Премьера психологического триллера "Оправданная жестокость" (The History Of Violence, США, 2005, режиссер — Дэвид Кроненберг, в ролях — Вигго Мортенсен, Мария Белло, Эд Харрис, Уильям Херт) прошла в кинотеатре "Пушкинский" 24 ноября.
Скромный владелец закусочной Том Столл (Мортенсен) живет тихой провинциальной жизнью среднего американца. У него красивая, умная жена (Белло), готовая скрасить трудовые будни изобретательным сексом, маленькая дочь и сын-тинейджер - школьный тихоня и неудачник. Семейную идиллию нарушают незнакомцы, промышляющие грабежом и убийствами. На свою беду, они заходят в кафе Столла, оскорбляют хозяина, терроризируют официантку. Как только на арене появляется пистолет, скромный Том двумя движениями превращает незваных гостей в кровавое месиво. "На моем месте так поступил бы каждый", - скажет он в теленовостях, а после попытается жить прежней жизнью. Позднее в его кафе, ставшее популярнейшим заведением в городе зайдут трое, один из которых, по имени Фоггарти (Харрис), начнет назвать его Джоуи и демонстрировать под темными очками изуродованный глаз ("Ты пытался выколоть его куском колючей проволоки, Джоуи") и звать в Филадельфию "закончить дела" ("твой брат Риччи (Херт) заждался тебя, Джоуи"). Инфернальное величие Фоггарти завораживает: вскоре жена героя начнет сомневаться в человеке, с которым она делила супружеское ложе 15 лет, - Том или Джоуи срывается за безликим образом ее образцового мужа?
На самом деле фильм носит куда более красивое название — "История жестокости". В его основе лежит одноименный британский комикс Джона Вагнера ("Судья Дредд") и Винса Лока, известного по черно-белым комиксам в стиле хоррор. Для Кроненберга, специализирующегося на исследовании человеческих мутаций сначала тела, а потом, как следствие, и духа, новая переделка известного сюжета про Джекила и Хайда, несомненно, его тема. Разумеется, в картине нет и в помине сюрреалистического натурализма "Видеодрома" и "Экзистенции", сексуальных экстрим-паталогий "Автокатострофы", физиологических превращений "Мухи" или мутирующего сознания "Паука". Однако предельный реализм "Жестокости" нисколько не мешает понимать, что это абсолютно кроненберговское кино. Камерная, но идеально выстроенная, мрачная картинка, озвученная выдающейся тревожной музыкой Говарда Шора ("Видеодром", "Молчание ягнят", "Семь", "Властелин Колец", "Кинг-Конг"), служит отличным фоном для актерской игры, поскольку в первую очередь это актерский фильм. Вигго Мортенсен наконец-то вышел из-под тени толкиеновского Арагорна и продемонстрировал высокий класс мастерства. Теперь стало ясно, что, если так пойдет дальше, кинематограф обогатится очередным отличным актером, способным и на экшн, и глубокий психологизм. Ветераны Эд Харрис и Уильям Херт играют до внутренней дрожи, гипнотизируют и увлекают каким-то сверхъестественной демонической харизмой. И магия эта столь сильна, что уже становиться неважным в какую сторону вильнет, в общем-то, не слишком изощренный сюжет. Плюс ко всему фильм обладает удивительным послевкусием: во время просмотра переживаешь столь разные и разочарование и катарсис, однако после фотографические кадры долго остаются на периферии сознания одинокими яркими вспышками. Что касается режиссерского отношения к насилию… помнится, герой кукольной хоррор-эпопеи Дона Манчини Чаки говорил так: "Жестокость — это нормально, а вот жесть и кость беспокоят меня всерьез; игра в кости погубит эту страну". Кроненберг подписался бы под этим заявлением не глядя.
Анастасия Белокурова, InterMedia