«Никея». Книга вышла в свет в сентябре.

В лице «Архии» мы получили весомый аргумент в споре о преимуществе бумажных книг над электронными. Томик издан профессионально и с большой любовью – подобно советским изданиям академического толка, его можно поставить на видное место, временами доставать, листать, любуясь плотностью и белизной бумаги, слегка вычурной гарнитурой Garamond, иллюстрациями и вклейками… Читать? Можно и читать, но вначале ознакомьтесь с нижеследующей инструкцией.

Ни в коем случае нельзя пропускать предисловие редактора Марины Журинской – хотя оно занимает 70 страниц. Столь подробный литературоведческий разбор произведения лично я не встречал со времен увлечения чтением толстых журналов перестроечных лет. Г-жа Журинская в принципе берет на себя труд рецензента, обращая внимания на удачные каламбуры и глубокие афоризмы, разъясняя религиозно-философскую суть работы Вячеслава Бутусова, а заодно и контексты, в которые помещены герои его повествования. Все это весьма сложно и непривычно (в моем случае – «отвычно») для неподготовленного читателя, но не думайте, что вот вы пролистаете вступление, а дальше будет легче. «Архия» - не автобиография и не художественный роман, это скорее хроники философских исканий Бутусова, местами весьма сумбурные, местами ироничные. Кое-где это похоже на поток сознания, кое-где на откровенный бред, кое-где на закольцованные навязчивые видения. Жанр автор туманно определяет как «житейскую симфоническую архилогию». Композиционно «Архия» делится на шесть частей: «Жизнь в архиве (аллегро)», «Жизнь во сне (анданте)», «Жизнь в затворе (скерцо)», «Жизнь в темноте (интермеццо)», «Жизнь в Пушкине (финал)», «Жизнь в Слове (кода)» плюс – бонусом – «Маленькие фантазии».

Поклонникам, скажем, «Наутилуса Помпилиуса» рекомендуем ограничиться «Жизнью в архиве»; тут действительно автобиографические воспоминания о детстве и юности – при этом пунктирные и какие-то нежные. Вячеслав Геннадьевич не ставит задачу подробно отчитаться о своих ранних годах, но останавливается на самых ярких впечатлениях. Мне особенно запал в душу карлик, живущий под кроватью – кого из нас в детстве не посещали похожие страхи? Чтобы уследить за душевной работой автора в следующих частях «Архии», в первую очередь надо решить для себя – а насколько вообще вам это интересно? Персонажи здесь иррациональны, как во сне, они ходят по кругу и возвращаются в одно и то же место, реальные воспоминания помещены в калейдоскоп фантазий и видений – но почитателям Бутусова и тут будет чем поживиться. Для них явно важнее окажется не суть, а метод: за текстом отлично виден автор с его деликатностью, внешней нерешительностью, своеобразным юмором, нежеланием вещать и учить, а также тонким литературным слухом: въедливый редактор вроде Марины Журинской мог бы на основе «Архии» выпустить книжку крылатых выражений Вячеслава.

Глава «Жизнь в Пушкине» родилась из неоспоримого факта проживания г-на Бутусова в городе Пушкин Ленинградской области. Он всего лишь продолжил автобиографическую фразу «я живу в Пушкине», словами «а он во мне». Из этого взаимодействия поэта со своим внутренним Пушкиным получился довольно забавный цикл рассказов, по форме напоминающие хармсовские, но по сути – опять-таки сводящиеся к мировоззренческим поискам. Поиски эти закономерно (как считает Марина Журинская) приводят автора к Богу; кода книги – это апокрифическое «евангелие от Бутусова». Вообще, знаете, я настороженно отношусь к людям, которые в транспорте с просветленными лицами читают брошюрки, где на каждой странице упоминается Иисус – есть в этом всегда что-то лукаво сектантское, как и в воцерковленных интеллигентах. Так что «Жизнь в Слове», если уж до этого дойдет, читайте дома, не носите никуда.

Завершающие книгу «Маленькие фантазии» написаны в четыре руки - соавтором Вячеслава стала его жена Анжелика Эстоева. Они замечательным образом рифмуются с «Жизнью в архиве»: там – счастливое детство, здесь – счастливая зрелость. Видимо, всё, что между, лишь иллюстрирует тяжелый путь из одного состояния в другое.

Алексей Мажаев, InterMedia