Дискуссия «Что такое современное телевидение?» состоялась в рамках XXIII Международного конгресса Национальной ассоциации телерадиовещателей (НАТ) 5 ноября 2019 года. Модератором встречи выступила редактор гуманитарного блока «Российской Газеты»-«Неделя» и программный директор фестиваля экранизаций «Читка» Сусанна Альперина. В обсуждении приняли участие президент НАТ Эдуард Сагалаев (на фото), президент Академии российского телевидения Александр Акопов, генеральный директор Первого канала Константин Эрнст, генеральный директор телекомпании «НТВ» Алексей Земский, генеральный директор «СТС Медиа», заместитель генерального директора по развлекательному вещанию «Национальной медиа группы» Вячеслав Муругов и вице-президент по развитию медиабизнеса компании «МТС» Игорь Мишин.

— Когда говорили в фильме, что через 20 лет будет одно сплошное телевидение, – это правда: у нас одно сплошное телевидение, — отметила во вступлении Сусанна Альперина. — Когда говорят «я не смотрю телевизор», – это неправда, потому что мы смотрим телевизор везде и повсюду. Другой вопрос – где мы его смотрим и на каких площадках. Мы смотрим телевизор в телефоне, мы смотрим телевизор в айпаде, мне не нужно вам напоминать: это пять платформ как минимум. Как жить в это революционное время? Многие забеспокоились, потому что появились стриминговые сервисы. 1 ноября начал вещать, например, Apple Plus. Мы узнали о новом контенте, потому что Netflix и Amazon меняют мир, и мне интересно спросить наших спикеров, что они видят, какое будущее связано с этим.

Президент НАТ Эдуард Сагалаев отметил, что его радуют «богатство и качество контента на российском телевидении, которое растет на глазах». После этого в дискуссию вступил Константин Эрнст, поднявший тему сетевого контента на примере Первого канала.

— Сетевой контент – это то, что будет потреблять через два года как минимум третья часть нашей аудитории, части из которой сейчас у нас нет. Это контент, ориентированный на более молодую, более толерантную аудиторию. Контент в значительной степени тот, который мы не можем показывать на основном канале раньше 23 часов, а за такие деньги показывать его позже 23 часов даже и экономически бессмысленно. В течение двух ближайших лет медиапейзаж радикально изменится, и то, что считалось классическим телевидением в той форме, в которой оно существовало, существовать не будет. Оно будет существовать в другой форме. Телевидение будет существовать долго, — отметил он. — Но изменения, которые произошли за последние годы и, в частности, в этом году в связи с введением двух мультиплексов, - это в значительной степени трагическая ошибка, потому что обычно России всегда везет. У нас не хватает денег, чтобы поучаствовать во всех технических фазах западного мира. Мы обычно пропускаем какие-то и удачно вписываемся в базовые – а так как в нулевые годы были деньги, мы решили поучаствовать во всех, в том числе тупиковых проектах.

По мнению г-на Эрнста, «нужно было уходить в ШПД или в 5G – в гораздо менее уязвимую и во много раз более дешёвую систему распространения, которая давала бы ещё больший выигрыш по части интернета».

Возвращаясь к контенту Первого канала, спикер подробно расписал три типа контента: для телевидения, для телевидения и сети, полностью для сети:

— По поводу того, почему контент будет разделяться на три сектора. Потому что телевидение будет телевидением – да, наверное, со стареющей аудиторией. Но каждый из присутствующих переходит в разные возрастные группы всегда, в том числе кто-то, кто сейчас в основном слушает рэп, перейдёт в группу, когда неплохо бы посмотреть телевизор. Кажется, что никогда этого не произойдёт, но это со всеми происходит. Поэтому менее толерантная, более пожилая и, скажем так, более спокойная аудитория будет смотреть классическое телевидение, и контент будет выстраиваться под них.

Второй тип продукта – это когда в клещах экономики будет сниматься продукт довольно радикальный, иногда с насилием, более откровенным сексом, на который будет делаться версия для классического телевидения за счёт монтажа, и director's cut, который будет со всеми излишествами с точки зрения классического телевидения.

Третий продукт, про который я говорил, будет делаться только директно для версии «Первого канала» для интернета, причём эта версия не будет потоковым в прямом смысле вещанием. Это будет ежедневно возобновляемая система программ, сделанных для интернета. То есть это всё равно будет поток, но в нем будет присутствовать главная вещь, убившая современное телевидение для молодой аудитории.

