ЧТО ИЗМЕНИЛОСЬ ЗА 25 ЛЕТ СУЩЕСТВОВАНИЯ ГРУППЫ?

— Как личность не изменился совершенно. Хотя внешне, конечно, немного постарел, ведь, когда «Монгол Шуудан» только начинался, я был совсем молодым, а в прошлом году мне уже стукнуло 50. Но тот, кто живет внутри меня, так и остался юным подростком и хулиганом. Вот пример: сегодня ко мне вломился участковый с требованиями, чтобы я перестал шуметь по выходным. А я даже и не помню, шумел я или нет на самом деле. Вся моя жизнь — это сплошной локомотив, который несется со скоростью 200 миль, выпуская на ходу клубы дыма. Он ни на минуту не останавливается, и некоторые события просто пролетают на этой сверхскорости.

О ПЕРВОМ КОНЦЕРТЕ

—Это как первая женщина, как первый поцелуй. Я имею в виду сейчас именно «Монгол Шуудан», потому что до этого я играл во многих коллективах и представлял, что такое сцена. Так вот, это было в 1989 году, в Москве, рядом с метро «Проспект Вернадского». Там находился театр «Бедный Йорик», коего сейчас уже, конечно, нет. В нем же находилась и наша репетиционная база, что в то время для рок-групп вообще было большой редкостью и роскошью. Нас попросили сыграть бесплатно несколько концертов в обмен на право на этой базе репетировать. Мы были молодые и задорные, и деньги тогда не имели для нас значения — нам было важно донести до публики все то, что накипело, всю программу, которая была у нас на тот момент. Тогда еще не было классического для «Монгол Шуудан» анархо-рока, было несколько песен, посвященных вольнице, а остальное — шуточные вещи про то, что ниже пояса. Публике, правда, это все дико нравилось, потому что там находились студенты и актеры этого же театра, все пили портвейн с вермутом и громко аплодировали.

КАК ИЗМЕНИЛАСЬ ПУБЛИКА ЗА ЭТИ ГОДЫ?

— На моем веку, насколько я могу судить, наблюдая со сцены, сменилось поколений восемь. Есть некоторые люди, которые ходят еще с тех времен. Но это я выгляжу так, как будто законсервировался, а мои одногодки все уже седые, у многих есть внуки. Куда им на концерты ходить? У них бытовые проблемы. Сейчас все реже всплывают лица из далеких 90-х. Больше приходит молодежи. И это объясняется очень просто: мы играем музыку, которая вне времени, вне возрастов, она может понравиться абсолютно любому. Важно не только то, о чем мы поем, хотя это русский рок и тексты играют не последнюю роль. Важная часть — подача, энергетика, которую мы выплескиваем в зрительный зал. У нас для этого даже есть собственное определение: играя концерт, мы «очищаем зоны», высасываем из зрителей энергию отрицательную, заполняя своей положительной. Мы действуем, как действовали рыцари в стародавние времена, врубаясь клином в противника, раскидывая его по сторонам, а дальше смалывая остатки в винегрет. Наше выступление происходит таким же образом: 10 песен в бешеном темпе, затем, видя, что люди выдохлись и потянулись за пивом, мы переходим к лирике. И вот когда после пива у зрителей вновь происходит появляются силы, мы добиваем их. На наши концерты, кстати сказать, ходят довольно обеспеченные люди.

ПОЧЕМУ СТАЛИ ТАК РЕДКО ВЫПУСКАТЬ АЛЬБОМЫ?

— Дело все в том, что, к счастью для нас и к несчастью для поклонников-меломанов, на нас свалилось огромное количество концертов. Пятница-суббота сейчас — это вообще стабильно, также, бывает, выступаем и по будням. За последние пару-тройку лет мы дали такое количество концертов в Москве и в России, которое сопоставимо с количеством всех наших концертов, начиная с 89-го…

О ПЕРСПЕКТИВАХ ВЫПУСТИТЬ АЛЬБОМ

— Для меня выход альбома — это всегда праздник. И я обязательно его выпущу. Просто надо как-то сконцентрироваться в этом направлении. У меня свежие песни для него уже есть, осталось только записать. И опять возникает вопрос: когда, где и как искать студию. Конечно, затраты будут, и я думаю, что они не окупятся. Я сотрудничал со многими звукозаписывающими компаниями, могу похвастаться, с очень крупными, и не вынес из этого сотрудничества для себя ровным счетом ничего. Ну, подписал контракт, ну, торгуют они моими дисками, а мне то с этого что? Я никогда не искал выгоды, но, простите, и жить на что-то надо! А популяризация рок-творчества, как известно, всегда шла и продолжает идти через пиратов.

О ПЕРСПЕКТИВАХ СНЯТЬСЯ В КИНО

— Не думал об этом никогда. Пригласят — попробую, а не пригласят — не очень-то и хотелось. Стараюсь не разбрасываться, мне хватает того, что у меня есть, — музыки. Разбрасываться — это значит ни в чем конкретном не сделать ничего на самом деле большого. Когда мне говорят о человеке, что это и гитарист и виолончелист, и скрипач, и гусляр, и художник, и актер, и писатель, то я спрашиваю, чего он достиг на самом деле? Ничего. Распылялся на все подряд.

О ПОГИБШИХ МУЗЫКАНТАХ

— Каждая смерть моего музыканта отрывает кусок от меня, от моего сердца. Потому что с этими людьми были пройдены километры пути, совместные переживания, много чего. Перечислять можно бесконечно, почему, а рассказывать про каждого — дня не хватит, какие были замечательные ребята. В 92-м гопники зарезали нашего музыканта Алексея Полякова. Причем наказан так никто и не был: один нападавший погиб при невыясненных обстоятельствах, другого отпустили. Игорь Торопов, саксофонист, выбросился из окна. У него была очень сложная судьба, постоянные семейные неурядицы, вследствие чего он подсел на героин. Вместо того, чтобы просить помощи у друзей, отвлекаться на музыку, он все больше отдалялся от нас. Как известно, наркотики — это только поначалу прекрасно, а конец у всех примерно один. Человек теряет связь с реальностью. Игорь стал замыкаться в себе, плакать, что он никому не нужен, хотя на самом деле это было не так. И весь этот плач в итоге вылился в удар головой об асфальт. Двое застрелились. Олег, тоже саксофонист, от несчастной любви. Стырил револьвер у отца-адмирала из сейфа и пальнул в себя. Гитарист Борис, эмигрировавший в США, там вроде как сошел с ума… Ему показалось, что его укусила кошка и заразила его токсоплазмозом, который теперь ползет по позвоночнику. Он не стал дожидаться страшной кончины, купил «смит-вессон» и разрядил в себя… В позапрошлом году потеряли гитариста Вадима Котельникова, у которого остановилось сердце прямо на руках у матери. Не хочу больше говорить об этом… Чтобы жить жизнью рок-н-рольщика, надо иметь в себе громадную силу. Я в себе эту силу нашел.

КАК РАССЛАБЛЯЕТСЯ?

— На диване. Люблю фильмы ужасов, под них я засыпаю. Есть у меня такая странная особенность. Под крики жертв, разрезаемых бензопилой, мне становится очень уютно, тихо и мирно, и я начинаю отходить ко сну. Есть у меня такой рецепт: если надо поспать — обязательно ставлю «Техасскую резню» или старую, добрую «Пятницу, 13-е». Возможно, мне надо обратиться к психоаналитику по этому поводу, но я для себя дискомфорта в этом не нахожу.

(Владимир Кирдяшов, «Телепрограмма», 25.03.16)