Юрий Антонов рассказал корреспонденту InterMedia о том, как создаются песни, сотрудничестве с прославленными поэтами, проблеме музыкального пиратства, своем знаменитом парке гитар и выступлении в Крыму.

- Юрий Михайлович, из ваших песен мне больше всего нравится «Анастасия». Как она писалась?

- Она писалась очень просто. Я сидел в ресторане Дома Композиторов и обедал. Ко мне подошел человек и попросился сесть за стол. Он мне сообщил, что пишет стихи для песен. Честно говоря, до этого я его не знал. Мы познакомились — звали его Леонид Фадеев. Он предложил мне один из своих текстов, который записал на бумажной салфетке. Стихи назывались «Анастасия»… Я написал музыку, достаточно быстро, позвонил ему и сообщил, что все готово. Когда Фадеев услышал готовый результат, ему очень понравилось. Потом, естественно, мы ее записали, и она пошла в народ.

- На концертах вы ее исполняете до сих пор?

- Исполняю, но нечасто. Она достаточно сложная для вокала, там есть высокие ноты, а это всегда проблема.. Поэтому я её стараюсь петь пореже, а вот зрители просят её исполнить с завидным постоянством.

- С кем из поэтов-песенников вам было работать наиболее легко?

- Да со всеми! Особых проблем у меня ни с кем не было, я работал практически со всеми великими поэтами-песенниками. Почти всех их уже с нами нет, к большому сожалению сожалению. Это и Леонид Дербенев, Михаил Танич, Игорь Шаферан, Михаил Пляцковский, Михаил Рябинин, Лев Ошанин, Онегин Гаджикасимов.

- Бывало ли такое, что вы от себя вносили какие-то серьезные коррективы в тот или иной текст?

- Я всегда рассматривал текст не с точки зрения поэта, а с точки зрения исполнителя — удобно ли мне это петь. Помню, мы долго спорили с Михаилом Таничем насчет песни «Зеркало». Так как строчку «гляжусь в тебя, как в зеркало, до головокружения» было очень тяжело не то что петь, а просто выговаривать. Но он меня потом все-таки убедил ( смеется ).

- Еще, например, в «Нет тебя прекрасней» вы попросили поэтессу Ирину Безладнову поменять «мгновение» на «видение» из-за той же сложности в произношении.

- Возможно, это просто произошло автоматически. Во всяком случае, серьезных изменений мы туда не вносили.

- А случалось ли такое, что вы сами задавали поэту тему будущей песни?

- Очень тяжело поэту объяснить идею. Я им всегда давал свободу мысли, и они мне предлагали несколько вариантов текста. Бывали, конечно, идеи, которые меня просто не интересовали — какие-то стихи, которые, в общем-то, мне были не интересны. В этом случае я сразу и честно об этом говорил авторам. Тогда они переделывали текст или писали нечто совершенно другое. Иногда текст просто откладывался в сторону, и мы рассматривали какие-то другие варианты. Учить человека писать нет никакого смысла, потому что он сам профессионал и должен почувствовать дух времени. Объяснить дух времени невозможно. Если я предложу поэту написать стихи, то он спросит: «О чем?» И что я должен сказать? О любви?.. или о том что ты видишь вокруг.. А может, у тебя хорошее воображение, и ты можешь удивить меня чем-то, что выходит из общих рамок песенной поэзии. Поэтому человек должен дойти до сути сам. Хорошей идеей была «Дорога к морю», и получились стихи у Фадеева прекрасные. Это есть проявление внутреннего таланта. Или у меня есть новая вещь «Девочка школьных лет». Это ностальгическая песня о нашем прошлом, о юности. У каждого из нас в школе была какая-то любовь — особое возвышенное чувство без каких-то намеков на секс и какие-то непристойности. Просто людям было приятно друг друга видеть, общаться.

- Можете рассказать о конкретных текстах, которые вы отбраковывали?

- Знаете, уже прошло столько времени, что всего не вспомнишь. Эти эпизоды слишком незначительны для того, чтобы надолго оставаться в памяти. Конечно, что-то отбраковывалось! Михаил Рябинин например, написал пять или шесть вариантов «Не говорите мне прощай», пока, наконец, я ему не сказал: «Да, это подойдет». Первые редакции были вообще ужасными — какой-то набор слов. В итоге я его заставил, он зашевелился, понял, что надо подойти к теме неформально и хорошо подумать. Он позвонил мне в 12 ночи и сообщил, что написал «бомбу». Я по телефону услышал текст и одобрил его. Таких примеров очень много.

