Пресс-показ новой сказки Walt Disney Pictures «Малефисента» (Maleficent, режиссер Роберт Стромберг, в ролях Анджелина Джоли, Эль Фаннинг, Шарлто Копли, Лесли Мэнвилл, Имелда Стонтон, Джуно Темпл, Сэм Райли) состоялся в кинотеатре «Октябрь» 20 мая 2014 года.

В чудесном мире, населенном удивительными существами, живет простодушная крылатая феечка Малефисента с изящными рожками, она и не подозревает, что жадный сосед-король мечтает присвоить ее сказочное болото. У феечки есть друг, маленький Стефан, мечтающий однажды сесть на трон в далеком королевском замке.

Трогательное вступление получает неизбежно плачевное развитие — спустя много лет Стефан, прельстившись обещанной короной, пожертвует светлым чувством, опоив доверчивую подругу и под покровом ночи лишив ее крыльев. Проведя тщательную переоценку ценностей, Малефисента закономерно решит отомстить подлецу. Но жажда мести, как известно, — черта отрицательных персонажей, а характеры героев этой сказки не настолько категоричны.

Оставив от «Спящей красавицы» только сцену крестин маленькой Авроры, создатели «Малефисенты» с размахом развернули на 3D-экране историю волшебницы, на поверку оказавшейся отнюдь не главной диснеевской злодейкой, а всего лишь обиженной подружкой глупого короля Стефана.

Фильму не зря присвоен рейтинг 12+: масштабные сражения, открывающие и закрывающие основную часть повествования, вполне могут конкурировать если не с толкиеновскими баталиями, то с битвой за Нарнию уж точно. Посреди этого великолепия вооруженная зелеными линзами и острыми скулами защитница болот, одним взмахом крыльев раскидывающая воинов в тяжелых доспехах, напоминает грозную Афину. Вкладчивый голос рассказчицы, вставляющей время от времени пояснительные комментарии, кажется лишним и отвлекает от любования великолепной графикой.

Студия Disney в последнее время любит переворачивать сказочные традиции с ног на голову, и «Малефисента» продолжает эту традицию. Фильм наполнен печальной иронией: бескрылая волшебница, планировавшая идеальное возмездие, незаметно привязывается к необратимо проклятой принцессе, в то время как новоявленный король медленно сходит с ума в добровольном заточении, один на один с украденными крыльями... Подглядывающая за растущей принцессой Малефисента ворчливо называет Аврору чудищем — и действительно, на фоне обжигающей красоты Джоли любая Спящая красавица кажется дурнушкой, и синеглазая Эль Фаннинг не смогла стать исключением.

Из героев неизменным в сказке остался только верный дружок главной героини, ворон. Для удобства его сделали максимально многофункциональным: по совместительству он и конь, и дракон, и красавчик-советник у трона владычицы болот.

Впрочем, сказка остается сказкой, поэтому «Малефисента» не лишена традиционной диснеевской морали: здесь нас учат тому, что нельзя разграничивать мир на черное и белое. Нет ни добра, ни зла, есть только разные стороны одной истории. Коварная колдунья на поверку может оказаться любящей крестной феей, а хваленый «поцелуй истинной любви» вообще не иметь отношения к принцам и прочим романтическим глупостям. Как бы то ни было, слезу умиления идиллическая финальная сцена выбивает, а значит, цель достигнута: хотя бы на один вечер вера в обязательный хэппи-энд восстановлена.

Лиза Беляева, InterMedia

Эмилия Кларк официально подтвердила, что снимется в сериале Marvel «Секретное вторжение» (Secret Invasion) для Disney+, который станет адаптацией одноименной серии комиксов 2008 года.

Актриса рассказала об этом на «Вечернем шоу» (The Tonight Show) с Джимми Фэллоном. Кларк смогла подтвердить свое участие в новом мини-сериале, но компания Marvel не позволяет ей раскрывать детали сюжета и даже имя своего персонажа.

- Первыми сотрудниками Marvel, с кем я поговорила, была их служба безопасности, - сказала Кларк Фэллону. - И я уверена... у моего дома уже давно стоит машина, и, клянусь Богом, там какой-то мужчина под прикрытием. Они тренируют меня, и я не знаю, что делать.

Оригинальная сюжетная линия «Секретного вторжения» рассказывает о расе Скруллов - зеленокожих инопланетян, способных изменять внешность. Они начинают полномасштабное вторжение на Землю, тайно превращаясь в известных супергероев Marvel и заменяя их своими агентами. Сериал будет пересекаться с сюжетными линиями «Мстителей», «Фантастической четверки» и других комиксов Marvel.

