"Монолит". Релиз диска состоялся в мае.
Незадолго до выхода альбома "Мир" мне случайно попалась пластинка "Люмена" пятилетней давности "Три пути". Выяснил для себя, что изобразительные средства, которые использовали уфимцы тогда, сегодня практически не работают. Слушать то, что когда-то казалось чуть ли не глотком свежего воздуха, оказалось просто скучно. Протест и надрыв приелись, а тогдашняя лирика команды сейчас кажется излишне максималистской и не слишком изобретательной. Тем не менее "Люмен" по-прежнему интересен публике. Правда, как показал новый диск "Мир", музыканты взрослеют, а их зрители, видимо, не очень, поэтому "Люмен" развивается неторопливо, с оглядкой на вкусы своих слушателей. Вслушиваться в глубокие тексты публике, которая никогда не прочь поколбаситься, недосуг, поэтому слова должны быть такими, которые можно радостно скандировать вслух. "Люмен" справился с искушением довести свой протестный потенциал до открытой конфронтации с властью — никаких призывов бить ментов и свергать президента в их песнях так и не появилось. Но и до степенной созерцательной мудрости группа пока не доросла. Их третий путь — жесткость без былой лютости, протест без экстремизма, медляки без попсы. За коллективом чувствуется опыт и умение сыграть что угодно — но играет он по-прежнему в первую голову то, чего от него ждут.
Пластинка "Мир" берет с места в карьер: песня "Последний шанс" начинается так стремительно, будто "Люмен" стремится как можно скорее допеть что-то недопетое с предыдущего альбома. Тэм Булатов и Ко немедленно вступает в деловитые диалоги со своим зрителем, но в его призывах использовать последний шанс что-то исправить, пока не принесли повестку с неба, слышится нечто театрализованное. Надрыва человека, которому нечего терять, в голосе вокалиста хоть убей уже нет — место искренности заняло то, что можно назвать профессиональной сценической манерой. Впрочем, публика скорее всего будет орать эту песню хором, и в ее энтузиазме останется незамеченным нежелание вокалиста драть горло на разрыв. Песня "Вся вера и любовь этого мира" выделяется главным образом названием, тогда как сам трек оказался антивоенным зонгом, выполненным в предсказуемой для "Люмена" стилистике. В "Гонке" прослеживается немудреная философия: "Как бы я ни мчался, как бы я ни гнал — я все равно куда-то сильно опоздал". До конца песни лирический герой размышляет, стоит ли ему гнаться за успехом или это в жизни не главное. Ответ запрограммирован в самой мелодии, которая вопреки названию никуда не торопится. "Лабиринт" размашист и эклектичен — из него мог бы получиться сильный инструментальный номер. В "Словах" из поэта Булатова с удручающей неизбежностью лезет максимализм: "Слова больней железа и огня и через год всЈ так же мучают меня" - ну да, ну да, но страдания по поводу разящей и ранящей силы слов почему-то не кажутся искренними и рассчитаны в первую очередь на впечатлительных поклонников с мизерным жизненным опытом. А такую песню, как "Паспорт", на 14-м году существования группы слышать от нее просто неловко: "Паспорт, полис и ж/д билет, без них меня как будто бы и нет" - такой примитивный протест против регламентирующих нашу жизнь документов могла бы сочинить панк-группа, собранная семиклассниками.
Перечислять псевдонадрывные кричалки с "Мира" можно еще долго, но хочется отметить и более взрослые песни "Люмена" - те, в которых Рустем Булатов проявляет свой дар мелодиста и под которые не обязательно беситься. "Беги", "Секунда", "Ржавчина" и "Когда" относительно тихи, медленны — но в них есть нерв, тоска, тревога, которые выглядят куда более ценными и настоящими, чем "песни для слэма". Надеюсь, что именно по этому пути и пойдет в конце концов "Люмен".
Алексей Мажаев, InterMedia