом деле и тот, и другой были радиодиджеи – и они запустили у себя на радиостанциях новую музыку, но Дик Кларк оказался умнее, потому что он всегда был прилизан, опрятен, совершен не похож на рокера и вел программу «American Bandstand» очень респектабельно - на него привычный истеблишмент так не бросался как на чужой, раздражающий элемент. Дик Кларк только своим видом и академическим стилем ведения программы сумел запустить, фактически, всех существующих по сей день американских звезд. После программы «American Bandstand» появилась American Music Award - у Кларка, чтобы проснуться знаменитым.

Большая часть старой гвардии старых рокеров, хиппи забывают то, что они были бунтарями и слушали Элвиса Пресли, кстати сказать – довольно мерзкий исполнитель, я люблю Джеймса Брауна, Чабби Чекера, а они вдруг становятся любителями Валентины Толкуновой, когда в 60 лет они начинают вспоминать песни, которые звучали в советское время. Те, кто погружались в музыку всерьез – хотя бы на уровне авангардной музыки – у них иная глубина мышления, те, кто слушал только блюз и рок-н-ролл – те остались в рамках этого жанра, который естественно, довольно ограниченный в классическом смысле. Много эмоций, мало подсознания.

- Почему вы не взяли на себя функцию народного просветителя, как, например, это сделал Дик Кларк - и перестали в какой-то момент заниматься продвижением сложной музыки в массы?

- Новая музыка всегда возникает на сломе общественных стереотипов. Вот, например в Советском Союзе люди сознание теряли, когда умер Сталин – я помню это по своей маме. А ведь умер деспот, палач. Мы выиграли войну, и что? Весь народ все равно душили, получили в итоге ничего – посмотрите, как живут наши ветераны. У американцев после войны произошли изменения – белые и негры воевали бок о бок, после войны невозможно было продолжать относиться к тем, с кем ты друг за друга стоял грудью, как к скоту. Черная музыка легализовалась в культурном пространстве, ушли белые рафинированные оркестры, почти пародирующие джаз. Народная музыка, которая была сложной – она шла снизу. У нас же, настолько мы были задавленными, даже эстрада вышла из академической музыки, т.е. диктат, что слушать, всегда шел сверху. Поэтому у нас не сформировалось сложной музыкальной культуры, общей для всех.

Алан Фрид, диск-жокей, два года отсидел за то, что ставил черную музыку на радио для белых. Когда вышел из тюрьмы – спился. На Кларка, его коллегу, тоже заводили дело, но он был из аристократической семьи, ему удалось избежать наказания. Я очень умный человек и еще с юности понял, что нельзя брать в рот кусок, который не сможешь проглотить, и решил, что систему восприятия большинства людей мне не сломать.

- В каком году вы играли психоделику – может быть, вы начали делать авангардную академическую музыку до Курехина?

- В том-то и дело, что тогда, фактически, мы шли в ногу с мировой музыкой. Когда команда Кларка это услышала, они сказали: «Это невероятно, что такое могло быть в Советском Союзе». Пожалуй, наш успех в той атмосфере изоляции был связан с тем, что я не слушаю музыку – я ее вижу, это проблема моей головы, потому, что я, наслаждаясь свингом или кул-джазом, кроме состояния, еще вижу картинку. А люди просто закрывают глаза и расслабляются.

Я, например, очень люблю Артура Шёнберга, но познакомился с ним очень поздно – в 70-х годах. Раньше, и до сих пор, моим кумиром является Кшиштоф Пендерецкий – это совершенно мой композитор и моя музыка, он делает даже то, что когда-то делал я. Допустим – я тоже делал размещение музыкантов по всему залу, с учетом полетности звука – это называется стереофонический эффект.

Вообще мало, то понимает, что Шёнберг первый, кто запустил рэп, у него еще в 1910-1916 годах есть монотонные речитативы для певцов - не такие, как бывают обычно в опере, это было странное пение. Но по-настоящему я увидел для себя музыку, когда появилась «Космогония» Пендерецкого. Я так на него запал, что в конце концов добился того, что меня с ним познакомили, он пригласил меня в гости в Варшаву сначала, а потом в Краков.

