"Монолит". Релиз дисков состоялся в сентябре.
Фамилия Хоралова многим знакома: его грампластинки надолго пережили виниловую эпоху — но не в частных коллекциях, а на полках подмосковных "Культтоваров". Даже по сниженной цене покупать их никто не хотел, и эфиры в "Утренней почте" не помогали. Потратив пять часов на прослушивание пяти переизданных номерных альбомов Аркадия Хоралова, я в принципе понял, почему они попали в уцененку: яркости и харизмы его песням никогда не хватало, а фамилия слишком уж смахивала на не в меру пафосный псевдоним. В то же время не могу не признать некоторой несправедливости этой ситуации. Хоралов не хуже многих современников, его творчество не вызывает отторжения. Однако оно оставляет равнодушным, что для эстрадного артиста еще хуже: так вот и оказалось, что в шеренге равных он оказался лишним. Бодрые буклетные тексты не в силах этого скрыть. Когда среди реляций о том, что "альбом стал настоящей бомбой в какие-то там годы" встречается фраза "заглавная песня альбома в исполнении автора до сих пор звучит на многих радиостанциях", понимаешь, чего стоит буклетное надувание щек. Это значит, что из пятидесяти с лишним представленных песен сколько-нибудь знакомыми покажутся лишь три-четыре. Вот и все успехи музыканта.
Уровень народной любви к Аркадию Хоралову всегда находился на примерно одинаковом (невысоком) уровне, а вот его музыку нельзя назвать столь же неизменной. Музыкант менялся, учитывал тенденции — слушая теперь эти пластинки, видишь это вполне отчетливо. Другое дело, что образцами для подражания Хоралов всякий раз выбирал, мягко говоря, не новаторов и тем более не западных артистов, а творцов мейнстрима самого консервативного толка. В пластинку "Давай попробуем вернуть" вошли песни 1978-1981 годов ("Давай попробуем вернуть", "Горький мед", "Помни" и др.): часть из них Аркадий исполнял, будучи солистом ВИА "Красные маки" и "Самоцветы". Музыка здесь представлена богатая, серьезная, с оркестровыми элементами в аранжировках и той смесью пафосности и проникновенности, которой отличались советские эстрадные певцы. Отчасти это напоминает песни Евгения Мартынова, но без мартыновской человечности: хораловские "хоралы" звучат более холодно и менее душевно — кто знает, может, это и стало причиной ответной народной сухости к его старательным песням? Диск "Бесконечность" относится к 1985 году, что можно определить даже по саунду. Благодаря атмосфере в воздухе и участию в работе над пластинкой Юрия Чернавского симфо-фрагменты сменились робкой электроникой: едва ли не во всех тогдашних поп-записях слышатся потуги на создание "космического" звука, результат, правда, чаще всего напоминает звучание ансамбля игрушечных роботов. Хораловская музыка сей моды не избежала, однако без особого успеха: эстрадные баллады, к которым тяготел композитор, скверно сочетались с жизнерадостным кваканьем "коргов". К следующему LP "Странный мир" (1987-1988) противоречие было сглажено — филармоническая электроника освоилась в филармонических песнях, а у Аркадия Хоралова начали получаться и философские сюиты ("Странный мир"), и легкомысленные поп-вещи ("Новогодние игрушки"). Как мы знаем, ни то, ни другое не выдержало конкуренции с другими напиравшими актуальными жанрами. К 1993 году, когда вышел последний виниловый диск Хоралова "Я позвоню", эстрадное композиторство окончательно утратило злободневность. Недюжинные старания исполнителя оказались напрасными: музыка перешла в категорию "на любителя", причем эти любители скорее выбирали Серова, но никак не Хоралова. Альбом 2000 года "Я твой пленник" это положение вещей не изменил, да и не мог: жанр, которым занимается музыкант, сегодня обладает весьма сомнительной жизнеспособностью. При неоспоримом профессионализме Аркадия все время находятся артисты, которые делают это дело лучше него. И ремиксы "Новогодних игрушек" ничему уже не помогут.
Алексей Мажаев, InterMedia