Сусанна Альперина и Константин Эрнст

По мнению гендиректора Первого канала, «сетка больше не устраивает аудиторию, и это сильно сломало телевидение, потому что раньше люди подстраивали свою жизнь (возвращение с работы, отход ко сну) в значительной степени под то, что показывают по телевизору, а теперь люди к этому не готовы» — и это учтет «Первый Digital».

Вячеслав Муругов, говоря о перспективной модели развития телевещания, отметил, что «будущее всё-таки за искусственным интеллектом».

— Сегодня аудитория действительно сталкивается с тем, что, с одной стороны, она не хочет сама выбирать - как мы рассуждаем с точки зрения традиционного телевидения, когда находимся дома: «дай-ка посмотрю, что сегодня идёт» (за меня делает выбор программный директор телеканала). Более молодая активная аудитория, конечно, ищет свое на платформах, она может осилить две-три платформы (официальное исследование – 2,5), согласно своему бюджету. Телевидение предоставляет другую возможность: можно сёрфить, можно переходить с канала на канал. Так вот, мне кажется, мощное развитие искусственного интеллекта драматично и окончательно изменит вопрос программирования, да так, что мы даже сегодня не можем себе предположить, — заявил он. — Собственно, Netflix сегодня совершенно не справляется с моим запросом, например, при этом 20 миллиардов инвестируя в контент. Я жадно жду, когда же там выйдут какие-то новые проекты. Мы смотрим и ждём новое. С регулярностью, как я говорил, недели, двух недель должен появляться новый бренд. По сути, для того, чтобы мощная платформа существовала и набирала те самые 5 млн подписчиков, я думаю, надо каждую неделю делать «Домашний арест».

Константин Эрнст согласился, что в настоящий момент сериалы являются «апикальной точкой не телевидения даже, а культуры».

— Маркетологи в значительной степени убили голливудское кино тем, что решили: «самая верная аудитория – это подростки, они любят эту фигню и ходят пять раз на один и тот же фильм». Все стали делать сплошной Marvel и большие аттракционы, и взрослые люди даже в США, где все ходили раз в неделю в кино, перестали ходить. Все серьёзные парни ушли в сериалы, и мы имеем теперь важнейшие высказывания культуры не в литературе и музыке, а в сериалах. Сколько это продлится, не знаю, но в данном случае не слушайте маркетологов. Слушайте себя.

Затрагивая тему пиратства, Сусанна Альперина отметила, что россияне все-таки оплачивают подписки на стриминговые сервисы — как минимум, в Москве.

— Две-три подписки – это то, что происходит в Штатах, — парировал г-н Муругов. — В России же подписку за 299 рублей покупают, другой вопрос – какими темпами. Пиратство всё равно существует, но, скажем, еще пять лет назад такое явление как PayTV вообще не рассматривалось. В тех же Штатах аудитория попроще смотрит в общем-то доступные broadcasting каналы, а основная аудитория давно привыкла платить за кабельное телевидение. Это уже более educated people. В России, конечно, чуть развращена аудитория доступным качественным контентом, во-первых, который делали каналы, а во-вторых, теми фильмами, которыми мы в невероятном количестве кормили бесплатно нашу аудиторию. То, что казалось несколько лет назад вообще немыслимым, сегодня происходит. С точки зрения сегодняшней экономической ситуации всё равно нужно бороться за подписку, искать какие-то новые пути.
Еще коротко хочу сказать, что Hulu сильно прибавили в выручке за счёт рекламной модели. В целом процесс идёт, но пяти миллионов достигнуть – это, конечно, большой челлендж.

Вячеслав Муругов и Алексей Земский

Алексей Земский, вступая в дискуссию, обратил внимание на финансовую сторону вопроса — он отметил, что из денег, которые платят телезрители, «ни копейки не приходит на каналы первого и второго мультиплекса, которые по-прежнему являются драйверами телесмотрения».

— Справедливо это или нет? Мне кажется, не очень, тем более что 90%, а то и 100% операторов, которые имеют такую технологическую возможность, просто пиратят, давайте честно говорить, — заявил он. — Что же будет дальше? С развитием искусственного интеллекта, мне кажется, будут некие платформы над платформами, которые будут объединять контент и предлагать всё сразу. Это будет такое гибридное телевидение. Каким образом оно к нам приходит и каким образом там оказываются дополнительные услуги, телезритель не будет знать, да ему об этом и не надо будет знать. Мне кажется, это и есть будущее телевидения. На самом деле мы взаимодействовать с этим телевидением начнем, когда устраним несправедливость. Когда с людей собираются деньги, это фактически платное телевидение, но нам эти деньги не достаются.