Я начал экспериментировать с пространством еще в 1967 году – первое, что я сделал – это поставил три экрана. События перемещались с экрана на экран, за они перемещались вместе с музыкой в пространстве.

- Т. е. вы, фактически, были первопроходцем для советского закрытого искусства, сюрреалистическое действо было таким же вызывающим, как, в свое время, "Андалузский пес" Дали?

- Но у меня была обратная история – я музыку создавал под виденье пространства. Я первым в Советском Союзе использовал свет для реализации ощущения, где свет связан с эмоциональным состоянием, со звуком, с живым, меняющимся, деформирующемся пространством. У меня свет нес не просто психофизическую функцию, а психологическую функцию – создавал совершенно другое настроение.

Я хорошо помню, как однажды – а мы приезжали с «Интегралом» и давали по 15 концертов в городе – мы приехали в Оренбург, у нас было два 25-тонных трайлера, и один трайлер со светом потерялся. Что делать – мы уже привыкли, что для нас свет выполнял пластическую роль, которая дополняла пластику музыкантов – они играли роль изменяющихся фигур в пространстве, по системе знаменитого профессора, театрального режиссера Карагодского из Ленинградского ТЮЗа, которая заключалась в пластической импровизации бессознательного. Так вот – свет не пришел – и эта странная пластика, в сочетании с музыкой – дает определенный эффект – а света не было и это все происходило при полном освещении. Когда на следующий день пришел свет – и директор филармонии увидел иную программу, чем ту, которую видел в первый день – без света, он сказал – лучше бы я в первый день этого не видел, потому, что ему без света показалось это полной антисоветчиной. Хотя, даже со светом, это ею отчасти и являлось, потому, что на Западе подобные световые шоу сопровождали хипповские концерты Дженис Джоплин, Джими Хендрикса и Who.

- Какие цензоры странные – как они пропускали шоу, напоминающее о Pink Floy", которых надо, как известно, надо гнать поганою метлой?

- Да что - Pink Floyd отдыхает просто, там стоят люди нудные, летают свинья или кровать, но свет в том шоу иллюстрировал образы, но не отвечал самой динамике музыки. Сегодня световые шоу пытаются воздействовать психологически через обилие света, но обилие света – не значит глубина психологического погружения с помощью одной точки, которая может свести человека с ума. У меня были две световые точки, между ними была любовь, они бегали и пытались догнать друг друга, они друг друга ненавидели, любили, догоняли – я долго репетировал это с осветителями. Музыка точно или контрастно отражала эти отношения. В зале стояла истерика у людей, когда люди семь минут словно завороженные смотрели за двумя точками, бегающими по экрану - в конце концов, одна точка настигала другую, у них начинался коитус, заканчивающийся оргазмом.

Сегодня, по сути, свет носит декоративную функцию, он, как любят говорить наши политические монстры, не имеет «скреп» со звуком и пластикой образов.

- В каком году все-таки образовался «Интеграл»? По некоторым источникам – в 1965 году, по другим – в 1967-м, во время нашей беседы вы говорили о 62-м.

- Мы сделали школьный ансамбль в 1962 году с Мишей Араповым, нас было пять человек, в городе Чарск. Не знаю, почему Чарск назвали городом – там жило всего 3.000 человек. Это очень маленький город, где не работает ни один завод и 80% людей пьют и по-чёрному, при том не то, что продается не в магазине, а то, что в аптеке – настойку боярки разводят на пол-литра. После создания группы меня исключили из школы за самовольный выезд на наши первые гастроли, куда я с собой увез половину класса. Мне было 15 лет. Мы никогда не были ВИА, мы всегда стремились играть инструментальную музыку и назывались джаз-квинтет «Интеграл».

