"Астрель-СПб". Книга вышла в свет в январе.
Изгнанный семь лет назад из "Машины времени" клавишник-гедонист Петр Подгородецкий опубликовал, возможно, первые в истории отечественного рока откровенные воспоминания о его "золотом веке". Мы, хорошо зная о сексуально-наркотических безумствах западных рок-классиков, пожалуй, догадывались о том, что доморощенные звездюки им мало в чем уступали, но поверить в это до конца, глядя на упитанные лица обуржуазившихся и увешанных орденами и почетными грамотами экс-бунтарей, было нелегко. Подгородецкий оказывает сомневающимся неоценимую помощь: в тексте есть и триппер, и кокаин. Есть здесь также подробные, но без натурализма, сведения о женах и автомобилях участников "Машины времени", меткие характеристики знаменитостей, встречавшихся Петру Иванычу на его жизненном пути, воспоминания о советском быте и многое другое.
Если подходить к личности Подгородецкого по шоу-бизнесовым меркам, то он типичный "сбитый летчик". Уволенный с успешного и стабильного предприятия, клавишник так и не собрался заняться сольной карьерой, перебиваясь случайными занятиями: ведение программ на радио и дециметровом телеканале, сессионная работа в студии, альбом-прикол с Романом Трахтенбергом — словом, какая-то фигня вместо выпусков пластинок и гастрольного чеса. "Песни не пишутся, а те, что пишутся, никому не нужны, вот и решил заработать деньжат на обсирании группы, сделавшей его знаменитым", - вот что подумает о "Машине с евреями" типичный шоу-бизнесмен, привыкший конвертировать ноты в дензнаки (кстати, похожая реакция была у Андрея Макаревича, для которого Подгородецкий не пожалел в книжке язвительных замечаний). На самом деле все эти расчеты к книге и ее автору никакого отношения не имеют. Подгородецкий плевать хотел на правила шоу-бизнеса, ибо он знает много других способов получения удовольствия от жизни и не стесняется их применять. "Машина с евреями" меньше всего похожа на унылый плач неудачника и запоздалое махание кулаками после драки. Петр Иваныч, вскоре после выхода книги отметивший свое 50-летие, напротив, весело вспоминает беззаботные времена и даже о трудностях пишет с большим юмором. Макаревичу, конечно, достается, но в меньшей степени, чем, например Армену Григоряну от Виктора Троегубова в книге "Жизнь в "Крематории" и вокруг него". Подгородецкий не склонен перечислять свои обиды — с бОльшим удовольствием он иронизирует над способностью "машинистов" влипать в истории, причем не забывает смеяться и над собой.
Несмотря на легкомысленный тон повествования, интересующиеся историей русского рок-н-ролла вообще и "Машины времени" в частности найдут в книжке массу фактического материала. Пропущенные сквозь призму личностного восприятия Подгородецкого, многие известные фигуры начинают смотреться либо более масштабно, либо просто по-новому. Автор рассказывает истории о взаимоотношениях музыкантов в сопровождающем ансамбле Иосифа Кобзона, приводит сведения о количестве выкуренной группой "Воскресение" травы на гастролях, ругается в адрес Игоря Угольникова, уведшего у Подгородецкого одну из четырех жен — всЈ очень искренне и занятно. Покойного Владимира Мигулю Петр вопреки обычаю говорить об умерших только хорошо называет "гондоном", своему преемнику Андрею Державину рекомендует поучиться играть на клавишных (Подгородецкий единственный профессиональный музыкант, входивший в состав "Машины" за всю ее историю), а вот депутата Хинштейна, о котором я сроду не слышал слова доброго, характеризует как "смелого и умного парня".
"Интересно, про Зайцева напишет?" - подумал я, прочитав страниц тридцать подгородецких откровений. Дело в том, что в своей изданной в 1991 году книге "Все очень просто" Андрей Макаревич так описывает причину второго прихода Петра Иваныча в "Машину времени": "Куда-то делся Заяц" (клавишник Александр Зайцев). Все эти годы я мечтал узнать, что же скрывается за этой странной формулировкой. Подгородецкий меня не подвел и написал, куда делся Заяц. На странице 124.
Алексей Мажаев, InterMedia