- Бывает, что какие-то песни больше не вызывают у вас душевного резонанса, и поэтому вы их не хотите исполнять на концертах?

- Нет, просто у меня очень много шлягеров. Если смотреть по их доле во всем моем творчестве, то, наверное, больше, чем у кого-либо. Не хочу ни о ком сказать ничего плохого, но так получилось. Но есть еще песни, которые не стали шлягерами по той простой причине, что они, может быть, не так часто звучали на радио или не были записаны на альбомах. Им не повезло, но материал-то хороший и, может быть, у какого-то другого автора они стали бы супершлягерами, а у меня в программе они занимают второстепенное место. В своей новой программе я собираюсь исполнять несколько таких песен.

- Можете привести примеры?

- Ну, например, «Семь дней недели». Или «В глаза мне посмотри». Очень много таких песен, даже не стоит говорить о них всех. Вообще песен мной написано немало, и те из них, которые, не вошли в мой личный топ, я надеюсь, будут приятны слушателю. В любом случае программу время от времени надо менять, но при этом она не может состоять из сорока песен. У нас в программе 24 номера, этого достаточно. Тем более, я пою вживую. Это мой принцип. Честно говоря, мне очень тяжело отрабатывать концерт. Поэтому всю программу менять невозможно, но какие-то песни будем в нее вставлять. Люди все равно хотят услышать то, что у них на слуху — так устроен человек. То, что он слышал много раз, то, что ему нравится, он хочет услышать и в концерте. А новые песни обычно не производят особого впечатления сразу. За редким исключением, Например, у меня есть такая песня «На Арбате», я ее написал достаточно давно и никогда не пел, а тут решил ее исполнить. Сделали быструю цифровую аранжировку — нужно было успеть к телевизионной съёмке. Она мне очень не понравилась по звуку, но выхода не было, поскольку надо было срочно снимать песню в новогодней программе. Я её спел, и как мне показалось, она зрителям понравилась. Сейчас мы сделаем хорошую запись, и это будет совершенно другое впечатление.

- А как вы относитесь к электронным переиначиваниям ваших песен?

- Достаточно прохладно. Я сам приверженец классического рока, мне нравятся живые гитары и барабаны. Посмотрите на американскую музыку — где там электроника? Очень мало. У них танцевальная клубная музыка — это отдельная история, она занимает свою нишу. В основе же своей все американские и британские звезды делают музыку на живых инструментах. Да, у них есть популярные электронные группы. Но возьми любую западную звезду - обязательно используют живую гитару. Про певиц не будем говорить — у них своя история, а у мужчин именно так.

- Тем не менее были и удачные попытки «омолодить» ваши песни. Яркий пример — та же «Дорога к морю» Михея, которая делалась при вашем содействии.

- Он не «омолодил», а просто сделал свой вариант исполнения, совершенно оригинальный. Кстати, мне очень жалко, что такой талантливый человек так рано ушел из жизни. Это просто трагедия.

- А как вам более тяжелые версии ваших песен, сделанные нашими рок-группами?

- Честно говоря, я этого не слышал, хотя хочу сказать о том, что без разрешения автора делать этого не стоит… Если же это играется в клубах, то — на здоровье. Главное, чтобы они не забывали, что существует авторское право. Я достаточно давно являюсь вице-президентом Авторского Совета РАО, и мы сейчас серьезно взялись за эту проблему. Надо наказывать те коллективы, которые игнорируют авторское право. Пусть поют на здоровье, только не забывают вносить исполненное произведение в рапортичку. Это общемировое правило. А наше общероссийское разгильдяйство уже достало. Оно связано не только с музыкой а со многими аспектами нашей повсеместной жизни. Людям на все начхать, а в результате от этого страдают авторы.

- В советское время вы получали в качестве авторских отчислений приличные деньги. А сейчас, в эпоху пиратов, с этим похуже?

