О ПОФИГИЗМЕ

- Зачем так сразу в крайности кидаться: не бывает людей энтузиастов или увлеченных на 100 процентов. Так же как и тех, кому не пофиг или пофиг. И что значит «трогает за душу»? Может, у меня вообще души нет. Я еще не понял.

О ПОШЛОСТИ

- Я пытался разобраться, не знаю. Дело в том, что в ХХI веке, во времена победившего постмодерна, сложно сказать, что такое пошлость. Она может являться художественным инструментом. Тарантино пошл, но тем и велик.

О ВЛИЯНИИ КРИЗИСА

- На моем сознании нет, кончено. И на финансах тоже пока нет. Мы жили в те времена, когда нефть стоила 6 долларов, и от этого солнце не переставало светить. Влюбленные не переставали любить друг друга, разведенные – не переставали ругаться. Кризис – не остановка жизни.

О ГИПОТЕТИЧЕСКОЙ ОТМЕНЕ КОНЦЕРТОВ

- Много способов. Но это даже гипотетически невозможно. Это же очень много людей должно исчезнуть с планеты, а не только русскоязычное население, чтобы отменились мои концерты. Я реалист.

О МОДЕ

- Можно следить за модой, можно не следить. Но нужно понимать, что мода следит за тобой. Но я человек брендонезависимый. Мне без разницы, в каком магазине купить. И кто это сделал. Есть люди, которые не могут носить вещи неизвестных марок. Мне пофиг. Если я вижу какой-то крайний идиотизм, типа вещи кислотного цвета, мне без разницы, кто это сделал.

О ШОППИНГЕ

- Когда приезжаем на гастроли, обычно за день до концерта, – что делать-то? В музеях я довольно быстро устаю от живописи, мне достаточно одного этажа, это на час-два. А дальше что делать? Ну на ресторан еще два часа потратим. А в остальное время - по магазинам. У вас не ходил, потому что только из Лондона вернулся, после него как-то странно в Воронеже на шопинг пойти. Свои вещи моей линии ношу тоже. Принты придумываю сам. А выкройки делают специально обученные люди.

О ЗАПРЕТЕ МАТА НА СЦЕНЕ

- Я прочитал закон. За использование полагается штраф. Концертная программа будет стоить мне 2.000 рублей.

О РАБОТЕ

- Я не работаю. Не воспринимаю свой труд как работу. Я занимаюсь тем, что мне интересно. У меня нет дня выдачи зарплаты, отпуска, у меня много чего нет, что сопровождает жизнь человека работающего. Я, по-моему, года с 99-го не работаю. Поначалу было не по себе, когда у тебя нет никаких социальных гарантий. Человек любит какую-то определенность. Для меня это было довольно серьезным решением, что я не буду работать больше никогда.

ОБ ЭКСПЕРИМЕНТАХ В ГРУППЕ

- Это уже делали все. Мы не экспериментируем там, где все уже вытоптано слонами. Концерт с симфоническим оркестр - это самое простое, что можно сделать. Мне бы хотелось сделать то, что удивило бы меня самого. То, от чего я бы пришел в оторопь. Но я человек сильно искушенный, поэтому меня в оторопь привести сложно, особенно буковками на бумаге. Судя по реакции музыкантов на наброски, которые я приношу, это чувство в них еще живо. Они удивляются, говорят, думали, что дальше некуда, но, оказывается, еще есть куда.

О ПРЕДПОЧТЕНИЯХ В ЕДЕ

- У меня нет любимых блюд. Я могу выпить шампанское «Кристалл» с черной икрой, а через 10 минут сварить сосиски с макаронами и съесть их. С одинаковым удовольствием! А самое мое любимое блюдо - жареная докторская колбаса. Я не могу вытравить из себя эту привычку – хожу за колбасой, жарю ее и ем. Яйцами не заливаю, люблю классический вкус.

(Татьяна Подъяблонская, «Комсомольская правда», 14.05.15)