В обсуждении государственной поддержки российских музыкантов (ссылки по теме:https://www.intermedia.ru/news/346121, https://www.intermedia.ru/news/346390, https://www.intermedia.ru/news/346932) по просьбе информационного агентства InterMedia принял участие один из самых авторитетных организаторов музыкальной жизни СССР и РФ Лев Гинзбург (на фото).

Конечно, я понимаю сетования композиторов и музыкантов на безденежье и сочувствую их бедственному положению в нынешний кризисный момент. Но обращу внимание аудитории на то, что, к сожалению, во все времена именно таковой была участь прежде всего именно людей свободных профессий- и композиторов, пожалуй, в первую очередь. Для того чтобы понять причины этого, стоит ненадолго вспомнить прошлое, вернуться к истории музыкального искусства.

Сотни лет назад первые профессиональные композиторы писали музыку для исполнения в аристократических салонах либо в храмах. Многие из них содержались богатейшими аристократическими семьями наряду с поварами и слугами; другие получали жалованье от церквей разных конфессий.

Только в конце XVIII - начале XIX столетия появились первые концертные залы, привлекающие и средние сословия, концерты стали платными. Проблемы заработка для композиторов отчасти решались сами собой с помощью развивающейся системы авторского права, - что, разумеется, не исключало и спонсорства, и получения престижного заказа на создание произведений.

В России, как и во всех странах Европы, оперная и концертная жизнь началась еще в XVIII веке, но расцвет ее наступил во второй половине XIX столетия. Тут сошлись два могучих фактора - инициатива самих выдающихся музыкантов и тот факт, что главную роль покровителя развития музыкального искусства взяла на себя императорская фамилия.

Русское музыкальное общество, основанное в 1859 в Петербурге и Москве братьями Антоном и Николаем Рубинштейнами, сразу развернуло бурную деятельность при поддержке великой княгини Елены Павловны, а впоследствии и других членов царской семьи. С 1869 года Русское музыкальное общество официально стало именоваться Императорским.

Результаты этой деятельности оказались поразительными. Достаточно напомнить, что за каких-то полвека в России вслед за Санкт-Петербургом и Москвой возникли консерватории, музыкальные училища, многочисленные концертные залы во всех сколь-нибудь заметных городах, а в крупных центрах, таких как Самара, Саратов, Иркутск, Екатеринбург, Ростов-на Дону, Астрахань, Воронеж, Владимир, Иркутск – по 2-3 зала на 1.000 и более мест. Устройством концертов занимались не только четыре десятка отделений ИРМО, но и другие музыкальные объединения. Как следствие этого, расцвело и композиторское творчество, блеск и шарм концертной жизни привлекли множество частных спонсоров - назову лишь Надежду фон Мекк, имя которой знакомо каждому почитателю музыки П.И.Чайковского.

В результате этой бурной деятельности имена не только Чайковского и членов Могучей кучки, но и таких выдающихся творцов, как Танеев, Глазунов, Аренский и многих других композиторов, стали известны всему миру. Организацией концертов стали заниматься профессиональные менеджеры - антрепренеры. Они заботились и о заказах на музыку, но конечно, множество великих сочинений создано было не по заказу, а по велению души. Это были действительно выдающиеся творения, творчество их создателей становилось популярным, их имена притягивали людей в залы. Разумеется, заметным и, что немаловажно, постоянным источником дохода стали авторские гонорары.

Тихон Хренников

В ХХ веке в развитых странах заказчиками (точнее - спонсорами) композиторов выступали богатейшие люди или корпорации, никак не ограничивающие фантазию творца. А вот в советское время эту роль взяло на себя государство, зачастую определявшее и тематику, и направленность сочинения. Это касалось писателей, кинематографистов и людей других свободных профессий (правда, в меньшей степени), но особенно тех творцов, которые в силу своей профессии нуждаются в посредниках — композиторах и исполнителях. С начала 30-х годов концертная деятельность была поручена филармониям, и они неплохо с этой задачей справлялись. Современная (для того времени) музыка в их планах занимала вполне достойное место, тем более что вышестоящие инстанции требовали именно этого.

Здесь важно отдельно напомнить, что во второй половине ХХ века эстафету ИРМО подхватил могучий и богатый Союз композиторов, щедро финансируемый уже советским государством, и возглавляемый великим гражданином и музыкантом Тихоном Хренниковым. Будучи сам выдающимся композитором, он как никто знал музыкальную жизнь страны, заботился о её развитии, регулярно устраивая ежегодные пленумы и фестивали, помогая всячески, в том числе и материально, членам Союза. Факт, который многих удивит: в послевоенные годы почти никто из членов Союза композиторов не был репрессирован. Нужно, конечно, назвать вспомнить имена Моисея Вайнберга и Всеволода Задерацкого-отца, но и они были довольно быстро освобождены. Помощь оказывалась даже композиторам, музыку которых Минкультуры не допускало на концертные площадки, чьи произведения подвергались критике на самым высоком уровне.

