ЗАЧЕМ ТАК СИЛЬНО ВЫКЛАДЫВАЕТСЯ НА КОНЦЕРТАХ?

— Я работаю не для того, чтобы заработать на жизнь себе или своей семье. Вообще деньги — это не главное для меня. Я трачу порой больше, чем зарабатываю. Тут же вкладываю все, что получил. У меня нет спонсоров, продюсеров, я рассчитываю только на свои финансы — а песни, клипы, концертные шоу, декорации стоят немало. Мне часто говорят, что я себя не берегу и много работаю. Но если уж я заявляю о себе как о серьезном артисте, то должен поддерживать определенный уровень. И постоянно его повышать. Плюс, конечно же, у меня большой постоянный коллектив, которому надо платить зарплату. И своя семья, где я единственный кормилец с того момента, как брата не стало. Деньги важная история, но не главная. Конечно же, я еще и получаю колоссальное удовольствие от того, что я делаю.

О МИНУСАХ ПУБЛИЧНОСТИ

— Со стороны сложно понять, как можно уставать от публичности. Кажется, что в этом такого, что тебя узнают на улице. Но на самом деле это очень серьезный прессинг. Когда началась подготовка к «Евровидению», я ощутил сильную психологическую атаку на себя. Жесточайший энергетический поток, который сложно выдержать. Даже для меня это слишком. При этом очень хочется беречь себя и свой мир.

О ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ

— Никто не может понять, что у артистов совершенно другой ритм. Я не понимаю пока, когда можно остановиться и строить отношения. Рядом должен быть человек из твоей сферы, чтобы понимать ритм. Либо вообще никто. Например, в марте я был в Москве 3 — 4 дня. В апреле примерно так же. В мае — понятно… Любимые люди требуют вложений, а у меня вложения в совершенно другое. И я не знаю, когда я смогу остановиться и переключиться. Потом, отношения — это ухаживания, свидания, ругань. Это какая-то совместность… А тут получается, что любовь — какой-то раздражающий фактор. А у меня много высоких целей, к которым я иду. И получается, что отношения — это не то что обуза, а скорее ответственность, которая мне пока не нужна. Она требует участия — и не через день или через два. Нет необходимости пока что. И времени.

О ОЗАБОЧЕННОСТИ ЛЮДЕЙ РОДИТЬ ДЕТЕЙ ДО 40 ЛЕТ

— Ну это в основном у девочек. У мальчиков не так. Пацаны могут и в 50 завести ребенка с более молодой женой, например. Слава богу, но в моей жизни все происходит по нарастающей. Если я не распространяюсь о своей личной жизни, это не говорит о том, что у меня ее нет — естественно, есть. Просто она не та, которая могла бы закончиться чем-то глобальным и длительным на данном этапе.

ДОВОЛЕН ЛИ СОБОЙ?

— В целом да. Сейчас, на мой взгляд, у меня новый этап и взлет, очень уверенный период. Хотя намного наглее я был, когда только начинал. Я иногда анализирую, что я делал в 2006 году, думаю — ничего себе, как я вообще осмеливался такое делать.

О ПОЛИТИКЕ

— Я очень рад, что у меня сейчас был европейский промо-тур перед конкурсом. Я примерно понял расклад и вопросы, которые мне будут задавать. Но догадываюсь, что было все мягче, чем на самом конкурсе. Но я до сих пор считаю и буду настаивать на том, что музыкальный конкурс — это музыкальный конкурс. И все политические вопросы должны решаться на политических форумах с профессионалами этого дела, а не с людьми, которые являются дилетантами в политике. Которые часто и телевизор не успевают смотреть.

НЕ БОИТСЯ ЛИ ПРОВОКАЦИЙ?

— Я не буду на них реагировать. Зачем давать кому-либо какие-либо ответы, для того чтобы они потом себя потешили и поставили мой комментарий себе в заголовок вне зависимости от того, что я отвечу? Конечно, есть люди, которые ждут, что Россия где-то оступится — ведь впервые за долгое время на «Евровидении» к нам такой позитивный настрой и такой высокий рейтинг.

ГОТОВ ЛИ К ПОРАЖЕНИЮ?

— Это, может быть, и хорошо. Неправильно успокаиваться. Важно, чтобы люди у нас в России не думали, что раз Лазарева отправили, то все — можно планировать на следующий год «Евровидение» в Москве или Сочи. Это очень опасно. А когда мне говорят: «Ты едешь за победой, без победы не приезжай», это я вообще воспринимаю ужасно. Пока не начался конкурс, никакиебукмекерские ставки ничего не значат. Никто не знает, что будет и как будет. Нельзя говорить, что моя победа — дело решенное.

О КОНКУРЕНТАХ НА «ЕВРОВИДЕНИИ»

— Этот год очень сильный по песням. Нет открытых фриков. Наоборот, все очень простые и милые. Я думаю, что сейчас пока рано обсуждать других участников. Все зависит не только от песни, но и от номера. Бывает такое, что песня не в фаворитах, а потом люди видят номер и бабах — он попадает в топ. А бывает наоборот.

ОБ ОБМОРОКЕ НА КОНЦЕРТЕ В ПЕТЕРБУРГЕ

— Это, наверное, был самый ужасный день в моей жизни. Тот день я почти не помню. Страшный сон наяву. Вечером я говорил своему директору: «Это неправда, это не может быть правдой, я просто сплю». Аншлаговый концерт, БКЗ. Приехала моя греческая команда — посмотреть мое шоу. И большего творческого позора я, наверное, никогда не испытывал. В середине концерта я резко почувствовал себя плохо и упал. Все это следствие сложного концертного графика: у меня был тяжелейший март — 22 сольных концерта, — который перерос в такой же апрель. Концерты, спектакли, репетиции плюс нервы, недосыпы…

СЧИТАЕТ ЛИ ПРИЧИНОЙ ОБМОРОКА ПЕРЕУТОМЛЕНИЕ?

— Да… Просто для меня раньше переутомление — это было не заболевание, диагноз слабого человека. Я говорил всегда на такие слова — бред, что это? Но вот понял наконец. И поставил за правило все туровые концерты делать так: три концерта — выходной.

(Елена Лаптева, «Телепрограмма», 11.05.16)