О НАЗНАЧЕНИИ НА ДОЛЖНОСТЬ ГЕНДИРЕКТОРА «РУССКОЙ МЕДИАГРУППЫ»

— Я не знаю, какое решение будет принято. Мое назначение — прерогатива владельцев РМГ. Если вы спросите у [бывшего совладельца РМГ] Сергея Архипова, он вам ответит то же самое. Пока не состоится совет директоров, никто ничего не узнает.

Не исключаю [что приму предложение]. Единственное, мне надо будет урегулировать вопрос с моим нынешним работодателем. Если назначение произойдет, то несиюминутно.
Мое назначение и покупка никак не связаны. Мне придется уйти с должности в «Госконцерте».

О СТАДИИ ПЕРЕГОВОРОВ

— Мы решаем финансовые вопросы — пытаемся понять, как будем расплачиваться и с продавцом, и с возможными кредиторами, а может быть, еще с кем-то. Ничего не известно, потому что идет рутинная финансово-юридическая работа.

Никакого дедлайна нет, потому что нет никакого государственного заказа, как ни обидно это будет слышать нашим многоуважаемым артистам-подписантам. У нас нет определенных сроков и дат — ни 1 сентября, ни 7 ноября, ни даже День милиции или День чекиста, что характерно. И орденов никто не должен получить. Более того, «Госконцерт» — это всего лишь коммерческая организация — не какой-либо государственный орган. Даже в тендерах мы участвуем на общих основаниях. Мы спокойно решаем свои вопросы, так же как и продавцы, которые столкнулись с демаршем генерального директора.

О КРИТИКЕ СДЕЛКИ

— По-моему, безосновательная. Она началась с письма Владимира Киселева и председателя совета директоров РМГ Ольги Плаксиной, которые в октябре 2014 года предлагали президенту сделать «Госконцерт» и РМГ координационным центром проекта по созданию так называемого патриотического холдинга. Если прочитать письмо внимательно, то выяснится — о покупке не было ничего известно. Как минимум в письме говорится о других телеканалах, которые должны были бы участвовать в этом проекте. Есть и двусмысленность в отношении самого слова «холдинг» — там оно подразумевалось как некая общность, проект, объединяющий разные музыкальные каналы и холдинги.

О ВОЗМУЩЕНИИ АРТИСТОВ

— Никто не говорил, что звезды эстрады непременно исчезнут из эфира. Более того, никто даже не позвонил и не спросил — ни у меня, ни, насколько мне известно, у Киселева. Если они решили сами, надо спросить — почему? А если им кто-то подсказал — какую цель преследовал этот человек? Кроме того, я ни разу не говорил Кожевникову, что он куда-то уйдет или его сместят в случае покупки. Он, кстати, меня тоже не спрашивал. Единственное, однажды он сказал, что собирается получить свою долю и уйти. То есть он сам принял решение, оценив перспективы и сделав выводы.

То, что артисты пересылают друг другу в социальных сетях видео с критикой в адрес сделки, — отлично. Они творческие люди, им надо как-то самовыражаться. Для них это хороший пиар в глухое летнее время.

(Эдвард Сержан, «Известия», 1.08.2015)