В 1965 году играть перестали, мы стали называться биг-бит группа «Интеграл». Играли на всех городских мероприятиях, мы были единственными музыкантами, которым разрешили сделать афишу. Я терпеть не мог прилизанных, с выпученными глазами музыкантов, которые стояли во время исполнения патриотических песен – руки по швам. Я все удивлялся – как не пукнут? Нас тайно любила вся правительственная верхушка даже.

На обкомовских закрытых мероприятиях нам приходилось все-таки играть песни, а не только инструментал, и мы, когда кто-то из обкомовцев падал уже под стол, в качестве стеба исполняли «нас осталось только трое из 18-ти ребят». И все-таки нашелся человек, который чтобы выслужиться решил нас выпереть из города. Мне сказали: «Алибасов, я сделаю все, чтобы тебя в городе не было».

- Это был ваш личный враг?

- Нет, я был его личным другом, но личным врагом коммунистической партии. Личным другом – потому, что я ему благодарен, что мне пришлось уехать. Когда через много лет мы приехали в Чарск с группой «На-На», этот человек открывал наш концерт, и я говорил ему «спасибо».

Анна Крючкова

Группа Motley Crue представила 26 апреля 2024 года сингл и клип «Dogs of War», который стал их первой музыкальной новинкой за пять лет и первой песней, в записи которой принял участие новый гитарист Джон Лоури, более известный как John 5.

Действие остросюжетного музыкального видео, снятого режиссером Ником ДенБуром при участии группы, происходит в некоем апокалиптическом будущем, где землю заселяют упомянутые в заглавии воинственные псы, а также свиньи, живые скелеты людей и животных, киборги, а сами участники Mötley Crüe выглядят как компьютерные персонажи. Они летят в своем концертном самолет, который разбивается, после чего музыканты как ожившие мертвецы дают бой псам, выступают перед ними с концертом, а в финале попадают в плен к врагам и отправляются на ракете в космос.

Продюсером трека «Dogs of War» выступил Боб Рок, который сотрудничал с Mötley Crüe в классическом альбоме 1989 года «Dr. Feelgood».

- Работа с группой над новой песней была самой легкой из всех, что у меня когда-либо были, — признался Рок. - Crüe сейчас в лучшей форме, чем когда-либо, и у них в запасе много новинок.

На данный момент новый альбом не анонсирован, но сингл вышел через несколько дней после того, как стало известно, что Mötley Crüe подписали контракт с лейблом Big Machine. Этим летом группа планирует выступить на нескольких музыкальных фестивалях, включая Welcome to Rockville, Louder Than Life и Aftershock.

Фирма «Мелодия» выпустила альбом «Где-то далеко, в памяти моей» с современными версиями песен о войне, которые исполнили Хибла Герзмава и Олег Аккуратов. Как сообщили агентству «ИнтерМедиа» в пресс-службе лейбла, история альбома «Где-то далеко, в памяти моей» началась несколько лет назад. Оперная дива, сопрано Хибла Герзмава придумала программу ко Дню Победы. В проект она пригласила пианиста Олега Аккуратова, известного прежде всего в среде любителей джаза. Вместе они собрали советские песни 1940–1970-х годов, которые стали основой концерта в Московском музыкальном театре имени К. Станиславского и Вл. Немировича-Данченко 8 марта 2022 года. Фирма «Мелодия» издает студийную запись концертной программы.

Идея «Где-то далеко» пришла благодаря семье артистки. Советские песни середины века она часто слышала дома.

- Это песни моей бабушки и моей мамы — я на них выросла, они звучали в нашей семье все мое детство. В них — генетическая память нескольких поколений. Это изумительные, чистые, красивые песни, - говорит Хибла Герзмава.

Из композиций 1940–1970-х годов артистка выбрала те, что объединяет главная тема тех лет — тема Великой Отечественной войны.

Чтобы придать известным вещам вроде «Смуглянки» или «Темной ночи» новизну, Хибла Герзмава привлекла к работе пианиста Олега Аккуратова. Он аранжировал песни «с ноткой джаза, свежо и стильно», чтобы они сохранили свой неповторимый дух и приобрели современное звучание.

