О ГЕРОЯХ СВОИХ ФИЛЬМОВ

— Честно говоря, я не делаю разницы между реальными героями и придуманными — смотрю, кто ярче. Захватывающий сценарий «Чуда на Гудзоне» я считаю подарком судьбы, потому что в нем пилот не только посадил самолет с двумя заглохшими двигателями на воду и спас больше ста пятидесяти жизней. Здесь есть еще и драма послесловия к подвигу, именно она и показала силу его характера. Дело в том, что возникли подозрения, будто самолет можно было дотянуть до нью-йоркского аэропорта Ла-Гуардия и тем самым спасти не только людей, но и машину. Началось долгое и мучительное разбирательство. Я просто не мог пройти мимо такой истории.

О ЛИЧНОМ ОПЫТЕ

— Вы имеете в виду то, что самолет, в котором я летел, упал в океан? Кто знает? У меня личного опыта на все сценарии явно не хватает, надо и воображение включать. Хотя… Чувство страха осталось на всю жизнь. Мне был 21 год, я служил в армии и решил навестить родителей, используя для этого попутный военный самолет. В это трудно поверить, но тогда простота нравов была в порядке вещей, и меня запросто взяли на борт. Вот что я до сих пор не знаю, это каким образом пилот полетел с пустым баком — он не был похож ни на самоубийцу, ни на лихача. В общем, над океаном бензин закончился, мы шлепнулись и поплыли уже самостоятельно. Я плыл в абсолютной уверенности, что умру, и, может быть, автоматизм движения меня как раз и спас. Потом выяснилось, что мы начали свой плавательный марафон точь-в-точь в том месте, где обитают хищные белые акулы. Вот тогда-то пришло чувство страха и осталось со мной навсегда. Но движет мною не оно, а уважение к сильным личностям.

О РЕЖИССЕРАХ

— С теми, которые не объясняют. В последние годы, я заметил, режиссерская самооценка стала очень завышенной. Почему-то многие режиссеры считают, что актер без них — глупое дитя. Доходит до смешного: я продюсирую картину, я нанимаю режиссера, и он вдруг пытается проработать со мной сценарий. Какого черта? Этот сценарий выбрал я, этого режиссера нанял тоже я. Я знаю, какой картина должна быть на выходе. Ты режиссер, вот и посмотри, как я решил эту сцену, посоветуй мне, поправь, а в остальном я как-нибудь разберусь. Актерство — это не интеллектуальная работа, а эмоциональное состояние, в момент которого артист ближе к животному, чем к человеку, — его ведут рефлексы. Я бывал на многих курсах, где пытались научить актерской технике, но в итоге все упирается в слово «талант», которому не научишь.

ОБ «ОСКАРЕ»

— Я повидал множество оскаровских победителей, которые канули в безвестность, и столько оставшихся без «Оскара» кинодеятелей, чьими работами мы восхищаемся. Творчество и золотая статуэтка у меня в душе никак не связаны.

(Юлия Ринч, «Телепрограмма», 07.10.16)