(О РАБОТЕ НА ВСЕСОЮЗНОМ РАДИО)
"Всегда котировался женский низкий голос, их мало. Хорошая московская речь — ее можно выработать, но нужны какие-то начальные данные, чтобы тебя отобрали на конкурсе и начали с тобой работать. Работа очень кропотливая: техника речи, постановка голоса. Я всегда говорю, что у меня позднее развитие: диктором стала в 33 года, и, когда я начала заниматься, мне педагог сказала: "Когда вы пройдете эту школу (а она рассчитана на пять лет), вы станете другим человеком". Хм, сказала я, как это я стану другим человеком? Я уже сложившийся взрослый человек. И как она была права! Человек, прошедший радийную школу техники речи, абсолютно владеет собой: он может говорить размеренно или быстро, но одинаково четко, он не поддается своему эмоциональному состоянию. У него развита логика: даже в текстах на сленге она должна присутствовать — если я не понимаю, о чем я читаю, слушатели тоже ничего не поймут. Техника речи — это постановка каждого звука, каждой буквы. Внутренне мы все равно имеем свое отношение, но в советское время не имели права его показывать. Мы должны были просто подавать информацию. Я однажды себе позволила в простейшей передаче "Наше справочное бюро" (аналог нынешней рекламы, где мы рассказывали про сеансы кинотеатров и так далее) произнести: "Я повторю номер телефона". Вот за это "я" меня вызвали на ковер: кто ты такая, какое ты имеешь право говорить "я"? Поэтому дикторы были зашорены, но все равно у каждого из нас было свое лицо".
(О ПРОФПРИГОДНОСТИ СОВРЕМЕННЫХ ТЕЛЕВЕДУЩИХ)
"Конечно, ничего конкретного я вам говорить не буду. Похвалить могу. Мне очень всегда отрадно, когда я слышу по телевидению грамотную речь. На "Столице" есть такой ведущий, но я так редко смотрю этот канал, что фамилию не помню. Михаил Антонов очень грамотно работает. На "России" по утрам очень хорошо работает Дмитрий Желобков. Мария Ситтель мне нравится. Большинство женщин мне, к сожалению, не нравятся. У многих из них превалирует "я такая красивая, я сижу и себя показываю, а что я там читаю, это уже вторично". А это непрофессионально. Когда умный, толковый, делающий репортажи журналист сам читает текст, и читает так, что я не могу его слушать, хочется сказать ему: не надо этого делать, пиши, пусть прочтет тот, кто сделает это лучше. Диктор по определению не может быть дураком — он работает по мысли. Еще мне Ольга Романова нравится, она была на Ren-TV, сейчас на "Эхе Москвы", они подбирают всех уволенных с телевидения. Там же Доренко, которого я раньше не любила, а теперь восхищаюсь его ловкостью".
(О МЕМУАРАХ)
"Я хотела написать учебник, пособие по технике речи и мастерству чтения для радио. Мы с моим педагогом, которая учила меня на радио, уже взялись за эту работу, от руки начали писать. Радийная техника речи очень отличается от телевизионной — вы слышите только голос, вы не видите человека, в лучшем случае можете его представить. Вас ничто не отвлекает от интонаций говорящего, тогда как на телевидении вас может отвлечь все что угодно — брошечка, платье, улыбка. Я прошла очень жесткую суровую школу на радио, очень много плакала, из меня выбивали многое, чего я сама не могла расслышать. "Нет у меня этого!" - возмущалась я, когда мне указывали на недостатки произношения. А потом я и сама научилась это слышать и, естественно, стала от этого избавляться. Это постоянная работа над собой. Учебник необходим, но этого никто не понимает, никому это не нужно. Голову даю на отсечение, что, позвони я той же Ольге Романовой, которой я очень хочу помочь избавиться от смазанных звуков, она скажет, что ей этого не надо. Буквы у нее не выговариваются, и она от этого теряет очень много, обидно. Впрочем, если кому-то я понадоблюсь, он меня найдет. У меня были ученики. Приходила девочка с ТВЦ - раздобыла мой телефон и долго-долго не решалась позвонить, хотя и понимала, что, слушая одинаковые интонации нынешних телеведущих, она ничему не научится. И я с ней занималась. Очень хочется воспитать учеников, чтобы все это не пропало даром. Может, и изданием учебника кто-то в конце концов заинтересуется".