О ЕГОРЕ КОНЧАЛОВСКОМ И ЕГО ФИЛЬМЕ «МОЙ ПАПА – ВОЖДЬ»

- Я удивился не меньше вашего, когда вдруг увидел название фильма и кто режиссер. Сразу скумекал: если Егор нашел историю интересной и на это согласился, значит, естественно, мне будет любопытно в этом работать. Когда приглашает Михалков-Кончаловский, тут артиста и уговаривать-то не надо. Дай бог, чтобы никто из другого проекта не перебил, не помешал бы, чтобы просто всё срослось. Потому что Егор бесконечно талантливый человек. Я не имел счастья с ним работать, поэтому для меня иметь в своем арсенале его картину было бы приятно. А когда узнал, какие артисты заняты, сразу все сомнения отпали. Федор Добронравов — мой сосед любимый, Дима Нагиев — блистательный артист. Он всегда шел каким-то своим особым путем. Нагиев очень давно в этом бизнесе, у него непростая судьба.

ВАЖНО ЛИ НАЙТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ В ПОДЛЕЦЕ?

- Обязательно, а зачем же играть плоскость? Для вас это негодяй. А для меня — нет. Я не изобретаю велосипед, это Станиславский. Он говорил: в хорошем ищи плохое, в плохом — хорошее. Всё просто элементарно. Если ты играешь конченную мразь, всё равно найди в персонаже то, за что ему можно было бы хотя бы пожать руку. Сволочь, скотина, тварь, но любит детей. Либо хороший человек, правильный, жену любит, но такая зануда! Убил бы. Вот и мой Мормышкин у Егора Михалкова-Кончаловского, казалось бы, бяка. Вроде строит козни герою Дмитрия Нагиева. А тем не менее — добрый по натуре человек. Он искренне не понимает, зачем ему надо поступать жестко. Но его заставляют всё время делать что нехорошее. Естественно, в конце он встает на путь исправления. Вот такой поворот на позитив меня всегда привлекает в роли.

О ПЛОХИХ СЦЕНАРИЯХ

- К огромному сожалению, мне сейчас приходится всё чаще и чаще отказываться от того, что подчас нереально даже читать. Первая страница, и дальше можно не продолжать. Я открываю сценарий, а там — сплошной мат. И это не предмет юмора. Люди общаются матом.

О МАТЕ В «ЛЕВИАФАНЕ»

- Хорошо, я матерился в «Левиафане». Хотя я говорил режиссеру Андрею Звягинцеву, что могу сыграть то же самое без мата. И зритель однозначно поймет, что я хотел сказать, даже не произнося это. Но он сказал: «Нет, потому что у тебя особый мат, у тебя решение мата другое».

О МАТЕ В ТЕАТРЕ И КИНО

- Для меня мат категорически неприемлем на театре. Нельзя, не имеешь права. Отхаркайся там, на входе у урны, зайди в театр и получи от него удовольствие. Вот что такое театр. Кино совсем другая история. Когда я открываю сценарий, где разговаривают на плохом, на грязном мате, я отказываюсь сниматься в таком кино. Даже если я перейду на какие-то меркантильные вещи или махну рукой: «А, ладно, никто не увидит», — как раз вот это увидят все.

О ВИКТОРЕ ПАВЛОВЕ И НАТАЛЬЕ ГУНДАРЕВОЙ

- Виктор Павлов играл моего отца в последней картине моего детского этапа «След на земле». А Наташа Гундарева играла мою маму. А через два года я оказался в Театре Маяковского, студента ГИТИСа пригласили участвовать в спектакле. Наташа, когда увидела меня, воскликнула: «О! Сынок пришел!» А позже Наташа Гундарева помогла мне получить квартиру. Она была удивительным человеком.

О ПЕРСПЕКТИВАХ РОССИЙСКОГО КИНО

- Я думаю, что при наличии бесконечных талантливых людей наш кинематограф найдет выход из этой ситуации. Потому что наша страна могла и умеет создавать истинные произведения искусства. СССР это доказал. Было великое советское кино. Это признавали во всем мире. Значит, и российское кино может быть таким. Надо просто собраться и приступать к делу. Сейчас начинают снимать сказки. Я сам приглашен Сергеем Сельяновым в картину «По щучьему веленью». Снимает режиссер Александр Войтинский. Буду играть Царя. Было уже четыре съемочных дня. Получил огромное удовольствие от процесса.

ОБ «ОТМЕНЕ» РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ

- Меня совершенно не интересует и не волнует, что думают о нашей культуре на Западе. Меня волнует то, что происходит в моей стране, вот и всё. Я хочу, чтобы здесь всё было нормально и спокойно. Сами разберемся, сами выясним. И не надо нам указывать.

(Зоя Игумнова, «Известия», 26.05.2022)