Теперь о том, что касается диджитала. Я могу вам рассказать, какое НТВ имеет проникновение. Мы на YouTube являемся самым большим российским каналом по просмотрам и количеству подписчиков – у нас за год порядка 8 млрд просмотров. Я всё время буду возвращаться к экономике: как вы думаете, сколько мы на этом зарабатываем? Мы зарабатываем столько, сколько телеканал зарабатывает за четыре дня. Кому же достаются эти деньги, куда они уходят? Константин Львович прав, что необходимо делать специальный контент для диджитала. Да, это так, и мы тоже стараемся. У нас одна из самых больших библиотек, которую необходимо монетизировать. Я готов подписаться под каждым словом коллег из ВГТРК: мы открыты для всех предложений, мы готовы делиться библиотекой, предоставлять её всем. По рекламной или подписной модели - это уже детали, которые нужно обсуждать.

Вячеслав Муругов, Алексей Земский и Игорь Мишин

По мнению Игоря Мишина, телевидение в глобальном смысле пока никуда не исчезает.

— Телевидение на наших глазах начнёт исчезать в традиционной технологической форме распространения сигнала, но телевидение как феномен некой культурной жизни никуда не исчезнет, и потребление аудиовизуального контента будет только увеличиваться, — заявил он. — Где-то я прочитал, что сегодня, не включая домашнего видео, выложенного на YouTube, в мире ежедневно потребляется официально произведённого контента больше, чем было создано за весь XX век. Может быть, это отчасти метафора, но мы с вами понимаем, что она близка к истине.

Что мы имеем сегодня в плане некой соревновательности за внимание (и деньги) зрителя? Абсолютно справедливо звучит то, что у большинства новых OTT-платформ, которые вырастают не из телека, слабее экспертиза, при этом лукаво умалчивается, что только «в традиционных жанрах и в традиционных форматах». Уверяю вас: сериал «Шторм» при всей его прелести или даже тот же «Домашний арест» – это не культовый продукт для аудитории 18-24 лет хотя бы потому, что там серии идут час с лишним.

Для сегодняшнего дня характерно дискретное потребление информации, так что точно будут развиваться очень короткие формы, формы с вертикальной разверткой кадра. В нашей стране в индустриальных масштабах такого ещё не производится, а в 2020 году мы станем свидетелями таких премьер. Будут развиваться интерактивные форматы на границе традиционного скрипт-производства, когда пишется что-то по сценарию, и в тоже время появляются элементы игры, когда зритель может выбирать ход развития событий. Такого становится много, и это в первую очередь обращение в адрес аудитории 18-24 лет.

По мнению г-на Мишина, на старте любого OTT-бизнеса бессмысленно искать экономическую выгоду:

— Это инвестиционные проекты, и, как и для любого стартапа, для такого проекта просчитывается период, когда просто тратятся инвестиционные деньги. Но я, как пел Шевчук, «сам, брат, из этих», и я прекрасно понимаю экономическое состояние и традиционных телевизионных каналов. Там нет достаточных свободных денег для инвестиций, которые зарабатываются за счёт кэш-флоу. Падает рынок рекламы, и мы с вами сегодня имеем новость, которая рано или поздно должна была случиться. Государство выделяет субсидии не только каналам первого мультиплекса, что было так или иначе всегда – теперь принято решение о выделении 7 млрд рублей и развлекательным каналам второго мультиплекса. Это тоже характеризуют ситуацию как не совсем комфортную.

Да, мы имеем на сегодняшний день очень странную ситуацию, когда впервые объём инвестиций со стороны OTT-сервисов в собственное производство не может быть подкреплён творческим, креативным потенциалом рынка. Сегодня нет столько сценаристов, нет столько креативных продюсеров в стране, которые могли бы генерировать достаточное количество идей для того, чтобы с какой-то высокой вероятностью, с высокой скоростью эти продукты размещались на платформах. Отсутствует традиция, отсутствует школа написания. Знаете, такой вопрос бывает от сценариста: «А что, так можно было?» Да, вот сегодня можно было много больше для OTT-сервисов, чем для традиционного телека.