- Да сейчас уже все «классические» пираты «сдулись»! Главные пираты все в интернете. А тех, кто выпускает CD, практически не осталось. За них серьезно взялись, потому что появились соответствующие законы, пошли уголовные дела, ну а мы, авторы, конечно, это отслеживаем.  Проблем особых с авторскими отчислениями сейчас нет и, в принципе, на мой взгляд, все нормально. В детали я особо не вникаю, честно вам скажу, без всякой иронии и хвастовства - просто не знаю. РАО заметно активизировалось сейчас, с появлением генерального директора Сергея Федотова - они молодцы! Желаю им дальнейших успехов.

- Не все знают, что у вас был опыт работы с западными продюсерами — в Финляндии выходил ваш англоязычный альбом.

- Что вам сказать, это было в советское время. На тот момент у нас вообще не было никакого опыта работы в серьезных студиях. На Западе в этом плане все-таки все было по-другому. Во всем музыкальном мире присутствует хорошее оборудование, опытные звукорежиссеры. От тебя зависит только одно — спеть хорошо и сыграть. Все остальное делали за тебя. Конечно, опыт я получил серьезный. Это касается близкого знакомства с оборудованием, которого у нас не было и в помине. Бесследно такие вещи, конечно, не проходят. В начале этого года мы были в Майами, где я посетил студию звукозаписи Hit Factory — одну из самых известных и популярных. Там Bee Gees записали все свои альбомы, Eagles записали «Hotel California», Эрик Клэптон спел «Layla». Понимаете, там все стены завешаны звездами и дисками, которые продавались миллионными тиражами. Конечно, мне очень было интересно посмотреть оборудование, поговорить с профессионалами.

- Когда вы перепевали на финском релизе свои песни по-английски, вам было сильно тяжело?

- Конечно! Во-первых, этот российский акцент, который исправить можно только в том случае, если ты будешь жить в Америке и заниматься каждый день. А так, как бы ты ни изучал английский язык, ты никогда не избавишься от этого акцента. Ты будешь говорить, люди тебя будут понимать, но так же они будут понимать, что ты — никакой не англичанин и, тем более, не американец.

- Очень интересно услышать впечатления от выступления на прошлогоднем фестивале Kubana. Все-таки там не совсем ваша аудитория, но при этом все прошло гладко.

- Мои ощущения были потрясающими — спасибо руководителям этого фестиваля, они сделали большое дело. Единственным неудобством был песок, который забивал все, что только шевелилось и не шевелилось ( смеется ). Кругом были тонны этого песка. Но, несмотря на это, мы очень хорошо выступили и очень хорошо нас принимал зритель. Конечно, публика была не такой, какая обычно собирается на моих концертах, Совсем не интеллигенция, это были простые ребята, но при этом они оставляли такие восторженные отзывы. Это было от сердца, было натуральным. Нам не хватает такой аудитории, которая не скрывает своих эмоций и не оглядывается по сторонам. Им нравится — они выражают свое восхищение, не нравится — выражают свой протест. Это было здорово, у нас остались самые лучшие воспоминания об этом фестивале.

- С другими участниками фестиваля пообщаться удалось?

- Нет, не было никакого общения, потому что все приходили, отыгрывали и уходили. Там было много иностранцев, но у нас не было возможности их послушать, мы скорее хотели уехать оттуда. Потому что песок — сплошной песок на зубах скрипел. Как я пел, я просто не представляю. Тем не менее все прошло на самом высоком уровне.

- Ваша знаменитая коллекция гитар продолжает пополняться? И по какому принципу вы их отбираете?

- Да нет, у меня не коллекция. Просто это гитары, купленные для работы в студии. Они все разные, Не бывает двух одинаковых гитар. Например,вот два Fender'а, выпущены в одном и том же году, но звучат по-разному. Один для одной цели, другой — для другой. Так же и Gibson. Выпущены скажем, в 67-68 годах, но все звучат по-разному. И каждый звук мне нравится, поэтому я его использую в тех или иных песнях. Таким образом у меня набралось штук 25 этих гитар. Но это очень хорошие инструменты, специально подобранные, старые, с хорошим звуком. Также у меня очень много гитарных усилителей. Они тоже совсем разные. Есть совсем старый образец 1964 года, на котором еще играли Beatles. Я купил его в Гамбурге в магазине старых инструментов и не могу на него налюбоваться — он так фантастично звучит! А зовут его – Sеlmer. Даже многие другие старые усилители, которые у меня есть, звучат несколько иначе, а вот этот — просто фантастика!

- Свой парк гитар вы продолжаете пополнять?