Актриса присоединится к Сэмюэлю Л. Джексону (Ник Фьюри) и Бену Мендельсону (Талос), а таккже Кингсли Бен-Адиру, Оливии Колман, Киллиану Скотту, Кристоферу Макдональду и Кармен Эджого, чьи роли также не раскрываются.

Эмилия Кларк станет четвертой из актерского состава «Игры престолов», кто присоединился ко вселенной Marvel, после Питера Динклэйджа, появившегося в «Мстителях: Война бесконечности», и Кита Харрингтона с Ричардом Мэдденом, которых можно будет увидеть в грядущем фильме «Вечные».

Оценка: 6,5 из 10

Режиссер: Ли Джаньяк. В ролях: Киана Мадейра, Оливия Уэлш, Бенжамин Флорес мл., Эшли Цукерман, Сэди Синк, Эмили Радд, Тед Сазерленд и другие.

Со 2 по 16 июля на стриминговом видеосервисе Netflix выходила трилогия «Улицы страха». Серия включила в себя три фильма, соединенных одной сюжетной линией, при том, что действие каждого из них происходило в разные годы – в 1999, 1978 и 1666.

Итак, два городка – Шейдисайд и Саннивейл – располагаются по соседству. В Саннивейле живут счастливые белые гетеросексуальные люди, много возможностей, чтобы добиться успеха, всегда солнечно и ясно. Шейдисайд – полная противоположность. Раз в несколько лет там обязательно заводится какой-нибудь маньяк, который зверски убивает множество народу. Да и в целом город больше похож на гетто – уровень преступности высокий, власти ничего не могут сделать, а жители в целом несчастны. Согласно городской легенде, причина тому – страшное проклятие, которое ведьма Сара Фир наложила в момент своей казни еще в эпоху первых колонистов.

Действие первой части трилогии проходит в 1999 году. В местном торговом центре очередной маньяк убивает несколько человек. Но главную героиню Дин это происшествие мало заботит – она куда больше опечалена тем фактом, что ее любимая девушка Сэм решила переехать в Саннивейл, а также попытаться вести более приемлемые для этого города гетеросексуальные отношения. Однако вскоре девушек начинают преследовать несколько загадочных убийц.

Первые две части – это довольно удачная игра на ностальгии. Все начинается с оммажа на фильм «Крик» 1996 года, причем выполненного довольно близко к оригиналу. Затем начинается какая-то дикая смесь из «Пункта назначения», «Факультета» и (совсем немножко) «Ведьмы из Блэр», а количество всплывающих по сюжету маньяков вызывает ощущение, будто это студия Universal все-таки запустила свой кроссовер о монстрах.

Атмосфера эпохи передана отлично, в том числе благодаря грамотно подобранной музыке. Несмотря на то, что сюжет первой части порой выглядит натянутым и явно писался сразу под трилогию, он оказывается достаточно зубастым – как и положено хорошим хоррорам 1980–90-х годов.

Вторая часть, действие которой происходит в 1978 году, получилась куда более цельной и удачной. Главная причина тому, по всей видимости, заключается в том, что основной источник для вдохновения был один – серия «Пятница, 13-е».

Дина встречает Си Берман – единственную девушку, которая смогла выжить после нападения на нее ведьмы Сары Фир и ее приспешников. Героиня первой части пытается с ее помощью разобраться, что именно надо сделать, чтобы остановить зло. Действие переносится в детский лагерь «Найтвинг». Дети и подростки из все тех же городов проводят летние каникулы, решают свои проблемы, ненавидят друг друга и порой жестоко издеваются, пока один из вожатых не берется за топор. В этой части льется действительно много крови, убивают тут без жалости, причем даже детей. Фильм не получился каким-то оригинальным и выдающимся, но зато он очень хорошо стилизовался под типичный слэшер 1980-х годов.

К слову, формально «Улицы страха» – экранизация одноименной серии книг Роберта Стайна (автора популярной серии «Ужастики», по которой в 2015 году уже вышел фильм, а потом – и его сиквел). Фактически от оригинала здесь остался разве что шрифт, которым написано название каждого фильма. Сама трилогия не просто не основана на книгах – довольно удивительно, но во втором фильме имеется жирная отсылка на «Кэрри» Стивена Кинга – пожалуй, главного конкурента Стайна – но нет ни одного столь же жирного намека на автора оригинальных произведений.