Сколько продлится эта свобода и когда зачешутся руки подверстать OTT-бизнес под законодательство о СМИ? Лучше об этом не говорить, не думать и попытаться насладиться тем небольшим периодом свободы, который у нас пока есть. В этом смысле тоже нет особой дискуссии между тем, на каком цифровом ресурсе, на Okko или на Первом Digital, может быть выложен материал, который не прошёл бы требования Закона о СМИ для размещения в паблик-зоне. И это не вопрос того, что звучит мат в эфире или более откровенно секс показывается – это вопрос остроты вопросов, это вопрос правды жизни, потому что то, как сегодня могут позволить себе снимать и заказывать продукты OTT-платформы в силу накопленных традиций и в силу бережного, внимательного, необходимого отношения эфирного телевидения к своей целевой, воспитанной за много лет аудитории, эфирное телевидение не может позволить себе часто или даже хотя бы иногда подобные кульбиты. Такие эксперименты заканчиваются плохо, и аудитория не любит, когда ей не подают блюдо, к которому она привыкла.

В части OTT-сервисов нет никаких сформированных ожиданий, нет адресности, нет точного таргета аудитории, которой адресован тот или иной продукт. Ближайшие два-три-четыре года будут невероятно интересным периодом, который будет полезен всем, потому что опытные и талантливые продюсеры эфирного телевидения внимательно будут смотреть за всеми удачными и неудачными экспериментами, которые будут происходить в цифровой среде. Мы вместе будем извлекать из этого уроки. В общем, выигрывает в этом периоде однозначно зритель, потому что такого разнообразия и такого удовольствия от выбора российский зритель даже при наличии 20 бесплатных каналов не имел.

Мы находимся в самом начале ускорения невероятных трансформаций. Даже та скорость изменений, свидетелями которой мы являемся в течение 2018-2019 годов, ещё не разогналась на свою проектную мощность. Скорость будет ещё выше. Никто летом 2018 года не мог представить ту конкурентную ситуацию на поляне скрипт-контента, которая сложилась к лету 2019-го, никто не мог этого прогнозировать. Дальше прогнозы будут срабатывать ещё меньше, причём любые – хоть позитивные, хоть негативные. Это не прогнозируется.

Скорость прохождения – в разы выше, возможность получить удовольствие для зрителя – в сотни раз больше этих возможностей. То, что во всём этом пока нет денег – а сколько денег было на рынке российского частного телевидения в 1990 году? Я думаю, что ещё меньше, чем сегодня на рынке OTT-бизнесов. Однако был золотой период, и присутствующие здесь все так или иначе его помнят, когда телеканалы были сильно в плюсе и успели заработать. Поэтому можно сегодня диагностировать баланс плюсов и минусов на ноябрь 2019 года, а можно просто зажмурить глаза и кайфануть лет на пять, а там уже будет видно – будет ли экономика, будут ли ограничения по закону. Непонятен результат, но в процессе точно будет не скучно.

Игорь Мишин и Александр Акопов

Александр Акопов в свою очередь заявил, что мир охвачен болезнью, которую он называет «Netflix головного мозга».

— Это совершенно страшная болезнь, которая поразила московскую интеллигенцию просто в самое сердце, — считает он. — Сейчас никто не думает о том, что бы сделать для нормальной человеческой аудитории 4+. Все хотят поставить «Гамлета» не так, как его уже ставили. Ну, дай Бог.

Любое предприятие в сфере медиа – это имя, отчество и фамилия, поэтому, когда мне говорят «спрогнозируйте, что будет с тем или иным сервисом, с тем или иным каналом», я просто спрашиваю: «смотрите, вот на этом канале этим занимается вот этот человек и такая-то группа людей, а вот на этом сервисе этим занимается вот этот человек и вот такая группа людей. Вам результат понятен?» По-моему, он понятен с самого начала. Дело в том, что бренды, которые агрегируют контент, точно останутся. Как они будут называться – телеканалами, сервисами – думаю, что, скорее всего, телеканалами. Но во главе этого агрегатора должны стоять мозги и воля конкретных людей, которые понимают, что это за медиа. Мозги точно не искусственные и, желательно, проработавшие в нехорошем старом олдскуле.

Поэтому насчёт судьбы замечательных OTT-сервисов я совершенно спокоен. Закидать деньгами можно практически любой сегмент рынка в надежде на результат, но мне пока это больше всего напоминает историю с Иосифом Сталиным, который задал в своё время справедливый вопрос: «А зачем снимать плохое кино? Давайте снимать только хорошее». У нас сейчас, кстати, с Фондом кино примерно такая же история происходит. Поэтому всё будет замечательно, действительно в ближайшие годы будет очень интересно. Будет серьёзная конкурентная борьба, которая покажет, кто был прав в своём отношении к этому рынку.

