О РЕМЕЙКЕ «РОБОКОПА»

- Ну конечно, как же без этого? И, предваряя ваш вопрос, сразу же скажу, что общего, кроме, естественно, центральной фигуры - получеловека-полуробота - в этих картинах очень мало. Тогда жанр механизированного триллера только развивался, и было очень интересно экспериментировать внутри него. Верховен - большой режиссер, но с тех пор прошло более полувека, а за это время и приоритеты поменялись, и новинки поистерлись. Сейчас же, куда ни посмотришь, то компьютер командует планетой - как в «Матрице», то роботы бунтуют - как в «Я, робот». Поэтому гораздо интереснее скрещивать триллер и психологию, показывать шокирующие преображения одного существа в другое, что и сделал талантливый бразильский режиссер Жозе Падилья.

О ФАНТАСТИКЕ

- Ох, ее так много, и она такая разная, что сразу и не ответишь. «Солярис» очень люблю, но «Солярис» Тарковского, а не второй. «Звездные войны», боюсь, мимо меня - я их не очень понимаю, эмоционально они мне не близки, хотя я с удовольствием играл в «Пятом элементе». Очень-очень разное отношение. Если фантастика нужна для усиления каких-то человеческих качеств, для того, чтобы поставить человека на грань его возможностей, то это меня привлекает, а если просто для того, чтобы рассказать сказку, - не очень. Я ухватился за роль Сириуса Блэка не оттого, что он запросто превращался в пса или махал волшебной палочкой. В характере этого светлого волшебника была какая-то внутренняя, тщательно скрываемая и упорно подавляемая чернота, а это сразу делает образ интересным.

О НАДЕЛЕНИИ ОТРИЦАТЕЛЬНЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫМИ ЧЕРТАМИ

- Там, где возможно, я стараюсь. (Улыбается.) Автору романа «Шпион, выйди вон!» Джону Ле Каре моя игра понравилась. Он даже сказал, что я сыграл Смайли лучше, чем Алек Гиннес ранее в телесериале. Это приятно, но неправда: лучше, чем Гиннес, играть невозможно. А на самую свою кровавую роль - Дракулы - я согласился, потому что в финале этот персонаж говорит своей возлюбленной: «Я пересек океаны времени, чтобы найти тебя». Дракула! Вампир и убийца! Ради этой фразы можно сыграть любого мерзавца.

О РОЛИ ЛИ ХАРВИ ОСВАЛЬДА

- В Америке трудно найти более ненавистную личность, чем он. Было бы очень просто сыграть негодяя, но... Я, конечно, не настолько параноидален, как постановщик фильма Оливер Стоун, который под каждым кустом видит происки ЦРУ, но что-то в этом образе не укладывалось в схему. Представьте себе: оператор радиолокационной станции, которая ведет самолеты-шпионы, запросто уезжает из США в СССР, там отказывается от американского гражданства, женится на русской, а затем так же запросто возвращается в Америку. Вокруг бушует холодная война, в США маккартисты выбрасывают из профессии десятки людей по подозрению в симпатии к коммунистам, происхождение каждого туриста проверяют до четвертого колена, а этот - вместе с женой, - уже не будучи американским гражданином, легко возвращается. Если это не пахнет дурно, то у меня просто нос не работает! Поэтому я и сыграл неоднозначного заморыша, который все ждет, что его вот-вот выручат. Вот эту неоднозначность я пытаюсь показать не только в плохих героях, но и в сугубо положительных. Вы упомянули Смайли, а в «Темном рыцаре» я сыграл как раз одного из немногих честных и порядочных персонажей - полицейского комиссара Джеймса Гордона. Он положительный, но находится на грани саморазрушения. Это, наверное, отличительная черта всех моих персонажей - и герои, и негодяи одинаково находятся на грани саморазрушения.

О САМОРАЗРУШЕНИИ

- К счастью, сейчас нет. Конечно, мне, как и многим другим, по утрам часто хочется послать все к чертовой матери, начать жизнь с чистого листа, забыть все то, что накопилось за годы... Многих подобные чувства подталкивают к наркотикам и пьянству, к сексу и изнурению себя физическими упражнениями. Для меня это все неприемлемо. Я работаю над собой в течение многих лет и хорошо изучил ту сторону характера Гэри Олдмена, которая может повести его к саморазрушению, поэтому и стараюсь выгнать эту страсть из себя и перенести ее на персонажей, которых я играю. Актерская профессия позволяет прожить много самых разнообразных жизней и получить удовлетворение от этого разнообразия. Это работает для меня, но, увы, далеко не для всех.

О МОМЕНТАХ СЧАСТЬЯ

- Один такой момент точно могу вспомнить. Мне было шесть лет, и моя сестра Джеки взяла меня с собой в кино. Мы долго ехали на автобусе, долго стояли в очереди за билетами - фильм «Вечер трудного дня» был жутко популярен среди молодежи, и очередь оказалась длинной. А потом мы сели на свои места, погас свет, и The Beatles запели. Я испытал такое счастье, что начал петь вместе с ними. Сестра одернула меня, но счастья не убавилось. Я до сих пор помню те ощущения.

О РАЗДРАЖЕНИИ

- Не так уж много, но довольно сильно. Главным образом то, когда я вижу сотни людей, уткнувшихся в смартфоны и печатающих, печатающих, печатающих... И что, наша жизнь стала лучше от того, что население превратилось в секретарш-машинисток? Мы стали жить богаче? Нравы исправились? Нет же! Мой Дракула в меньшей степени персонаж фильма ужасов, чем участники различных реалити-шоу. Там воспитывают самые низкие чувства! Господи, да у моей собаки больше достоинства, чем у этих, с позволения сказать, работников индустрии развлечений. Ну вот, кажется, я полностью опорожнил свой желчный пузырь! (Смеется.)

О МЕЧТАХ

- Конечно, чтобы сыновья выросли счастливыми, это - главное. А в профессиональном плане, к счастью, мечтать уже особо и не надо - я и так нужен, мне звонят. Вот только закончили «Робокопа», а уже на подходе «Планета обезьян: Революция» и «Малыш 44», где я опять буду играть плохого русского. Хо-хо-хо! (Впервые плохого русского - террориста Коршунова - Олдмен сыграл в картине «Самолет президента». - Авт.)...  Вот о чем можно помечтать, так это что однажды раздастся звонок и мне предложат сыграть на театральной сцене «Гамлета».

(Юлия Ринч, «Комсомольская правда», 12.02.14)