С третьей части у трилогии начинаются проблемы. Действие перемещается в совсем уж далекое прошлое, в 1666 год. Поселение Юнион еще не разделилось на Шейдисайд и Саннивейл. Сара Фир живет с младшим братом и отцом и следит за хозяйством. Поселение в целом придерживается христианских взглядов, но, как часто бывало в ту эпоху, порой все-таки предается языческим обрядам. Во время одного из ночных гуляний Сара и Ханна (дочь пастыря) дают волю своим чувствам. На следующий день в Юнионе случается беда – еда гниет, животные умирают, а сам пастырь сходит с ума и начинает убивать людей. Жители решают, что в поселении завелась ведьма, которая навела проклятие.

Первая половина фильма явно пытается стилизоваться под «Ведьму» Эггерса. Все выглядит загадочно, сверхъестественно и местами хтонически пугающе. Но после окончания половины фильма на экране появляется заставка «1999, часть 2». История возвращается к Дине и ее девушке, они авторам явно интереснее. И с этого момента история стремительно тупеет.

«Улицы страха», по всей видимости, задумывались как деконструкция сюжета о проклятии ведьмы. Два с половиной фильма история Сары Фир стремительно нагнеталась для того, чтобы завершиться самым банальным поворотом. Итак, (внимание, спойлер!) женщина ни в чем не виновата, а виноват во всем белый мужчина, заключивший договор с дьяволом и ради процветания Саннивейла приносивший в жертву жителей Шейдисайда.

Персонажи, которые два с половиной фильма выглядели живыми и логичными, под конец превращаются лишь в политические функции. Вот девушки, девушку друг другу сестры и всегда придут на помощь. Вот белый мужчина с привилегиями, он обязательно засранец. Положительные мужчины, впрочем, встречаются, но только в тех случаях, если они не белые или имеют какой-то заметный изъян (полнота, травма, наркомания и т.д.). Режиссерская работа, которая два с половиной фильма была направлена на стилизацию под хорроры 1980–90-х годов, совершает резкий поворот и превращается в банальную политическую агитку. Под конец, к примеру, зачем-то надо потоптаться грязными ногами по белому ковру в доме главного гада, что выглядит совсем уж утрированно и, скорее, пропагандистски, нежели высокохудожественно.

Но эта излишняя политичность – это еще часть беды. Проблема в том, что, разрушая типичный сюжет о проклятии ведьмы, авторы не смогли придумать по-настоящему стоящего завершения истории. В результате трилогия выглядит так, словно во всех бедах одного города виноваты не власти, проявляющие полный пофигизм, и даже не просто плохой белый мужчина, а лично сам Сатана.

Киана Мадейра и Эмили Радд прекрасно вписываются в те роли, которые им были выданы, но на этом существенные плюсы заканчиваются. Странно говорить, но и «Пятница, 13-е», и «Крик», и «Ведьма» предлагали в разы более сложные, запутанные и интересные картины мира, чем придумали авторы «Улиц страха». После этой трилогии от Netflix возникает острое ощущение, что подростковые хорроры очень сильно отупели.

Павел Соломатин,InterMedia

О НЕОДНОЗНАЧНЫХ ФИНАЛАХ СВОИХ ФИЛЬМОВ

— Когда ты начинаешь работать со сценарием, самое главное — нащупать правильный ритм, который будет наиболее эффективно действовать на зрителя. Правильно выбрать яркие события, которые произойдут с персонажами. Должна постоянно присутствовать тайна, загадка, нельзя снимать с нее покров. И в то же время должны регулярно, безостановочно совершаться некие резкие повороты сюжета, которые влекут за собой, не дают опомниться, ошеломляют. Так, чтобы ты никогда не мог даже близко предположить, что случится в следующий момент. До самого финала должна соблюдаться интонация такой странности, причудливости. Это всегда должно быть некой сумеречной зоной, где всё так необычно и непонятно. Тогда это будет работать.

О СТРАХЕ СТАРЕНИЯ В ФИЛЬМЕ «ВРЕМЯ»

— Когда я вообще впервые решил снять кино, то уже знал, что мне хочется говорить о чем-то экзистенциальном, общем, таком, что действительно может напугать, понимаете? Не какой-то там раптор, который гонится за вами по коридору. Так и в этот раз. Что если вас преследует не древний ящер, а само Время — слабо справиться с таким противником? Можно ли от него скрыться? Есть ли шанс на победу в этом поединке? И оказалось, что зритель везде, в любой стране, сразу считывает это, проникается этим ужасом.

