Издательство "Нота-Р". Книга вышла в свет в феврале.
Начинать приходится с каких-то диких, чего уж там, предуведомлений. То ли это признак безнадежно больного общества, то ли шоу-бизнес наш как-то отучил людей от нормальных отношений, но первая реакция на эту книгу (не на текст, а на сам факт ее выхода) у многих людей выразилась в вопросе "что, Богушевская и Умка тоже из "этих"?" Для тех, кому это важно, отвечаем: не из этих. Более того, ни в одной главе книги вообще нет никаких намеков на нестандартные сексуальные отношения, поэтому читать ее можно без опасений нарваться на неумеренную пропаганду однополой любви. Издание не ставит задачу эпатировать читателей или угнаться за странной модой. За что автору "Исповеди четырех" огромное спасибо.
Признаться, после скучного, расплывчатого и несвоевременного "Дневника Артиста" от новой книги Бутч многого ждать не приходилось. Однако сюрприз от нее получился со знаком плюс. Во-первых, положительную роль сыграл журналистский опыт Елены Погребижской, которая заставила своих героинь раскрыться, может быть, как никогда до этого. Во-вторых, сам подбор героинь — это попадание в яблочко. Можно ведь было вместо Богушевской, Сургановой и Умки загнать на обложку Земфиру, Арбенину и Мару, внутри скомпилировать скандальные истории про них и продать в десять раз больше экземпляров издания. Погребижская же берет совсем неочевидных с коммерческой точкой зрения и очень разных персонажей, которых, впрочем, объединяет то, что они все, примитивно говоря, интересные личности. С навеянной "Дневником Артиста" осторожностью приступая к "Исповеди…", ты сразу попадаешь под обаяние Ирины Богушевской, ироничного ангела, выпускающего порой совсем не ангельские коготки. Потом Светлана Сурганова, кося под пофигистку, делится тяжелейшими медицинскими подробностями из своей жизни, а затем непримиримая Умка, резко формулируя и отстаивая свои жизненные ценности, попутно рассказывает об автостопе и свободной хипповской любви, например. Оторваться от всего этого, как вы понимаете, почти нереально.
Название книги кажется довольно неудачным, напоминая плаксиво-трагический дух передач Оксаны Пушкиной. Однако оно вполне правдиво — героини будто бы не исповедуются и смотрят на автора немного свысока, как интервьюируемый на интервьюера, но по степени откровенности их повествования превосходят любые опубликованные раньше. В отличие от той же Пушкиной, дамам удается обойтись без истеричных взвизгиваний даже в рассказах о самых драматичных моментах биографии — поэтому книга не сваливается в стилистику "Женского взгляда" или журнала "Ридерз дайджест", сохраняя спокойный человеческий тон.
Но почему же "Исповедь четырех", если раздела в книге всего три, а Елена Погребижская, как мы знаем из ее предыдущей книги, не горит желанием исповедоваться даже в дневнике? С ответом на этот вопрос связан один из самых спорных моментов книги: "исповедь четвертой лишней", то есть автора, вплетена в истории основных героинь. Бутч так и не решила, в каком амплуа ей выступить — журналистки или "звезды". Качество журналистики здесь приближается к высшему пилотажу, и даже авторские комментарии о том, как трудно и наощупь наводились мосты с персонажами, в любом случае были бы уместны. Но Бутч ведь звезда: после рецензии на "Дневник Артиста" ее фанатки писали мне письма с формулировками "Она — Бутч, а ты кто такой?" И вот про таких поклонниц, сколько бы их у нее ни было, г-жа Погребижская забыть не рискнула, даже пиша книгу о совсем других певицах. "Я — Лена, я тоже пою", - промямлила Бутч во время первой попытки знакомства с Умкой, о чем и признается в соответствующей главе. Однако эта фраза проходит незримой красной нитью через все двести с лишним страниц, то и дело выплывая в разных вариациях в качестве комментария к мыслям героинь. Бутч исправно снабжает фанаток сведениями о том, что она думает по данному обсужденному поводу или как бы она поступила на месте персонажа. Нефанаток это скорее раздражает: подобные комментарии от рядового, скажем так, журналиста были бы просто неуместными, но и заметки Погребижской на полях на равноправные "и звезда с звездою говорит", увы, не тянут. Личности Богушевской, Сургановой или Умки выглядят куда более цельными и привлекательными, чем мельтешение начинающей звезды в стиле "Я — Лена, я тоже пою".
Алексей Мажаев, InterMedia