(НА КОГО ПОХОЖА ДОЧЬ)
"Скорее, на Соловьева. Такой латиноамериканский Соловьев. Русский папа, еврейская мама — это обычно дает хороших метисов".
(ВИДЕЛА ЛИ КАРТИНУ "АННА КАРЕНИНА")
"Я видела ее в таком количестве вариантов, что затрудняюсь вот так ответить — "видела". Я не думаю, что эта картина закончена и что может быть закончена в принципе. Есть пятисерийный вариант, есть кино, в котором нет Левина, — чистый треугольник, и эта версия, может быть, лучшая, почти черно-белая, точней, тонированная, синяя… Есть нормальный цветной фильм с линией Левина. Мне он нравится. Это самая точная, пошаговая, поэпизодная экранизация из тринадцати существующих на сегодня. От него ждут соловьевских примочек, а все примочки ушли во вторую "АССУ", которая совершенный уже компот с винегретом и гулянье по буфету, даже без сценария. То есть для себя Соловьев что-то написал, но из артистов этого никто не читал. Приходили на съемку, и он говорил, что будем сегодня делать. Но я это и люблю — импровизационность. Соловьев там молодой и шикарный. То есть, если очень долго и сосредоточенно думать, можно разглядеть любые глубины и выстроить даже концепцию, — но в принципе это обрамляющая "Анну Каренину" и снятая на контрасте с ней история о том, как не дают снимать "Анну Каренину".
(О НЕТРАДИЦИОННОСТИ СОЛОВЬЕВСКОЙ "АННЫ КАРЕНИНОЙ")
"Она нетрадиционная в том смысле, что Каренина там играл Олег Иванович Янковский. И это Каренин без скрипучего голоса и без тупых ушей под шляпой. Такого Каренина, насколько я знаю, еще не было. По крайней мере, понятно, за что его любит Анна. И он ее любит тоже. На его фоне Вронский простодушен, хотя и честен. И Бойко — замечательный Вронский, и Абдулов — замечательный Стива, но принципиальная новизна этой версии "Карениной" в том, что там все крутится вокруг Алексея Александровича. Он — солнце, мы — планеты. И я счастлива была поиграть в этом оркестре, где Янковский — первая скрипка".
(МОЖНО ЛИ БЫЛО СПАСТИ ОЛЕГА ЯНКОВСКОГО)
"Не знаю. Когда он снимался в "Карениной", он был в отличной форме — физической и актерской. Янковский вообще был рассчитан на долгую жизнь, идеально устроен — во всем точен, профессионален, нравственно безупречен, что вообще-то тоже продлевает жизнь… Никто подумать не мог, что с ним такое случится: вот Саша Абдулов — этот вел себя саморастратно и безалаберно, искал приключений на свою голову, работал как сумасшедший, вообще жил бурно и широко. Но Янковский, который был весь — школа и самодисциплина… В принципе, надо было насторожиться, когда он стал стремительно худеть. А ему сказали: это же хорошо, многие, наоборот, полнеют в вашем возрасте! А между тем плохо — это не когда худой или когда толстый. Настораживаться надо, когда резко потолстел или похудел. Вот, может, тогда… Вообще, за всю жизнь Янковский совершил один безжалостный поступок — вот этот его уход".
(НЕ НАДОЕЛ ЛИ ЕЙ РОМАН "АННА КАРЕНИНА")
"Нет, я его любила и люблю. Лучшая история про то, чем платишь за любовь: вещь вроде банальная, но каждый раз, как тебя это ударит, убеждаешься заново. Есть две травмы: любовь и возраст. Как замечательно сказал один мой друг, старость — это не для слабаков. И смерть не для слабаков, добавлю я. Но надо же как-то заканчивать всю эту историю, если родились, куда-то выводить ее, на какой-то результат… Это иллюзия, что можно загородиться детьми или сделанным. Вот "я родила" или "я написал"… Надо жить, и жить как-то так, чтобы в целом это не выглядело противно. И с любовью так же — это всегда боль и всегда зависимость. Но я бы так сказала, что это боль… которая делает тебя человеком. И смерть — это вещь, которая делает тебя человеком. Будь бессмертие — Господи, чего бы все наворотили! Или вообще бы, наоборот, ничего не сделали — времени-то вон сколько…".
("Собеседник", 03.06.09)