О СЛОЖНОСТЯХ НА СЪЕМКАХ «ТРЯПИЧНОГО СОЮЗА»

— Честно скажу, для меня было сложно всё. Я вспоминаю о съемках, как о военных действиях — когда всё закончилось, я себя чувствовал солдатом «потерянного поколения», вернувшимся с Первой мировой. Представьте тысячу стрессов одновременно: актер не вовремя заболел и лежит с температурой; погода вдруг подвела — ты начерпал полные ботинки ледяной воды, и минуты нет свободной, чтобы отлучиться и поменять; или местная администрация, узнав, что у них здесь снимают кино, берет и посреди смены засыпает гравием дороги, чтобы чуть облагородить местность. А ты заранее искал эту разбитую, грязную дорогу и приехал в эту глушь только ради нее! В такой момент просто шалеешь от ярости и бессилия.

При этом я точно знаю, что никому в реальной жизни всё это неинтересно, неважно, ни с кем ты это не разделишь, будешь носить в себе посттравматический синдром (смеется). Да я и сам ненавижу, когда режиссеры рассказывают, как они страдали на съемках. Раз взялся — значит, страдай. Не всё ж тебе по красным дорожкам гулять.

О ЗАРОЖДЕНИИ ИДЕИ ФИЛЬМА

— В конце 1990-х я активно занимался литературой и думал, что это как раз мое дело. Замысел «Тряпичного союза» как романа возник еще тогда. Это была моя непосредственная реакция на знакомство с арт-группой РАДЕК. В юности я учился в одном лицее с несколькими ребятами, которые случайным образом, как часто в этом возрасте бывает, попали в сферу современного искусства, подружились с художниками Авдеем Тер-Оганьяном, Анатолием Осмоловским и затем самоорганизовались в арт-группу. Мне было бы приятно сказать, что я был ее участником, но на самом деле — нет, я ходил где-то рядом, приезжал на акции, но не больше.

Я всегда чувствовал себя автономным одиночкой, но в то же время ощущал необыкновенную жажду коллективного действия, единения, банды. Всё это и вдохновляло на книгу о молодежной арт-группе, у которой всё идет наперекосяк. Ну а потом в моей жизни появилось кино, и в итоге я снял фильм. Книга может случиться, но шансов немного.

О СУДЬБЕ «РАДЕКОВ» И ПОСЫЛЕ «ТРЯПИЧНОГО СОЮЗА»

— Кто-то стал выдающимся художником, как Валерий Чтак — он нам очень помог, многие его рисунки участвуют в фильме. Кто-то, наоборот, проклял современное искусство и занялся чем-то более приземленным, обзавелся семьей или живет анахоретом. Так или иначе все они приобрели жизненный прагматизм, того безбашенного поиска нет ни у кого. И это нормально — в 35 противоположное выглядело бы жалко. «Тряпичный союз» описывает состояние 20-летнего человека, который прощупывает все пути и границы возможностей, подвергает окружающий мир полномасштабной проверке на прочность, на подлинность, на предопределенность — ведь только в 20 лет можно по-настоящему попробовать жить так, как никто до тебя не жил.

(Николай Корнацкий, «Известия», 16.02.16)