(О КОНЦЕРТАХ И ДОХОДАХ)
"У меня нет слова "надо". Бывало, на гастролях вдруг не могу петь! Не могу заставить себя выйти на сцену. Но тогда было такое время, что если Магомаев сейчас не может петь, то концерт переносили на неделю, на месяц. Сейчас это было бы невозможно. Для меня отмены концертов были очень болезненны. Я ведь никогда миллионером не был, хоть меня таковым все считали. Все деньги я тратил на друзей, на банкеты. Жил в "России" в шикарном "люксе" пятикомнатном. У меня всегда за столом сидели не менее тридцати человек. Приходили ко мне завтракать, обедать и ужинать. Потом все друзья, конечно, куда-то подевались. После того как я женился на Тамаре, я стал более скромно себя вести. И когда надо было зарабатывать, мы с Тамарой ездили на пару месяцев вкалывать. Приходилось давать по два концерта в день".
(О ПЕРЕЛОМНОМ МОМЕНТЕ ТВОРЧЕСКОЙ СУДЬБЫ)
"Лучше спросить, как сложилась бы моя судьба, если бы я не приехал на Декаду культуры и искусства Азербайджана в Москву в марте 1963 года. Первый концерт прошел очень хорошо. Второй - тоже, но без особого шума. И только на последнем концерте зал взорвался. Не знаю, может, публика собралась подкованная. И именно этот концерт транслировался по телевидению. На следующий день я уже не мог пройти по улице. Я потом объездил все города Советского Союза - те, где есть оперные театры, естественно. Года 2 - 3 я опере посвятил. А потом понял, что в этих рамках мне тесно. В общей сложности оперная партия идет максимум 40 минут. Кончался спектакль, а мне только-только хотелось начинать петь. Поэтому я больше любил выступать с сольными концертами".
(ПОЧЕМУ ЕМУ РАЗРЕШАЛИ ПЕТЬ ПЕСНИ
ЗАРУБЕЖНЫХ АРТИСТОВ)
"Мне это разрешалось из-за любви ко мне больших людей. Иначе меня бы сразу отослали обратно, в родной Азербайджан. Меня терпеть не могли заместители Фурцевой. И я держался только благодаря ее хорошему отношению ко мне. И хорошему отношению ко мне и Хрущева, и Брежнева, и Андропова, который меня даже однажды спас. В то время я был наказан за то, что получил какую-то большую, по их мнению, сумму за сольный концерт на стадионе. Мне запретили полгода вообще выходить на сцену. Но нет худа без добра - я за эти полгода поехал в Баку, окончил консерваторию, получил диплом. Однажды позвонил Андропов Фурцевой и сказал: "Скоро юбилей КГБ, мои ребята хотят послушать Магомаева". Она говорит: "Он у нас в запрете". Андропов ей: "А у нас он абсолютно чист! Обеспечьте!"
(О ПОПЫТКАХ ЗАНЯТЬСЯ БИЗНЕСОМ)
"Приходили люди: давайте вот это организуем. Пару раз я даже подписался. Но они очень быстро исчезали с моей подписью и говорили потом: "У нас ничего не получилось". Я же не знаю, получилось или нет. И потом, это мне не очень нужно. Мы с Тамарой небогатые. Но думаю, что нам хватит до конца нашей жизни. Тем более что Гейдар Алиевич сделал великое дело - позаботился об особо талантливых людях Азербайджана, и сын Алиева Ильхам, нынешний президент, сейчас продолжает эту традицию. Гейдар Алиевич назначил мне и Тамаре пенсию, но назвал это не пенсией, а помощью государства. Сумма небольшая, но это намного больше, чем пенсия здесь у солистов Большого театра".
(ПОЧЕМУ БОЛЬШЕ НЕ ВЫСТУПАЕТ)
"Недавно на дне рождения Марии Борисовны Мульяш, главного редактора концертного зала "Россия", я вдруг сел за рояль, там было очень много народу. Я четыре вещи спел: "Вдоль по Питерской", "Итальяно" и еще что-то. Никто этого не ожидал, и потом такая овация была. А Иосиф Кобзон говорит: "И ты в такой форме молчишь, не поешь?!" А я считаю: надо уходить сейчас, а не ждать, когда тебя мысленно уже проводят".
(ЧТО МОЖЕТ ЗАСТАВИТЬ ЕГО ВЕРНУТЬСЯ НА СЦЕНУ)
"Ничего. Недавно снова попросили меня выступить космонавты. В прошлом году я у них был: тихонечко спел "Надежду", Тамара спела "Я - Земля". В этот раз они хотели повторить. Космонавты - мои давние друзья. Но я сказал: "Нет, я дал слово. Когда я даю самому себе слово, это уже все. Ни под "фанеру", ни живьем. Ни просто выйти на сцену, поздравить".
(О ФОНОГРАММЕ)
"А как быть, когда концерт должен идти ровно час пять минут? Все записывалось заранее на фонограмму, даже ведущие. Чтецы под "фанеру" выступали. Чтобы ровно час пять минут. Леониду Ильичу больше нельзя было сидеть в ложе".
(О ЛИЧНОМ)
"Я никогда не говорил, что я монах. На моем пути было достаточно прекрасных женщин... Но все это только до Тамары Ильиничны! Вначале я официально зарегистрировал брак с моей первой женой, от которой у меня великолепная дочка - Марина. А потом 12 лет - никаких браков. Вплоть до нашей встречи с Тамарой Синявской! Но... О времени моей свободной жизни появилось множество сплетен и слухов!"
("Комсомольская правда", 23.06.07)