Премьера исторической драмы "Тарас Бульба" (Россия, 2009, режиссер — Владимир Бортко, в ролях — Богдан Ступка, Игорь Петренко, Владимир Вдовиченков, Михаил Боярский, Юрий Беляев, Магдалена Мельцаж, Даниэль Ольбрыхский, Ада Роговцева, Борис Хмельницкий) состоялась 1 апреля в кинотеатре "Октябрь".
XVI век. Великое Польское королевство в самом расцвете своего могущества. Оно покоряет украинскую землю, как водится, огнем и мечом, разоряет хутора и сжигает церкви. Но именно в Запорожье стекались со всех концов страны непокоренные со своими представлениями о демократии: атамана избирают на раде, решение о том, куда пойти войной, выносится на совет, а там уж кто кого перекричит.
В это нелегкое время на хутор, где живет Тарас Бульба (Богдан Ступка) с законной супругой (Ада Роговцева), из Киевской академии возвращаются два его сына - Остап (Владимир Вдовиченков) и Андрий (Игорь Петренко). Звучит хрестоматийное "А поворотись-ка, сынку! Экий ты смешной какой!", затевается небольшая потасовка, после чего все, почеломкамшись, идут в дом. Там, хватив лишнего, Бульба учиняет небольшой погром и решает свозить сыновей в Запорожскую Сечь — ведь "нет лучшей науки для молодого человека, как Запорожская Сечь".
В Сечи весело — казаки пьют, пишут письмо турецкому султану, а на площади, где собирается рада, сидит прикованный к столбу Мосий Шило (Михаил Боярский) — без шляпы и "зенитовского" шарфа, но с чубом. И пока казаки гуляют и думу думают, на кого б войной сходить, из хутора приходят дурные вести в комплекте с мертвой, засиженной мухами супругой Тараса Бульбы. Выясняется, что хутор разорили проклятые ляхи, а на гетьманщине и вовсе невесть что творится: "Уже церкви святые теперь не наши. Теперь у жидов они на аренде. Если жиду вперед не заплатишь, то и обедни нельзя править. И ксендзы ездят теперь по всей Украйне в таратайках. Да не то беда, что в таратайках, а то беда, что запрягают уже не коней, а просто православных христиан". Так-так-так, а вот и casus belli. Далее — по тексту и, что немаловажно, принципиальных отклонений от гоголевской повести Бортко, известный бережным отношением к первоисточникам, не делает.
Безусловно, некие допущения — "для красного словца" - в сценарии имеются. Например, панночка беременеет от Андрия и рожает ребенка, кажется, только ради красивого кадра — отец опозоренной в исполнении Даниэля Ольбрыхского собирается саблей перерубить ребенка, но пересиливает себя. К изображению зверств поляков режиссер подходит с выдумкой и натуралистичностью, достойной некоторых производителей американских молодежных хорроров.
Основная претензия к фильму — то, что режиссер слишком жирными мазками прославляет русский национализм и обличает ляхов, евреев и прочих врагов России. Но перечитайте Гоголя — слово "жид" в "Бульбе" употребляется более ста раз, а "Русская земля" ("Пусть славится…", "Пусть же стоит на вечные времена…", "Пусть же пропадут все твои враги…") - более двадцати. Госзаказ от государя императора, не иначе.
Денис Шлянцев, InterMedia