Владимир Мартынов

Мне вспоминается сравнительно недавнее радиоинтервью одного из ведущих композиторов авангардного направления Владимира Мартынова. На вопрос корреспондента о том, как ужасно ему жилось в советское время, он ответил, что неплохо зарабатывал на киномузыке, хотя Тихон Хренников и поругивал его, уговаривая “написать что-нибудь приличное”. А еще я вспоминаю множество дипломатических машин, собиравшихся на улице Неждановой, когда в Доме композиторов устраивались концерты Эдисона Денисова и других авангардных его сотоварищей, исполнение произведений которых тогда запрещалось Министерством культуры СССР.

Убежден, что в том виде, в котором Союз композиторов СССР со своей системой региональных организаций существовал тогда, он и сегодня мог бы оказать достаточную поддержку композиторам.

В 60-х традиционная музыка испытала свой первый серьезный кризис. Дело в том, что в это время повсюду стали возникать ВИА (вокально-инструментальные ансамбли) - публика на них валила валом, филармониям это было выгодно. Тогда вошел в практику так называемый «день печати»: пианист или скрипач приехал в город, где был назначен его концерт, ему прямо на аэродроме ставили печать, что концерт состоялся, вручали гонорар и билет на авиарейс в следующий город, а в это время ВИА уже вовсю развлекали публику.

Этот кризис музыка сумела пережить, так же, как и нашествие рока, который впоследствии органично вошел в творчество многих больших композиторов. Но последующие перемены в жизни страны - уже Российской Федерации - подвергли намного более серьезным испытаниям и композиторов, и исполнителей.

С горечью следует признать, что Союз композиторов России сейчас не имеет ни возможностей, ни средств для существенного влияния на музыкальную жизнь, а Министерство культуры РФ вообще не особо обращает внимание на музыкальное искусство и его людей. Московский союз композиторов ежегодно устраивает фестиваль современной музыки “Московская осень”, но это капля в море, а на большее у них нет возможностей. К сожалению, давняя традиция системной и, что самое важное, вдумчивой поддержки государством музыкальной культуры постепенно сходит на нет.

Тем временем бизнес во всем мире стал все сильнее диктовать свои правила музыкальному искусству: к аудитории допускается только то, что обязательно должно вызвать интерес, и только те исполнители и композиторы, которых любит публика. По этим правилам живет сегодня и большинство концертных организаций и менеджеров мира - включая и наши филармонии. Билеты на «престижные» концерты так подорожали, что стали доступны только людям богатым, а гонорары популярным артистам выросли ещё стремительнее.

На этом фоне меры, принятые в связи с пандемией и полностью остановившие концертную жизнь страны, выглядят ещё более зловещими. Мне печально об этом говорить, но для музыкантов, и в первую очередь композиторов, я вообще не вижу сейчас, в эпоху сразу двух кризисов, выхода из тяжелой ситуации. Государство поддерживало музыку в последние столетия, понимая её системообразующую значимость для общества, но всё это уже в прошлом, сейчас на него надежда невелика.

Впрочем, когда-то этот пандемический кошмар закончится, и многое придется начинать сначала. Потому все будет зависеть от инициативы и находчивости как организаторов музыкальной жизни, так и самих музыкантов. Музыкальная жизнь должна возродиться на новых основах - хотелось бы надеяться, что тогда публика вспомнит, что в русской музыке были не только Чайковский и Рахманинов, а в советской – не только Прокофьев и Шостакович, вспомнит о великих традициях отечественной музыки, вспомнит и имена наших замечательных соотечественников – от Сергея Танеева и Александра Глазунова до Бориса Чайковского и Мечислава Вайнберга, равно как и таких наших бывших соотечественников, как Кара Караев, Гия Канчели, Арво Пярт. Тогда и современники наши сумеют услышать свои сочинения не только в интернете, но и в живом исполнении. Я не оптимист, но очень хочется на это надеяться и верить.

---

Гинзбург Лев Григорьевич- один из основателей журнала «Музыкальная жизнь» (1957-1995 г.), заместитель генерального директора Госконцерта (1994-2003), заведующий иностранным отделом а затем советник художественного руководителя Московской государственной филармонии, преподаватель Академии им. Гнесиных (2003-2014) президент американско-российской фирмы звукозаписи «Лауда» (1992-1995), руководитель симфонического оркестра «Метро-филармония» (2000 – 2005); автор более 30 книг, более 2.000 статей, рецензий, интервью и пр., автор статей для музыкальных энциклопедий и справочников России, Швеции, Великобритании, США, обозреватель National Public Radio (США, 1992-1999). Участник крупных международных музыковедческих конференций в Австралии, Бельгии, Чехии, Дании, США, Великобритании, Австрии, Швейцарии и др., автор сценариев и консультант документальных фильмов о музыке и музыкантах, снятых в России и Великобритании, руководитель московского бюро ежегодника International Who’s Who (1990–2004), корреспондент по России и странам СНГ ежегодника Musical America (2000–2008), консультант и колумнист информационного агентства InterMedia.