О ВЕРЕ В ЛЮБОВЬ, КОТОРАЯ МОЖЕТ НАКРЫТЬ ВЗРОСЛЫХ ЛЮДЕЙ, КАК ПОДРОСТКОВ

- Только в такую и верю, потому что она на самом деле, безусловно, существует. Другой вопрос, что моя героиня, несмотря на то, что она тоже тушуется, но в какой-то момент позволяет себе любить — это такой кайф. А, как правило, даже если такое случается, у нас сразу возникает какая-то хитромудрая рациосистема: это нельзя, то нельзя, это не надо, так нехорошо. Очень быстро вырастает гигантская стена из объяснений, почему и отчего. В итоге это чувство, оно становится такое неудобное. Заблуждение думать, что любовь — это только наслаждение и ничего больше. По большому счету это всё завязанное на твоих комплексах: тебе неудобно, ты уже не можешь быть таким самостоятельным.

О ТРУСОСТИ В ЛЮБВИ

- Это трусость, боязнь разрушить жизнь другого. Влюбляясь и даже любя, ты же никогда не можешь точно знать: у этого человека к тебе отношение такое же? Ты можешь это чувствовать, а чувства — всегда такое дело... В них всегда очень легко ошибаться. Тем более, может быть, чувства — как раз самая точная лакмусовая бумажка всего, что происходит, но мы так привыкли в этом мире не надеяться на них. Доверие своим чувствам — это страшно. Ты как привык? Логически. А чувства тебе подсказывают: «Нет-нет-нет, вообще всё не так». Но ты почему-то доверяешь чему-то другому, крепкому чему-то такому. Поэтому я верю в такую любовь. Я думаю, что она часто случается, но очень мало людей, которые рискуют влюбиться. В общем, в фильме тоже у нас нет хеппи-энда.

О РЕАКЦИИ НА КРИТИКУ

- Мой мастер учил меня ровно обратному: он говорил, что актером может быть только человек «без кожи». Броню вырастить — это самое простое. Но как только ты эту броню вырастишь, ты, к сожалению, потеряешь главное. Актер — это такой оголенный нерв, беззащитное существо, которое должно реагировать, такая мембрана, которая, когда твердеет, перестает ею быть. <…> Как говорит моя мама (смеется), «кто на что учился». Но, тем не менее разве не обижает то количество грязи, которое периодически на тебя ни за что ни про что выливается. С другой стороны, я всё время думаю: «Блин, какое это ко мне имеет отношение? Ты же не можешь запретить людям говорить? И не надо». Иногда, конечно, хочется как написать...

Да, у меня была такая история со спектаклем «Каштанка» в Пскове. Когда пишут что-то из серии «проститутка...» и подобное, это ладно. Но каким-то пиком было, когда я прочла в одной местной газете: «Да она еврейка». Я тогда ужасно была возмущена и подумала: «Ребят, как-то вас пора закрывать, вы двигаетесь уже в плохую сторону, просто по мысли своей». Через полгода я приезжаю, артисты, которые знали, как я психовала из-за этой статьи, спрашивают: «Что ты с ними сделала?» Я говорю: «Ничего не делала». Газету закрыли, что-то там с регистрацией.

О ТОМ, КАК ГОВОРИТ С ДОЧЕРЬМИ О ЛЮБВИ

- Мы много говорим, да. Они уже взрослеют. Если раньше я пыталась формировать это мнение не то что навязчиво, но так, что я это чуть лучше знаю, то сейчас я уже чаще им самим задаю вопросы, просто жду их ответов, а там дальше уже какой-то спор, диалог. Больше всего я стала переживать за то, что у нас так много появилось ответов на всё, что мы нашим детям вроде как не позволяем ошибаться. Будто бы ждем идеального восприятия мира, которого не существует, и ответов из этого идеального мира, который придуман нами самими. Мы очень хотим, чтобы в этом мире наши дети говорили еще и правильно. Как-то мы чего-то ждем от них...

ОБ ОЖИДАНИЯХ ОТ СВОИХ ДЕТЕЙ

- Знаешь, я бы очень хотела... (Долгая пауза.) Я бы хотела, чтобы у них сохранилось какое-то человеческое восприятие мира, не через призму денег или их отсутствия, не через призму власти или ее отсутствия, профессионализма или его отсутствия. Мне бы очень хотелось, чтобы они не теряли вот этого живого отношения к людям: умели их любить, умели их прощать, не боялись людей, не боялись в том числе конфликтов — не боялись. А вообще, нет у меня к ним больших запросов и претензий. Людьми пускай будут хорошими, ну и попадут в такой круг, чтобы их не обманули, чтобы не перебили веру в людей.

О СОЦСЕТЯХ В ЖИЗНИ ДЕТЕЙ

- Да, соцсети... Я вообще очень поздно появилась в инстаграме. Но мы не можем отрицать факт существования социальных сетей. Они формируют сознание наших детей. Поэтому у нас есть уговор. Например, по Анькиному инстаграму я ей сказала: «Ты выкладываешь фотографии — что хочешь, это твое решение — и пишешь к ним тексты». Она пишет микросочинения на тему, на эмоции сегодняшнего дня, то, что произошло. Мне эта история понравилась. Сначала она писала с ошибками (она тогда еще была во втором классе), а теперь я смотрю — она неплохо пишет. Она умеет формулировать мысли — окей, на уровне инстаграма, но это микросочинения, которые позволяют ей выражать свои мысли на письме. Меня такая история устраивает.