В рамках дискуссии Сусанна Альперина подняла вопрос о главных игроках, которые останутся на рынке после всех преобразований.

Эдуард Сагалаев, Вячеслав Муругов и Алексей Земский

— Что есть игрок – вот точный вопрос. Это продюсер, телеканал, OTT-платформа, кабельный оператор, спутниковый оператор – кто? Игроки все, — отметил Вячеслав Муругов.

По мнению Константина Эрнста, «игроков будет столько, сколько денег в текущем моменте».

— Мы говорим про деньги и как-то пока до конца не осознаем надвигающуюся огромную волну в виде новых международных OTT-платформ, которые сегодня уже делают и русскоязычный контент, и контент в целом. Если осознать их количество невероятное – HBO Max, Apple TV Plus – то нашу дискуссию можно назвать «Ключевые проблемы регионального телевидения», потому что всё на фоне этой волны кажется невероятным. Те деньги, на которые мы рассчитываем, конечно же, будут оттягиваться этими платформами, — считает г-н Муругов.

Генеральный директор компании Mediascope Руслан Тагиев согласился, что «в Российской Федерации сложилась странная ситуация, когда при том объёме рынка рекламы, который сейчас есть, количество телеканалов странное и в принципе несоотносимое».

— Модель должна быть или полностью платная (по крайней мере, для большого количества телеканалов), или надо перестать разговаривать про рекламные деньги. При текущем размере рекламного телевизионного рынка какие могут быть 2000 каналов? На мой взгляд, даже цифра в 50 каналов, надеющихся на рекламные деньги, является абсурдом. На текущие суммы может жить гораздо меньшее количество каналов, — заявил он. — Возвращаясь к измерению в интернете. Мы можем посчитать всё, что угодно, и мы сейчас считаем довольно много цифр, которые, с нашей точки зрения, описывают для телеканалов то, что происходит. Проблемы не в объёме аудитории телевизионного контента в интернете, а в той самой монетизации.

В заключение Константин Эрнст напомнил, что «большинство присутствующих участвовали в первых сражениях в девяностых, когда советское телевидение закончилось, всё было разрушено, а денег не было».

— Как поёт актуализировавшийся в последнее время Борис Гребенщиков, мир, каким мы его знали, подходит к концу – ну и чёрт с ним. Наступает следующий этап, мы с ним точно справимся: у нас нет другого выхода, — заключил он.

Расшифровка дискуссии любезно предоставлена Национальной ассоциацией телерадиовещателей

Съемки фильма «За слова отвечаю!» стартовали 24 апреля 2024 года в Москве. Главные роли в драмеди исполнят Оксана Акиньшина, Настасья Самбурская, Татьяна Орлова и Дмитрий Чеботарёв, режиссером стал Виталий Дудка («Юра дворник», «Кто там?»), сценарий написали Гаянэ Танцырева и Дмитрий Кирюшкин.

По сюжету, популярную «инфоцыганку» Свету Солнце (Акиньшина) сажают в тюрьму. Для защиты в суде ей необходимы ходатайства тех, кому помогли её тренинги. Но общая волна хейта не оставляет на это надежд. Единственные, кто теоретически могут выступить в защиту Светы — это её сокамерницы, однако они не верят ни в какие сакральные техники.

- Это история о том, что каждому человеку важна опора, этим она меня и зацепила, - говорит Виталий Дудка. - Мы все не идеальны. Часто мы зацикливаемся на своих слабостях, а это мешает нам двигаться дальше и быть счастливыми. Я бы хотел, чтобы после нашего фильма каждый смог чуть больше поверить в себя. У нас в проекте обширный и разнообразный женский каст. Такое количество главных героинь — большая редкость. В кадре одновременно будет очень много красивых и талантливых девушек!

Основная часть съёмок проходит в Екатерининском дворце, где постановщики за три недели с нуля построили колонию в заброшенном здании.

В проете также заняты Ирина Безряднова, Виктория Буцких (которая специально для проекта побрилась налысо), Ольга Ергина, Евгения Дмитриева, Алексей Золотовицкий, Дмитрий Блохин, Ефим Белосорочка, Ксения Каталымова и др.

Съёмки фильма закончатся в начале июня, а релиз запланирован в канун 8 марта 2025 года.

