Петр Налич - «Песни о любви и родине» ****

2013 Peternalich.ru

В детстве у меня было несколько пластинок с песенками и инсценировками. Они мне очень нравились, и в магазинных отделах грамзаписи я смотрел не на «Веселых ребят» и Тото Кутуньо, а на детские грампластинки. Иногда просил родителей купить какой-нибудь новый диск со сказочками и очень радовался, когда они приносили нечто подобное по собственной инициативе. Обрадовался я и при виде пластинки «Сказка о царе Салтане». Несмотря на довольно мрачное оформление конверта, с «царем Салтаном» у меня ассоциировалось что-то сказочное, пушкинское и, хоть и не без испытаний, но «хеппиэндное». Однако Салтан оказался не тот. Не пушкинский. Это была опера Н.Римского-Корсакова по произведению Александра Сергеевича. Вместо доброго голоса рассказчика из колонок полились густые и страшные оперные голоса; текст я слегка разбирал только благодаря знакомству с первоисточником. Однако ужас и разочарование, которые я испытал при первом прослушивании пластинки, оказались настолько велики, что я так никогда и не сумел стать поклонником оперного искусства. Инструментальная классика — другое дело, но сегодня речь не об этом.

Совершая этот автобиографический экскурс, я мысленно представляю себе среднестатистического поклонника творчества Петра Налича. Его верные фэны знают, что ассоциировать музыканта с шизовым гимном «Гитар» давно уже неправильно, однако по-прежнему верят в то, что без добрых улыбок прослушивание его работ не обойдется. Несмотря на углубленность Налича в эксперименты с оперным вокалом, его музыка остается средоточием позитива, черпаемого из разных источников — от ироничных текстов до радости простых мелодий и заимствований из балканских фольклорных и европейских классических традиций. Человек с хорошим голосом поет что-то непонятное, но прекрасное — как же не улыбаться?

Примерно такие же ожидания у среднестатистического поклонника Налича были от его сольного альбома «Песни о любви и родине». В этой работе солист отказался от тяжеловесной вывески «Музыкальный коллектив Петра Налича» и собрал на альбоме произведения, не вписывающиеся в рамки стилистики группы. Поэтому музыка была записана с симфоническим оркестром «Новая Россия», что также не предвещало подвоха: обещанное «скрипично-флейтовое» звучание не противоречило позитивной концепции. Но реальность в эти представления не вписалась совершенно.

Если вы еще не слушали «Песни о любви и родине», перечитайте первый абзац этого текста. Какой там «Гитар», какие «Веселые бабури»? Налич насочинял реальных оперных арий (из несуществующих, правда, опер), оркестровщик Сергей Гаврилов аранжировал их без намека на иронию, а оркестр под руководством дирижера Игоря Разумовского сыграл их с подчеркнутой ненавистью к любому «низкому» искусству. Это даже не кроссовер с его умением угодить «и нашим, и вашим». Это заявка на крупные классические формы, выраженные — по крайней мере, по хронометражу — в песенном виде. Неизвестно, как воспримет это вторжение «эстрадника» чопорная академическая общественность, но его привычная аудитория вряд ли будет бросать чепчики от восторга. Несколько номеров, однако, напоминают прежнего Налича как производителя красивых мелодий — «Barcarolla», «Fellows», «Princess», «Старый моряк». Но в целом тут помпезность за явным преимуществом выигрывает у изящества, и есть основания предполагать, что последующие эксперименты в этом направлении музыкант будет производить без участия зрителей.

Алексей Мажаев