Причем ведь ясно же, что дело не во времени в принципе. Мы боимся стареть, потому что нас устрашает мысль о смерти, ее ведь мы опасаемся больше всего. Поэтому в этом фильме я не только предлагаю как бы сконцентрировать целую человеческую жизнь в один-единственный день, но и показываю, что происходит после смерти. Это ведь тоже важно. В каком-то смысле сюжет фильма случается с каждым из нас. Покажите мне человека, который, глядя на своих детей и вообще на своих близких, не думал бы о том, как быстро несется время. Родители, которые были для нас воплощением жизненной силы, бодрости, радости, вдруг оказываются больными, хрупкими стариками. Это же всё словно мгновенно происходит, и от культуры или языка это вообще не зависит.

О СВОЕЙ РОЛИ В ФИЛЬМЕ «ВРЕМЯ»

— У меня часто бывает, что вот так пишешь сценарий и всё думаешь, какую роль выбрать для себя. И не получается никак, потому что ну нет такого вакантного места, везде ты некстати будешь смотреться. А уж в этом камерном сюжете тем более. Но я все же зарезервировал под себя одного персонажа и сделал так, чтобы он был и внешне похож на меня, и образ его действия как-то совпадал с моим. Если бы вы знали, как мы развлекались, снимая те сцены. Да, этот персонаж был в сценарии с самой ранней стадии, и он придает всей истории такой юмористический оттенок, который здесь, конечно, необходим, чтобы как-то отстранить восприятие аудиторией описанной ситуации.

О ДЕТЯХ В ЕГО КАРТИНАХ

— Я вообще люблю вставить в сюжет ребенка, который будет в какой-то степени говорить от моего лица. Меня всегда интересует, кто этот человек передо мной, каким был в детстве, как рос. В фильме персонажи как раз сталкиваются с этой дилеммой: дети растут слишком быстро. И человеку, который пытается победить Время, вскоре становится понятно, что не нужно гнаться за мгновениями, а надо воспринять свое настоящее и понять, в какой плоскости следует совершать перемещения, если не по временной оси. Для меня важно, кто ты прямо сейчас, в этот момент. Эта философия проходит через весь фильм.

О ЛОКДАУНЕ

— Знаете, я всегда говорю, что это был не локдаун, а slowdown, замедление. Мы все задумались о том, куда мы так быстро мчимся, игнорируя настоящее. А тут мы были вынуждены оказаться в этом самом настоящем. Это оказалось не просто некомфортным, но просто шокирующим. Это я вот так хочу прожить свою жизнь? Это вот с этими людьми я хочу ее прожить? Мои герои понимают, что неважно, сколько продлится твоя жизнь, если ты рядом с близкими людьми и тебе хорошо. Думаю, многие из нас поняли это за последние полтора года.

О ТЕМЕ СЕМЬИ В ЕГО ФИЛЬМАХ

— Мне просто показалось, что в последнее время не так часто можно было увидеть в фильмах, чтобы в действии участвовала вся семья. Ну в таком старомодном формате, как когда-то у Спилберга. Поэтому у меня всё начинается с отдельной семьи, которая просто едет в отпуск. Они проводят вместе время, и дети слишком быстро растут, как я уже говорил. Мне вообще эта тема очень близка, вы ее можете найти хоть в «Знаках», хоть в «Визите». Семья, которая борется и становится сильнее перед лицом трудностей.

О ЗНАЧЕНИИ ЗВУКА В КИНО

— Я бы начал с того, что лично убежден: чтобы пойти в кино, вам нужно знать, что вы получите некий уникальный и удивительный опыт. Если вы не уверены, что такие ощущения случатся, вы, скорее всего, решите посмотреть фильм дома. Поэтому звук превратился в жизненно важную часть кино. То, ради чего я провожу месяцы в студии, — это создание звукового пространства в кинотеатре. Где бы вы ни сидели в зале, вы постоянно будете чувствовать, что вокруг — океан. Всегда, в каждом кадре вы будете слышать шелест волн, вы будете присутствовать на пляже и никуда с него не денетесь, как и герои. Тут нет тишины, звук волн становится то тише, то громче, и когда, например, наше поле зрения ограничено кадром, мы всё равно остаемся на берегу. Для меня звук — мощнейший инструмент создания саспенса, мы вот над этим чувством пляжа неделями работали.

(Сергей Сычев, «Известия», 23.07.21)