- Мы отталкивались от текстов песен, чтобы выстроить сквозную драматическую линию, - говорит Хибла Герзмава. - Я сознательно ставила задачу — отказаться от оперной манеры. Мне важно, когда певица может петь оперу, романсы и песни, владея разными приемами звукоизвлечения, разным посылом голоса.

Сценическая судьба «Где-то далеко» сложилась счастливо — проект продолжает жить, появляется в афише концертных залов в преддверии Дня Победы. Его уже слышали зрители Мариинского театра и Московской филармонии. От выступления к выступлению программа эволюционирует — Герзмава и Аккуратов добавляют новые композиции.

Для фирмы «Мелодия» артисты записали версию 2023 года. В нее вошли 18 песен о войне, скорби и надежде на встречу с близкими: энергичная «Потому что мы пилоты» Василия Соловьёва-Седого, щемящие «На безымянной высоте» Матвея Блантера и «Песня о далекой Родине» Микаэла Таривердиева, задумчивая «Каким ты был» Исаака Дунаевского. В альбом вошли и композиции послевоенных лет, которые отразили настроение эпохи «оттепели» — «Нежность» Александры Пахмутовой и «Я шагаю по Москве» Андрея Петрова.

Издание приурочено к 60-летию фирмы «Мелодия», в честь которого «Мелодия» выпустила также книгу «Фирма. 100 пластинок «Мелодии» об истории лейбла. Ее авторами стали Денис Бояринов и Ляля Кандаурова,

Народной артистке СССР Александре Пахмутовой исполняется 95 лет в 2024 году. В честь этой даты состоятся юбилейные торжества – «В песне – жизнь моя!». Они стартуют уже 1 мая на малой родине Пахмутовой – в Волгограде. В этот день «Культурный фонд Александры Пахмутовой» представит первый юбилейный концерт композитора. Прямую трансляцию этого события проведет телеканал «Россия-Культура». Ведущими концерта станут Мария Ситтель и Денис Стойков, сообщили агентству «ИнтерМедиа» организаторы мероприятия.

- «В песне – жизнь моя!» – это историческое событие не только для волгоградцев и Волгоградской земли, - считает директор «Культурного фонда Александры Пахмутовой» Евгений Малышко. - Это историческое событие для всей нашей страны! Для Александры Николаевны очень важно, чтобы первые торжества прошли на ее родине – на Сталинградской земле. Для нее это – особое место, и Александра Николаевна ждет встречи с волгоградцами, хочет увидеть Волгу…

В концерте примут участие Лариса Долина, Ильдар Абдразаков, Василий Ладюк, Динара Алиева, Денис Родькин, Юлия Степанова, Елена Максимова, и театр танца «Рандеву»под руководством Евгения Малышко, а также молодые артисты эстрады Мария Дюдина, Мария Строганова и Сюй Мохань. На концерте будут выступать и волгоградские артисты Наталья Долгалева, Руслан Сигбатуллин, Алексей Шапошников, а также Сводный Детский хор города Волгограда под руководством Сергея Лопатина. На сцену выйдут Волгоградский академический симфонический оркестр под руководством Андрея Аниханова и Академический ансамбль песни и пляски Российской Армии имени А.В.Александрова под управлением начальника ансамбля – художественного руководителя Геннадия Саченюка.

На концерте состоится премьера новой песни Александры Пахмутовой «СталГРЭС», посвященной Сталинградской Государственной районной электрической станции, с которой была тесно связана судьба семьи композитора.

В рамках юбилейных торжеств в Москве также пройдут концертные программы. Одна – в зале им. П.И.Чайковского Московской государственной филармонии. А в ноябре, в день рождения композитора, концерт состоится на сцене Государственного академического Большого театра России.

Ранее концерт «Николай Добронравов. Нежность твоя»показал телеканал «Россия». Этот вечер задумывался как юбилейный к 95-летию легендарного поэта-песенника, но незадолго до этого Николая Николаевича не стало…

Эфир в 20.30.