"Никитин". Релиз диска состоялся в октябре.
Максим Кучеренко, Владимир Ткаченко и примкнувший к ним Владимир Корниенко (Корней) сделали новый альбом "Ундервуда" всего за десять месяцев и довольно скоро после предыдущей пластинки. Это говорит прежде всего о том, что музыкантам "перло", работалось легко и споро — вот и диск получился весьма вдохновенным. Если раньше "ундервуды" порой чрезмерно увлекались текстовыми парадоксами, и это иногда шло в ущерб музыке, то теперь почти все их многогранные стихи удостоились здравых и внятных мелодий. Более того — прошлые альбомы группы лучше воспринимались сквозь призму радиосинглов, а не целиком. Во "Всех, кого ты так сильно любил" Ткаченко-Кучеренко сумели добиться такого звукового и стилистического разнообразия, что альбом не наскучивает до самого финала. "Ундервуд", правда, не сдавался и завершил пластинку аж четырьмя бонусами, не все их которых заслуживали публикации — но среди них есть и такие, что способны примирить слушателя с таким затягиванием. Кроме того, лидеры "Ундервуда" посчитали неприличным оставлять в трек-листе совсем уж обезоруживающие хиты, поэтому самые доходчивые из своих новых песен постарались насильственно усложнить. Выяснилось также, что в отсутствие концертного драйва некоторые вещи немного блекнут — например, счастливый и провокационный номер "Химия и жизнь" в альбоме как-то скромничает и скрывает свою гедонистскую сущность. Надо бы "Ундервуду" его переписать побойчее, да и снести на радио — из этого шейка может случиться хит круче, чем "Гагарин, я вас любила".
Впрочем, до усовершенствования имеющихся версий дело может и не дойти, ибо у радиостанций глаза разбегутся и без "Химии и жизни". Звание самой смелой радиоволны получит та, которая рискнет взять в ротацию башнесрывательную композицию "Ундервуда" "Чехов — это я". Музыканты взялись доказать, что первым русским панком был Антон Павлович Чехов, и преуспели в этом. Текст представляет собой то ли нарезанные из произведений Чехова фразы, то ли "ундервудовские" стилизации под них, музыка — зловещие опереточные партии, а припев — забойнейший, практически хедбенгерский, рефрен. Еще более театрально звучит "Черный Пьеро", и порекомендовать этот номер мне мешает только его излишняя нарочитость. Зато в лирических треках "Ундервуд" на новом альбоме просто превзошел себя, подозреваю, что не в последнюю очередь благодаря Корнею: "Татьянин день" и "Год за годом" предлагают не только замечательные мелодии и точнейшие аранжировки, но и взрослые тексты для настоящей качественной грусти. "Очень хочется в Советский Союз", чей мотив напоминает "Она идет по жизни смеясь", - конечно, не о геополитике, а о ностальгии по ушедшему детству. "Всех, кого ты так сильно любил", "Мария и снег", "Смерть в Венеции" тоже по-своему прекрасны, хотя в них группа увлеклась своей извечной борьбой хорошего с лучшим, поэтому в качестве цельных произведений воспринимаются плохо. Любителям "ундервудовской" поэзии для затравочки кидаю фразы "эта черная речка во мне убивает поэта" (это про нефть, если что) и "истина в воде — это знает даже спирт Royal" и оставляю в предвкушении поисков других остроумствований. В бонусах можно без зазрения совести пропустить довольно нудное исполнение Андреем Макаревичем "Моей любви" и заняться "Моим маленьким мозгом": по степени шизанутости эта демо-версия приближается к "Маленькому цикорию" Федора Чистякова, а в конце даже мат звучит.
Алексей Мажаев, InterMedia