О ФОРМИРОВАНИИ ЭСТЕТИЧЕСКОГО ВКУСА У ДЕТЕЙ

- Ну а я выросла что, на Шопене? «Крошка моя, я по тебе скучаю». Ну как-то это не помешало мне потом. А что, никто не слушал «Сектор Газа», «Мальчишник»? Ну простите. Мы что, Beatles слушали? Слушали иногда, но танцевали-то под другие песни. Другой вопрос, что всё время надо предлагать альтернативу. Возьмем блогеров: мы так по-снобски к ним относимся, что типа мы люди из великого искусства. Но подожди, все мы находимся в погоне за аудиторией, все по-разному, но как-то же они собрали свою. Ты мне сейчас скажешь, что легко собирать таким хайпом и все прочим. Легко, да не очень.

О ПОПУЛЯРНЫХ БЛОГЕРАХ

- Они все наверняка талантливые люди, кто-то вообще вот в это всё играет. Вообще, на сегодняшний день история Золушки очень актуальна, только это Золушка, которая живет в жопе мира и не находит себе принца, а вдруг неожиданно раскручивает свой аккаунт и становится блогером-миллионником, вдруг получая всё, что хотела. А дальше... кто-то пойдет дальше, а кто-то, вероятно, не пройдет испытания. Деньги, слава и власть меняют людей, причем всех, даже выросших на Шопене.

О МОДНЫХ ТРЕНДАХ

- Ну вот, значит, я покупаю себе купальник в каком-то недорогом магазине, такой синий с ярко-салатовым, думаю: «Вот это трэш!» Приезжаю на море, надеваю этот купальник. Я еще, главное, его специально купила: «Супер трэш, прямо нравится мне». Вдруг мне моя дочь говорит: «Сними. Сними это. Мама, ну ты что? Это что вообще такое у тебя? Где твои купальники нормальные?» Проходит неделя — Клава Кока выкладывает у себя фотографию в точно таком же купальнике. Ко мне бежит ребенок: «МААААААМА!» — «Что такое, что случилось?» — «Я ошиблась», — и показывает пост. Я говорю: «Ты, пожалуйста, не забывай, что у меня он был чуть раньше...» Это смешно, что для них тренд задают вот эти ребята. Я к ним, кстати, вообще не по-снобски отношусь, вот правда. Я смотрю: иногда что-то смешно, иногда что-то пошло, что-то глупо, но, с другой стороны, я думаю, и у моих коллег иногда что-то смешно, а что-то пошло — мы же их за это прощаем. (Смеется.) Ты же не всегда выходишь из зала и думаешь о том, что все гении.

О САМОИРОНИИ

- Мне кажется, очень важно, во-первых, не терять чувства самоиронии. Самоирония вроде бы выглядит как нечто простое, но на самом деле это то, без чего невозможно вообще представить медные трубы. Если человек на полном серьезе думает, что он лучший и самый крутой и всё, что он делает, прекрасно, то ему уже ничего не поможет. (Смеется.) Чувство юмора и самоирония — это вещи, которые помогают сохраняться. А если уже про серьезные вещи говорить, то никто из людей, кого я уважаю, кто является моими кумирами, никто из них не относится к себе, будто он лучше, а все остальные просто пусть будут: ни Миронов, ни Хаматова, ни Раппопорт, ни Хабенский, ни Ахеджакова, ни какие-то большие режиссеры. Это люди, которые страшно в себе сомневаются, которые умирают от волнения перед выходом на сцену, выходом в кадр. Это люди, которые по-прежнему сохранили вот это ощущение мембраны в себе. Есть, конечно, и кто-то другой... Я очень люблю повесть Гоголя «Портрет». Люблю и очень боюсь.

Я считаю, что мы его все должны периодически перечитывать. Вот если говорить про фильм ужасов для меня, то это «Портрет». Не «Вий», а именно «Портрет». Всё время, когда передо мной встает выбор между тем, чтобы получить огромные деньги, например, или сразу большую-большую славу, — вот это произведение встает у меня перед глазами, и я думаю: «Ну нет, не надо».

О СЛУХАХ ВОКРУГ ЕЕ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ

- Не знаю, почему меня так любят. Всё бы это было весело и смешно до определенного момента, до момента, пока мне не вскрыли почту, ватсап, пока дважды не взломали инсту, пока мне не пришлось просить людей (которым мне надо было платить), чтобы они охраняли мои социальные сети. До этого момента всё было супер, а когда уже начали взламывать, ну разве это приятно? Ты же всё равно никак на это не можешь повлиять, а так пусть, им за это платят деньги... Может быть, кто-то на эти деньги сможет прожить месяц. Ну что ж, пускай зарабатывают. Другое дело, что они себя всё равно обрекают — то есть это вранье, а значит, они себе, к сожалению, портят немножко карму. Чистить потом придется.

(Евгения Белецкая, OK!, 18.11.20)