О НАРКОТИКАХ

— Одним из немногих, кто изначально поддержал нас, был Костя Кинчев. Но и он не удержался — как-то после концерта сказал мне: «Ты же понимаешь, никто не пройдет мимо «винта». И я через это прошел, и ты пройдешь!» Двадцать лет спустя я могу заявить, что избежал наркотиков. Более того, мне довелось встретить своих кумиров, чья музыка на меня повлияла. И они тоже избежали. Выходит, не все идут по пути стереотипов.

ОБ ОТКРЫТИИ ПУБЛИКЕ НОВЫХ МУЗЫКАНТОВ

— Да, многое не состоялось из того, что нам хотелось. Это были первые эксперименты. Каждый успешный артист думает: «Сейчас мы создадим свой лейбл, начнем открывать новые имена, соберем единомышленников!» И эти «старые песни о главном» наконец-то убьем — потому что их давно пора заменить. Казалось, что это возможно, что новые талантливые артисты — вот они, вокруг тебя, с миллионом новых песен, только выбирай: Земфира, «Сегодня ночью» и так далее. Но есть такая штука, как человеческий фактор, и зачастую он важнее любых договоренностей. Людей заносит, они уходят, ваши пути расходятся.

О ВСТРЕЧАХ СО СТАРЫМИ ЗНАКОМЫМИ

— Я не ищу встреч. Я честно признаюсь, что на протяжении вот уже лет десяти вообще не искал встреч ни с кем. Скажу так: я, наверное, не хотел влезать в чужое пространство. Я всегда считал, что люди должны совпасть друг с другом, увидеть друг друга на улице и понять, есть ли им о чем поговорить.

О «СТАРЫХ ПЕСНЯХ О ГЛАВНОМ»

— Я уверен, что они очень сильно повлияли на развитие вкуса. Может быть, это мне не близок ностальгический контент, я не слушаю такую музыку дома. Три хита готов послушать по специальному поводу, но не более того. В Лас-Вегасе есть небольшие театры, в которых поют и Барри Манилоу, и Барбра Стрейзанд. Съезди, послушай. Надо было по тому же принципу открыть казино на Арбате со «старыми песнями» — кому надо, ходили бы в это казино и слушали бы музыку из прошлого. И этого было бы достаточно.

О СОВРЕМЕННЫХ ТРЕНДАХ В МУЗЫКЕ

— Во Владивостоке есть фестиваль V-ROX, который я сам придумал, чтобы открывать новые имена. Я слежу за тем, что происходит в музыке, опираясь на мнение людей, которые мне важны. Прихожу и спрашиваю: расскажите, что у вас тут интересного? «Мумий Тролль Music Bar» в Москве на Тверской тоже создавался как площадка для новых артистов. Там сейчас работает Саша Гагарин из группы «Сансара». Я всегда с ним советуюсь, каких музыкантов можно послушать, посмотреть, на какой концерт сходить. Но случись мне попасть на их живые выступления — муть, как правило. Непонятно, что в них интересного. Дело не в том, что я не врубаюсь. Много лет я ездил по мировым музыкальным фестивалям. Я помню, увидел в баре выступление рэперов из Чили, которые читали на испанском, — два мальчика и одна девочка, Ана Тижу, а в зале, как в анекдоте: трое русских, два японца и пара местных американцев — ее еле слышно, но оторваться было невозможно: глаза горели, необъяснимая энергетика! Вот что меня трогает. Она, кстати, теперь стала большим артистом в испаноязычном мире.

О ВЛИЯНИИ РУССКОЙ МУЗЫКИ НА МИРОВУЮ МУЗЫКАЛЬНУЮ ИНДУСТРИЮ

— Я согласен, есть некий западный англоговорящий мир. Но есть и в той же Скандинавии абсолютно независимые, большие проекты в музыке. Чтобы участвовать в этом мейнстримном процессе, ты должен создавать песни, понятные большой аудитории. На национальном колорите далеко не уедешь. Есть примеры известных африканских музыкантов.

Есть история про мистера Трололо (Эдуард Хиль. — Esquire). В мировом контексте этого достаточно, чтобы сказать: ладно, ребята, мы тоже там были. Но говорить о том, что мы внесли вклад в мировую музыкальную индустрию, не приходится.

О ГРАЖДАНАХ МИРА

— Слышали, как Тереза Мэй сказала: «Если вы думаете, что вы гражданин мира, вы гражданин ничего». Я думаю, в этом горькая правда. Но таких людей «отсюда и ниоткуда» достаточно много на земном шаре — не важно, откуда они вышли изначально. Их объединяет то, что сегодня мы называем технологическим миром, миром креативных индустрий.

О КАРЬЕРЕ И СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ

— У меня, к сожалению или к счастью, другая ситуация — я не только езжу с концертами и пою. Я сочиняю, занимаюсь группой, которую создал, ей живу. За двадцать лет она стала частью меня, со мною вместе эти люди по жизни идут. Бросить все и сказать, что я теперь стопроцентный папа, у меня не получится. Слава богу, ни мои дети, ни моя жена не требуют, чтобы я сидел дома. Им наша жизнь тоже очень нравится, они так черпают вдохновение. Дети ездят со мной на гастроли, они видели мир и все, что происходит за кулисами, поэтому прекрасно понимают, что за всем этим стоит.

(Сергей Минаев, Esquire, 21.08.18)