- Нет. В этом нет необходимости, у меня уже их некуда ставить. Да и в таком количестве они не нужны — я же не гитарный фанат, а покупал их для работы в студии и на концертах.

- А студийное оборудование продолжаете приобретать?

- Да, и очень много. У меня есть уже все усилители, которые могут понадобиться — для гитар и баса. Это всегда должно быть под рукой. Если что-то не понравилось в какой-то песне, надо попробовать другой инструмент. Открываешь футлярчик, достаешь — и не надо никого просить и напрягаться.

- В связи с вводом санкций на ввоз западной продукции, могут ли возникнуть какие-то проблемы с закупкой оборудования?

- Да вряд ли. Музыкальное оборудование никого не волнует. Во всяком случае, для политических деятелей оно стоит, наверное, на самом последнем месте. Оно никому не мешает, не укрепляет мощь государства, не способствует развитию каких-то невероятных талантов. Талант — сам по себе талант. Гитары просто дают возможность воплотить свой талант в хорошем инструменте. Но таланты рождаются и без хороших инструментов.

- Не опасаетесь, что последние события в мире как-то негативно отразятся на творчестве?

- Лично у меня такого страха нет. А какой может быть страх, мы же не знаем, что случится в будущем! Но тенденция, на самом деле, нехорошая. Поэтому есть определенные сомнения относительно того, как наша жизнь сложится в ближайшие пять лет. На музыке это никак не отражается — и не может отразиться. Даже во время войны люди играли в окопах на гармошках и пели песни под гитару.

- На ваш взгляд, музыканты должны выражать свою позицию в связи с тем, что происходит вокруг, или лучше держать ее при себе?

- У меня на этот счет двойственное мнение. Я вообще считаю, что музыка находится вне политики, но каждый человек решает для себя по-своему, как выразить свое отношение к тому или иному событию. Указывать и приказывать в этом плане ему невозможно. Какие у него внутренние ощущения, такие настроения у него в текстах и речах. Никому ничего запрещать нельзя. У нас есть музыканты, которые поддерживают, не поддерживают политику нашего руководства. Но я от этого далек. Дело в том, что у нас музыканты кучкуются по каким-то кланам, а я всегда был вне кланов. Начиная с Советского Союза, когда был один клан, и кончая нашим временем, когда их много. Я со всеми стараюсь поддерживать ровные товарищеские отношения. Стараюсь никому не навредить, не перейти дорогу. Считаю, что человек, прежде, чем делать какой-то шаг, должен подумать, а не навредит ли он тем людям, которые идут параллельно. Зачем кому-то мешать? Пусть они идут своей дорогой…

- Сейчас многие музыканты выступают в Крыму...

- И мне пришлось выступить на Дне России. Попросили — и я поехал. 65.000 людей стояло на улице, я вышел и спел песню «Не забывай». Не вижу здесь никакой политики. Прежде всего, это отношение к людям. Кроме того, я был там членом жюри конкурса «Пять звезд».Очень хороший конкурс получился... Жаль, что мы не увидели его на ТВ.

Денис Ступников, InterMedia

 

Участник «Евровидения» от Нидерландов Йост Кляйн дисквалифицирован и не примет участие в финале 11 мая 2024 года. Как сообщается, причиной стали угрозы певца в адрес женщины, работающей на конкурсе (а не его публично выраженное отношение к израильское певице Иден Голан). Инцидент произошел 9 мая, по окончании второго полуфинала, в котором Йост выступал со своей композицией «Europapa». Дело передано в прокуратуру региона. Хотя Кляйн был допрошен полицией, он не был взят под стражу.

- Шведская полиция расследовала жалобу, поданную женщиной из съемочной группы после инцидента, произошедшего после его выступления в полуфинале в четверг вечером, - сообщается в официальном заявлении Европейского вещательного союза (EBU). - Пока судебный процесс идет своим чередом, ему было бы нецелесообразно продолжать участие в конкурсе. Мы хотели бы прояснить, что, вопреки сообщениям некоторых СМИ и предположениям в социальных сетях, в этом инциденте не участвовал какой-либо другой артист или член делегации. Мы придерживаемся политики абсолютной нетерпимости к неподобающему поведению на нашем мероприятии и стремимся обеспечить безопасную и надежную рабочую среду для всех сотрудников конкурса. В свете этого поведение Йоста Кляйна по отношению к члену команды считается нарушением правил конкурса.