Книга Роберто Карнеро «Пазолини. Умереть за идею» в переводе Мильды Соколовой вышло в издательстве АСТ весной 2024 года. Покупатели обратили внимание, что биография итальянского режиссера и поэта Пьера Паоло Пазолини подверглась цензуре: некоторые фрагменты текста оказались закрыты черными плашками. По некоторым подсчетам, из биографии "исчезла" примерно пятая часть книги, в основном, касающаяся личной жизни героя.

Выложенные с сеть фотографии отцензурированных страниц вызвали обсуждение в СМИ, в связи с чем издательство АСТ выпустило официальное объяснение. В нем сообщается, что правки были внесены в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации, в том числе ст. 6.21 КоАП «Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений и (или) предпочтений, смены пола».

- Такое решение не является универсальным, - заявили в издательстве, - Как правило, зарубежные издатели нон-фикшна не соглашаются на сокращения и правки оригинального текста рукописи. Однако в данном случае правообладатель одобрил предложение издательства АСТ, текущая версия в России вышла с его разрешения. Решение редакции, выпустившей книгу, — вынужденное, чтобы издание могло увидеть свет. Закрасить фрагменты текста — более честный выбор, чем просто вырезать абзацы, будто их в книге и не было. Подобная практика — выпускать книги с заретушированными фрагментами, которые не соответствуют требованиям законодательства — уже широко применяется в российских издательствах.

По мнению АСТ, такое решение только повысит интерес к книге:

- Так, работа Роберто Карнеро стала интерактивной: читатель сам решает, воспользоваться ли ему какими-либо источниками информации, чтобы выяснить, что же скрыто от него в данной версии издания. Благодаря наличию скрытых фрагментов зарождается перекличка исходного текста с современным контекстом, в котором мы живем здесь и сейчас. Кроме того, книга становится артефактом эпохи, атрибутом перформанса, художественного высказывания. Неслучайно и название серии, в которой вышло издание — «Картина времени». Возможно, сигнальный экземпляр книги в скором времени станет экспонатом одного из музеев современного искусства.

Второй фестиваль актуального российского кино «Маяк» пройдет в Геленджике с 5 по 10 октября 2024 года. В этом году программу фестиваля дополнит конкурс короткого метра. Его куратором стал киновед, эксперт по короткометражному кино Андрей Щиголев, сообщили агентству «ИнтерМедиа» в пресс-службе фестиваля.

- Здорово, что «Маяк» открывает секцию короткого метра, этого конкурса не хватало, - говорит Андрей Щиголев. - Будем искать яркие фильмы и авторов, которым есть что сказать. Наша задача собрать в программе все самое актуальное и перспективное. И, да, мы рассматриваем только фильмы, которые не были показаны в России — премьера будет на «Маяке».

Фильмы основного конкурса будут бороться за награды в 7 номинациях: Лучший фильм (Гран-при), Лучшая работа режиссера, Лучший сценарий, Лучшая работа оператора, Лучшая женская роль, Лучшая мужская роль и Лучший дебют. В конкурсе короткого метра по решению жюри будет вручен приз за Лучший короткометражный фильм.

- «Маяк» привлек к себе внимание профессионалов и прессы благодаря тому, что представил срез отличного актуального российского кино, само наличие которого сегодня не всем очевидно, - считает программный директор «Маяка» Стас Тыркин. - Средний возраст режиссера, участвовавшего в конкурсе первого “Маяка”, — 38 лет. В этом году мы надеемся на некоторое его омоложение, благодаря программе короткометражных фильмов, отбор которых будет не менее жестким, чем в основном конкурсе. Но “Маяк” не является фестивалем дебютов, в программе обязательно будут представлены и новые картины ведущих российских авторов.

Прием заявок на участие в основном конкурсе и конкурсе короткометражных фильмов «Маяка» уже открыт. К участию принимаются игровые фильмы, ранее не демонстрировавшиеся в России и не представленные на онлайн-платформах. Заявку можно подать на сайте «Маяка» до 1 августа 2024 года включительно. Аккредитация на фестиваль будет открыта в июле.

«ИнтерМедиа» напоминает, что первый (пилотный) выпуск кинофестиваля «Маяк» прошел в Геленджике с 5 по 9 октября 2023 года и собрал на своей площадке более 300 представителей киноиндустрии и журналистов, пишущих о кино. Программа включала конкурс из одиннадцати российских полнометражных фильмов и серию деловых мероприятий.