Рецензия на сериал Дэмьена Шазелла «Бар "Эдди"»: Весь этот Paris

Оценка: 8 из 10

На Берлинском кинофестивале показали два первых эпизода нового проекта для Netflix многократного обладателя премии «Оскар» Дэмьена Шазелла. На самом онлайн-сервисе мини-сериал будет доступен 8 мая 2020 года. Режиссёры: Уда Беньямина, Алан Пол, Лайла Марракчи и Дэмьен Шазелл. В ролях: Андре Холланд, Лейла Бехти, Венсан Энен и другие.

«Бар "Эдди"» (The Eddy) — музыкальное кино, но не мюзикл, события которого происходят в нынешней мультикультурной столице Франции. Элиот Удо (Андре Холланд) переезжает сюда из Нью-Йорка, убегая от жизни в коммерческом искусстве — карьеры популярного джазового пианиста — к l’art de vivre, искусству жить.

В бурлящем, как водоворот, Париже все тоже отнюдь не безоблачно: джаз-клуб, который держит Удо — на грани банкротства. И даже прагматичный совладелец и товарищ Фарид (Тахар Рахим) не способен реабилитировать ситуацию; личные взаимоотношения музыканта с солисткой местного бэнда Майей (Иоанна Кулиг) трещат по швам, да и сам Удо находится в шаге от полного отчаяния и затворнического безумия. К жизни его возвращает приехавшая из Нью-Йорка 16-летняя дочь Джулли (Амандла Стенберг). Она учится в старшей школе, играет на кларнете, а в свободное время любит повздорить с отцом, погулять по темным кварталам или закупаться кокаином у уличных дилеров.

Пристально скачущим взглядом Шазелл изучает все это раблезианское существование героев в течение двух эпизодов (из восьми), где он выступил исполнительным продюсером и режиссёром.

Дэмьен Шазелл — ещё молодой по меркам профессии автор. Он дебютировал в 2014 году выразительно-напряжённой полнометражной картиной «Одержимость», представляющей собой камерную историю юного амбициозного музыканта-барабанщика. Стремительная и порывистая, она тоже напоминала по настроению авангардный джаз в духе Чарли Паркера, Майлза Дэвиса, Билли Эванса, а потом наступил долгий период невнятных творческих поисков и подражаний. Каждая следующая работа режиссера все с большим успехом скатывалась в мейнстрим и подчинялась IMR. «Ла-Ла Ленд», по сути, приводил к общему знаменателю стиль золотого века Голливуда, идеал американской мечты и узнаваемый язык Вуди Аллена (примечательно, кстати, что Вуди Аллен в тот же год выпустил очень похожую картину про Голливуд «Светская жизнь»). Вслед за «Ла-Ла Лендом» был ещё менее удачный эксперимент в виде насквозь студийной работы «Человек на Луне» — фильма с чистенькой, «школьной» режиссурой, но, к сожалению, лишённого всякой индивидуальности.

В «Баре "Эдди"» все не так. Сериал — живая, почти импровизационная работа. Пара этюдов, ещё и снятых в новом для режиссера формате. Это выбивающий из дремоты звук кларнета, изображение, выпавшее из пазов, ноты, огненным дождём посыпавшиеся на фортепианную клавиатуру и прерывистое дыхание саксофона. Возвращение, казалось бы, невозвратимого из «Одержимости» — внимательного и нервического взгляда молодости на неокрепшую юность.

Кстати, музыку к телешоу создавал Глен Баллард, известный своими работами с Аланис Мориссетт и Майклом Джексоном (пластинки «Thriller» и «Bad»). Скульптурная фактура звука в фильме подпитывается экспрессивным изображением: картина снята на 16-миллиметровой плёнку с активными шумами. А все восемь эпизодов объединены динамичной сквозной драматургией Джека Торна, автора сценария таких телевизионных проектов, как «Молокососы», «Темные начала», «Это – Англия» и лауреата премий Лоуренса Оливье и Тони за сценарную адаптацию «Гарри Поттера и проклятого дитя» Дж. К. Роулинг.

Насколько клишированным и картонным был Лос-Анджелес в голливудской картине Шазелла, настолько же далёк и Париж в «Баре "Эдди"» от всех конвенциональных представлений о нем. Уже совершенно не похожий на конфетно-букетный город из фильма Вуди Аллена «Полночь в Париже» (хотя большая часть действия здесь тоже происходит под покровом ночи), Париж Шазелла напоминает скорее тот, что мы видели у художников французской Новой волны, Бернандо Бертолуччи или в недавнем фильме «Синонимы» Надава Лапида. Он более не населён гениями, корифеями и бобо, говорящими на идеальном французском. Сегодняшняя Лютеция полнится мигрантами и туристами, на плохо освещённых улицах валяется мусор и гудят автомобили, а на османовских зданиях красуются протестные граффити.

В разговорах здесь звучит далеко не литературный язык, а арго с обилием арабских заимствований и так называемый franglais — помесь английского и французского языков.

Архитектура сериала «Бар "Эдди"» обладает особой внутренней пульсацией, ритмом, таким несовершенным кадансом в темпе allegro vivace. Как уже было отмечено, остальные эпизоды будут снимать другие режиссеры, и именно в этом случае подобный синкретизм не пугает, а скорее, напротив — пойдет сериалу на пользу, ещё больше заострив принцип общей разрозненности и многообразия в качестве системоорганизующего.

Анна Стрельчук, Берлин, InterMedia