Голландская телекомпания AVROTROS, которая является партнером-вещателем конкурса, также опубликовала свое заявление по этому поводу.

- Мы приняли к сведению дисквалификацию со стороны EBU, - говорит в нем. - AVROTROS считает дисквалификацию несоразмерной и шокирован этим решением. Мы глубоко сожалеем об этом и вернемся к этому вопросу позже.

Таким образом, в финале примут участие 25 стран. Это первый случай в истории «Евровидения», когда участник был дисквалифицирован перед финалом, несмотря на то, что участвовал в полуфинале.

2024, Юрий Николаенко.

Оценка: 8 из 10.

Юрий Николаенко выпустил очередную нежную любовную балладу. Хочется написать, что он поставил их на поток, но на самом деле нет: NЮ явно пытается разнообразить балладную «продукцию», хоть она востребована и так. В «Забери» весь текст построен на игре слов, парадоксальных рифмах и неожиданных образах, так что это далеко не конвейерное, а ручное производство. Юрий хочет не просто в очередной раз покорить девушек, но и дать пищу для размышлений другим слушателям.

Многих зацепит фраза «в эту жизнь без оков – fuck off, fuck off, fuck off», но тут хватает и других примечательных рифм. «Вешай на меня петлю, добивай под «I Love You», проиграл в бою by you, by you, by you», «я — провал, ты права» или вот «Забери-бери вискарь, забери-бери весь кайф», с которой начинается песня. А чтобы слушатель не очень увлекался разбором слов в предложениях, NЮ обрушивает на него невероятно нежный и крайне привязчивый припев, в котором много раз повторяется фраза «Ты забери, ты забери, ты забери всё, что внутри, всё, что внутри» в небольших вариациях.

В клипе режиссёра Дмитрия Пекшина Юрий Николаенко выступает в роли взволнованного рассказчика, а влюблённую пару играют Валентина Колева и Вячеслав Пронин. Пока Юрий страдает и переживает, Валентина и Вячеслав гуляют по Москве, встречаются, расстаются, изображают счастье (тут девушка по клипмейкерскому канону сильно кружится вокруг своей оси) и трудности. Обращают на себя внимание лица актёров: это не модели и не писаные красав(и)цы, а такие, знаете ли, обычные люди. Как вы да я, как целый свет. И это выделяет клип на фоне многих других, стремящихся не показать жизнь, а рассказать сказку.

Алексей Мажаев, «ИнтерМедиа»

Участник конкурса «Евровидение 2024» из Нидерландов Йост Кляйн может быть отстранен от выступления в финале после инцидента, произошедшего во время общей пресс-конференции. Она состоялась 9 мая сразу по окончании второго полуфинала, на вопросы журналистов отвечали все финалисты.

Когда с прессой общалась конкурсантка из Израиля Иден Голан, сидящий рядом Йост демонстративно завернулся во флаг своей страны, чтобы не попасть с ней вместе в кадр. Кляйн также указал коллеге, что ей следует ответить на вопрос о том, ставит ли она под угрозу безопасность других участников Евровидения своим участием, хотя девушка не горела желанием это делать.

В результате Европейский вещательный союз инициировал внутреннее расследование, на время которого временно отстранил Йоста от участия во всех мероприятиях 10 мая. В этот день прошли две репетиции финала, причем вечерняя (в костюмах и полностью повторяющая номер) является довольно важной: ее отсматривают профессиональные жюри всех стран, а их очки составляют половину итоговой оценки. В случае Кляйна они будут судить о нем по записи его выступления в полуфинале. Кляйн – популярный в Нидерландах артист, рэпер и блогер, его номер «Europapa» (шуточный, но с трогательным финальным посвящением покойному отцу) входил в число фаворитов у букмекеров.

Справедливости ради надо сказать, не только Йост вел себя не самым уважительным образом во время пресс-конференции. Так, участница из Греции Марина Сатти в то время, как Иден Голан отвечала на вопросы, стала демонстративно зевать и делать вид, что сейчас заснет. Хотя представители греческой делегации заявили, что девушка просто устала, в соцсетях ее поведение осудили многие греческие зрители, написав в комментариях к роликам, что «она вела себя, как 12-летний ребенок», и она «здесь, чтобы представлять страну, а не позорить». Впрочем, были и те, кто заявил, что не видит никакого острого политического высказывания в паре зевков.