О ДИЕТАХ

— Однажды я чуть не умерла, когда решила устроить голодание, чтобы очистить организм. Одна моя подруга практикует эту систему и порекомендовала ее и мне. Но мой организм этого не понял, и на тридцатом часу у меня появилось дикое сердцебиение, дрожь в руках. Я еле дошла до холодильника, с трудом открыла сок, дрожащей рукой налила его в стакан... У меня началось какое-то сумасшествие. Устраивать такое голодание ни в коем случаем нельзя дома, только в какой-то клинике, где ты будешь под контролем врачей. 

О БОТОКСЕ

— Я помню, как в Москве появились первые ботоксы. Это было еще в 2000 году. Мне Сережа Зверев как-то говорит: «Ты чего себя ботоксом не уколешь? Смотри, у тебя на лбу морщины появились». Он рассказал мне об этих уколах, и меня это так заинтересовало. «Это такой яд, который расслабляет мышцы», — начал он мне объяснять. Но при слове «яд» мне стало плохо. Я говорю: «Как яд?» — «Не переживай, там его очень мало». — «Мало, но это же значит, что он попадает в кровь, а потом и в печень». На что Сережа мне сказал: «Веденеева, ты такая дремучая. Сейчас все колют ботокс!» 

О СТАРЕНИИ

— Я еще лет пять боялась этих уколов. Но на самом деле, можно сколько угодно колоться, делать подтяжку лица, нарастить волосы, приклеить ресницы, но невозможно изменить голос. А ведь именно он является показателем возраста. Я считаю, что голос у меня очень молодой. Еще я считаю, что мозг должен фиксировать только правильное выражение лица. Утром я сначала причесываюсь щеткой, не глядя в зеркало, потом умываюсь, но в зеркало не смотрюсь. Закалываю волосы и только потом подхожу к зеркалу и улыбаюсь. Я вижу правильное выражение лица, которое мой мозг должен зафиксировать. Мне кажется, что это тормозит процесс старения. Если унылая, несчастная, злая, в плохом виде будешь смотреть на себя в зеркало, то именно такой ты и будешь в жизни. 

О ПИТАНИИ

— Для меня главное, чтобы вода была качественная. Я настаиваю ее в специальном серебряном кувшине, а потом заряжаю отрицательной энергией — у меня есть специальный прибор для этого. Почти всю жизнь я ем одно и то же — полувареное, не жареное. Мясо я не ем уже очень много лет. В моем холодильнике никогда нет майонеза или сливочного масла. Но зато всегда есть рыба, овощи, творог, овсяная каша, иногда яйца, но очень редко. Я могу сварить курицу для своей собаки и вместе с ней съесть кусочек, без соли. 

О МАТЕРИНСТВЕ

— Я старалась быть хорошей мамой. Обычно я работала допоздна, но по утрам я была свободна, поэтому всегда отвозила Диму в школу, потом на кружки. Очень часто брала его с собой на съемки. Я читала ему перед сном сказки, а когда все книжки были прочитаны, я рассказывала ему про то, как провела свой день. Он не обижался на меня за то, что я так много времени отдавала работе. Когда Диме было двенадцать лет, я отправила его учиться в Англию. Вот тогда он очень переживал. Наверное, это было рановато. Он был единственным русским в этой школе. Зато получил очень хорошее образование. А когда выучился, то тут же вернулся в Россию, потому что ему хотелось жить там, где живут его родители. Дима очень заботливый сын. У него не осталось обиды на недостаток родительской любви. 

О МУЖЬЯХ

— Когда я познакомилась с первым мужем, то была очень молодая, только окончила институт. Муж был значительно старше меня и очень критически, как художник, смотрел на меня, постоянно делал замечания. Он считал работу телеведущей какой-то ерундой. Если он хотел сделать мне комплимент, то всегда говорил: «Ничего». «Ничего» — это значило «шикарно». Для меня это была такая серьезная школа, он отточил мой вкус, чтобы ничего лишнего, чтобы всё было к месту и по делу и в то же время чтобы нравилось зрителю. Под его жестким прессингом я научилась из ничего делать конфетку. Со вторым моим мужем мы познакомились, когда я была уже очень знаменитой. Можно сказать, «номер один». (Улыбается.) Для музыкального фестиваля «Ступень к Парнасу» нам нужны были деньги. И продюсеры попросили меня открыть записную книжку и посмотреть, нет ли там людей, у которых можно было бы попросить денег. (Смеется.) Мы с режиссером стали ходить к ним ко всем по очереди и просили быть спонсорами нашего фестиваля. Мой второй муж оказался одним из этого списка.

ПОЧЕМУ СТАЛА ТЕЛЕВЕДУЩЕЙ?

— После института меня пригласили работать в Театр им. Маяковского. Но там требовалась московская прописка, которой у меня, естественно, не было. Единственный выход — фиктивное замужество. Но я совершенно не знала, как можно его устроить, не повесишь же себе на грудь объявление: «Ищу фиктивного мужа». Так что моя театральная жизнь не состоялась. Зато вскоре я совершенно случайно попала на телевидение. Однажды моя подруга Таня Шумова рассказала, что на телевидении объявляют конкурс дикторов, и предложила мне туда пойти. Я выдержала конкурс и меня взяли. Это было очень сложно — сто человек на место! Первый год я проговаривала какие-то объявления. Работала в основном ночами, поэтому меня вообще никто не видел. Мама очень волновалась по этому поводу. Спрашивала: «Таня, где же ты работаешь? В телевизоре тебя что-то не видно». Ситуация поменялась, когда в передачу «Спокойной ночи, малыши!» срочно потребовалась ведущая. А потом довольно неожиданно меня послали в командировку в Париж, а потом в Канаду. Через несколько лет я уже получала мешки писем от зрителей, это было очень приятно.

О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ 

— У меня много работы — бизнес, телевидение, театр. Я играю две главные роли в спектаклях «Вальс одиноких» и «Последний ацтек» в театре «Школа современной пьесы». Точнее играла, пока театр не сгорел. Так что теперь я артистка «погорелого театра». Накануне пожара было два премьерных спектакля, но играть их теперь негде. И сейчас вся труппа надеется, что правительство Москвы поможет восстановить наш театр. А еще я главный редактор нового журнала «Про детей». Видите, за окном великая стройка идет? Я на нее все время смотрю, как на что-то родное, потому что являюсь еще сопредседателем попечительского совета строительства нового старого «Детского мира»…

(Юлия Красновская, «ОК!», 14.01.2014)