"Квадро-диск". Релиз диска состоялся в мае.
Мысль о сольном проекте возникла в голове у Армена Григоряна тогда, когда он понял, что рамки "Крематория" не позволяют ему экспериментировать. Вечная "Безобразная Эльза", плачущая под скрипку Вячеслава Бухарова, приносила, конечно, стабильный доход, но душа требовала новых средств самовыражения. Все попытки как-то обновить звучание "Крематория" привели в лучшем случае к минимальным косметическим штрихам, которые решительно не замечали даже доброжелательно настроенные музыкальные критики. (Менее доброжелательные критики давно перевели Григоряна и Ко в разряд поседевших-разжиревших старперов, смешных в своем пристрастии к черным шляпам и репертуару времен студенческой молодости.) Поэтому Армен Сергеевич не торопился показывать соратникам-собутыльникам по "Крему" новый сочиненный материал, а исподволь искал напарников-музыкантов, мыслящих не то чтобы нестандартно, но хотя бы — иначе. Таковые были найдены в лице братьев Вячеслава и Александра Протченко и гитариста Владимира Бурхеля, предложивших для песен Григоряна совершенно непривычную звуковую упаковку. Далее последовал почти двухлетний период записи, выработки концепции, репетиций с новой группой, после некоторых раздумий названной "Третьим ангелом", преодоления разногласий с музыкантами группы старой, которые, естественно, обиделись на лидера за его "измену"… Информация о "Третьем ангеле" пошла в прессу, а первая песня нового проекта — на радио, вызвав недоуменные вопросы: "А чем это от "Крематория"-то отличается?" В этом и таилась главная для "Третьего ангела" опасность: в то, что Армен и остальные "крематорцы" в конце концов поймут друг друга, никто не сомневался, а вот способность Григоряна расширить число заученных и узнаваемых приемов своего композиторского и поэтического стилей вызывала некоторые сомнения ("бороду-то я сбрею, а умище куда девать?"). Теперь, когда альбом вышел и "Третий ангел" начал свою концертную биографию, поиски десяти отличий перешли в практическую стадию. Причем ответить коротко на вопрос, "смог или не смог", невозможно: в каких-то вещах "Китайского танка" Армен серьезно отдалился от "Крематория", какие-то просятся в "кремовский" альбом, к примеру, "Ботаника", а есть и такие, в которых традиционное пение Григоряна иллюстрируется доселе не использовавшимися им звуками — электронными, например, или хард-роковыми.
Тем, кто уже не в силах прикасаться ни к одному из десятков альбомов группы "Крематорий", рекомендуются треки, отличающиеся новизной саунда. Заглавная композиция сочетает рубленые тяжелые риффы с неким восточным колоритом, усугубленным участием в записи настоящего китайца. "L’amour de trois" - какой-то французский электронный шансон, где Григорян предстает в редком для себя имидже ерничающего клоуна. "Студент-отшельник" отличается мощнейшим чеканным припевом, явно противным манере "Крематория". В "Моей лошади" "Третий ангел" сделал рокапопсовую аранжировку, которой по мере сил старается соответствовать и солист. Блюз "Маразм неизбежен" сменяется хулиганским рок-н-ролльным треком об очень крупных дамах "XXXL". В песне "Конец, Света!" Григорян дает панк-рока, однако настораживает слишком умный текст, да и композиция в конце концов скатывается к мелодическим штампам "Крематория". В общем, получилось 50 на 50: половина треков усиленно держится корней, а вторая половина с тем же рвением их обрубает. Но наблюдать за этим действительно интереснее, чем слушать номерные альбомы "Крема".
Алексей Мажаев, InterMedia