(О СВОЕМ ИМИДЖЕ ЗАКРЫТОГО ЧЕЛОВЕКА)

«Не думаю, что закрываюсь специально. Просто невозможно быть открытым для всех».

(ПОХОЖ ЛИ ШОУ-БИЗНЕС НА АЙСБЕРГ)

«Красивое сравнение, отчасти справедливое. Но так можно сказать не только о сегодняшнем шоу-бизнесе. Немало было скрыто от зрителей и в советские времена. Взять историю того же «Айсберга». Я сочинил эту песню, она понравилась Алле Борисовне, поэтому с нетерпением ждал, когда ж композиция выйдет в эфир. Справедливо полагал, что она может изменить мою жизнь. Премьера должна была состояться со дня на день, и вдруг по радио слышу, как в какой-то музыкальной передаче объявляют: «Тихон Николаевич Хренников. «Айсберг». Поет такой-то». Я обомлел. Звучит вальсок: «А любовь лишь на четверть снаружи видна, на три четверти в сердце зарыта она…» Все, думаю, образный ряд похож, а он другим и не может быть. Айсберг — метафора одна. Мне остается только уповать на чудо. Кто я, и кто — Хренников! Председатель правления Союза композиторов. Советская иерархия просто не может допустить всплытия второго «Айсберга» на отечественной эстраде. До сих пор удивляюсь, как это просмотрели, и мои «печали под черною водой» народ услышал».

(КАК СДЕЛАТЬ ХИТ)

«Я писал всегда свои песни в состоянии цейтнота — когда надо сделать. Даже с теми вещами, которые исполняла Алла Борисовна. Я для нее сделал более 30 песен. Больше меня для Пугачевой никто не написал. И все равно, каждая из них рождалась под давлением каких-то обстоятельств, когда времени уже не оставалось. Могу рассказать историю создания 200 своих песен, каждая появлялась совершенно по-разному. Взять хотя бы «Паромщика». Текст Николая Николаевича Зиновьева был о ветеране войны, инвалиде, который перевозит других таких же инвалидов на пароме…»

(О ДОХОДАХ КОМПОЗИТОРА)

«Согласитесь, существует значительная разница между тем, сколько получает автор здесь и сколько там, на Западе. Например, есть такой композитор Майкл Столяр, который последние лет 50 занимается только тем, что летает по миру на принадлежащем ему самолете со своей милой симпатичной женой. Они очень любят путешествовать. Жить в свое удовольствие им позволяют отчисления по авторским правам. А получает он эти деньги за несколько рок-н-роллов, сочиненных им когда-то для Элвиса Пресли. Я не хотел бы продолжать эту тему, поскольку боюсь уподобиться многим нашим композиторам или кинодеятелям, постоянно жалующимся на то, что у нас не так, как на Западе. Думаю, это и так все знают».

(О ПЕСНЕ «ПОПСА» ЮРИЯ ШЕВЧУКА)

«Хотите, чтобы я прокомментировал? Наша страна — удивительная и единственная территория в мире, где находится место ненависти между представителями разных жанров, ненависти музыкантов «рок» к музыкантам «поп». Это вообще нелепо. Лично для меня существует только один критерий — есть человек талантливый, а есть неталантливый. Остальное значения не имеет. Какая разница, в каком жанре он работает? Ведь тексты по-настоящему великих рок-композиций, скажем «Лестница в небо» или «Дым над водой», спасительные. Я не знаю ни одной песни, в которой представители поп-музыки собрались, чтобы вот так негодующе обличать рок-музыкантов. Помню, когда мы были молодыми, сюда приезжали многие американские композиторы и исполнители, чтобы делать совместные проекты — Синди Лаупер, Майкл Болтон. Как-то на одну из таких встреч пришел Костя Кинчев. Потом мы с ним бухали в ресторане гостиницы «Россия». Костя сказал мне, что одна из самых его любимых песен — «Айсберг». Была там и его жена, подтвердившая, что это так. А Кинчев мне еще долго объяснял, почему ему так нравится эта песня. Я тогда не думал, что это стеб. И сейчас так не думаю. Уверен, Костя говорил серьезно. Поэтому, подводя итоги нашему заочному разговору с Юрой Шевчуком, хотел бы сказать, что с удовольствием попробовал бы вместе с ним сделать что-нибудь. Помните, как Штирлиц сказал в «Семнадцати мгновениях весны»: «Кричать и злобствовать — это не довод». Нужно предлагать что-то разумное».

(ЗАЧЕМ ЖЕНИЛСЯ)

«Вдвоем легче. Не так страшно. Ведь будет конец света или нет, жизнь человека и без него конечна. И при этом коротка. Нужно стараться успеть сделать как можно больше. И когда рядом есть любимый человек, это хорошо».

(О БОЛЬШОЙ РАЗНИЦЕ В ВОЗРАСТЕ С ЖЕНОЙ)

«Почему мы должны оправдываться? Мой вариант — 51 и 29 лет. И меня он устраивает. Вообще, мне нравится любой вариант, в котором есть любовь. Тогда разглядывание в паспорте разницы в возрасте теряет смысл. Во всем есть минусы и плюсы. Первая жена была моей ровесницей. И это было прекрасно, потому что мы любили друг друга. Следствием этого стала наша дочь, которой сейчас 32 года. Она — абсолютно равный мой партнер в разговорах, в наших с ней отношениях. Что касается сегодняшнего моего дня, то меня тоже все устраивает. Оказывается, мне есть еще что подарить любимому человеку. И в маленьком, и в большом».

(О СПЛЕТНЯХ И СКАНДАЛАХ)

«Человек, избравший публичную профессию, должен быть готов к тому, что каждый его день будут рассматривать под микроскопом. Значит, не нужно делать ничего такого, о чем пишут. Тогда не придется прятаться от журналистов, менять номера телефонов. Я свой, например, не меняю. И всегда сам подхожу, когда телефон звонит. Конечно, это не гарантия от разного рода фантазий. Пишут, что моя жена Юля беременна, скоро родит. Она не рожает. Ну, ничего, снова пишут, что беременна. Просто нужно уметь держать себя в руках и понимать, с кем разговариваешь, с кем имеешь дело. Ведь может и пранк позвонить. Телефонный хулиган. Есть ребята, которые этим развлекаются. Скажем, через месяц кто-то позвонит мне и скажет: «Привет, Игорь, это Саша Карлов. Ну, помнишь, мы недавно передачу с тобой и Дибровым записывали?» «Конечно, помню. Здравствуй, Саша», — отвечу я. И услышу: «Так вот, я тебе тогда не сказал, а сейчас говорю — какое же ты г…о!» Вот тут нужно очень быстро оценить ситуацию. Сорвешься, ляпнешь что-нибудь в ответ, а пранк это запишет и выложит в интернете».

(ПОЧЕМУ УЕХАЛ ЖИТЬ В МОСКВУ)

«Естественное желание. Хотел учиться музыке. Причем к песням, эстраде это никакого отношения не имело. Я тогда сочинял совершенно другую музыку. Меня на Сахалине увидел ныне покойный композитор Игорь Васильевич Якушенко и повез рукописи с моими сочинениями в Москву. Показал их в Московской консерватории, которая затем прислала мне вызов».

(«Факты и комментарии», 10.10.11)