О СОЗДАНИИ ГРУППЫ

— Я знал Мэйби несколько лет к моменту создания группы. С Мэйком мы познакомились в интернете. Я просто услышал демку его и понял, как офигенно поет чувак. Законнектился с ним, позвал его там на какие-то свои старые песенки спеть припевы, начали с ним хорошо общаться. Мы сидели, по интернету общались с Мэйком, и буквально через час после того, как записали демку, решили: "Все, делаем альбом".

Мы подумали, что, может, это надо завернуть в какой-то типа мир не живых людей, исполнителей. Мы хотели сделать из этого, грубо говоря, мультик, целую вселенную. У меня был знакомый из Иваново, дизайнер, я попросил его сделать для нас арты и накидывать нам. Так появилась рисовка, название, никнеймы.

О СРЕДСТВАХ НА РАСКРУТКУ

— Я баттлился, деньги с баттлов платили, я откладывал их… Мэйби вот в кей-попе танцевала, и от нее тоже какие то копеечки были, Мэйк работал. Причем мы их не потратили до конца. Мы скопили, по-моему, около 150 тыс. рублей, но даже половины не потратили. А люди думали, что за нами стоит продюсер с баблом. Типа, раз какая то реклама, даже минимальная, идет, то кто то это раскручивает.

О НАПИСАНИИ ПЕСЕН

— Можно сказать, что я, но не все висит только на мне. Я бы не смог этого всего написать без других. Музыку пишет Валера. Текстам я придаю форму, придумываем идеи вместе. Где-то ребята придумывают мелодии, где-то я. Но в целом мы все [делаем] коллегиально.

ОБ ОСОБЕННОСТЯХ ГРУППЫ И ПОДРАЖАТЕЛЯХ

— Мне кажется, что у нас, помимо пестрой и яркой обложки, еще скрывается много каких-то потаенных смыслов, потаенный микромир, в котором мелочи создают в целом кучу продуманных вещей. А эти все группы не хайпуют и не понимают, почему у них не получается.

О ЦЕЛЯХ

— Не знаю, как ребята, но я шел [к этому] всю жизнь. Заниматься любимым делом, получать за это деньги. Сейчас, конечно, не то что мы себе остров покупаем, но не нуждаемся в деньгах сейчас. Хватает денег.

О КОНФЛИКТЕ С ПРОКУРАТУРОЙ

Валера Диджейкин: Мы уже выяснили потом, что происходило так. Куча мамаш писала заявление в прокуратуру, а они обязаны были отреагировать. Они [сотрудники прокуратуры] боялись того, что это слишком большой резонанс. Они звонили в клубы и говорили: «Не советуем проводить этот концерт». Клубы тоже боялись, в итоге нам негде было проводить концерты. То есть тупо ты приезжаешь в город, и все клубы тебе отказывают, потому что им посоветовали не проводить концерт. Вот так это происходило. В итоге мы к этому туру заверили через Роскомнадзор все текста, убрали какие-то подозрительные строчки, мы их просто не поем на сцене.

У нас слушатели прекрасно знают тексты песен. Мы пропускаем строчку — весь зал орет. Самоцензура была бы, если бы мы заменяли эти строчки. Сейчас до нас не докопаться. У нас все бумаги без сучка и задоринки. У нас [на один из последних концертов] пришла прокуратура, погрустила десять минут и ушла. И сколько бы мамаши ни писали заявления сейчас, уже никак не прикопаться. А тогда мы были просто неподготовленные и просто не думали, что такое может случиться.

(Николай Овчинников, «Афиша Daily, 22.05.2019)