Показ фильма "Скрытое" (Cache, Франция-Австрия-Германия-Италия, 2005, режиссер - Михаэль Ханеке, в ролях - Даниель Отой, Жюльетт Бинош, Анни Жирардо) в рамках программы "Гала-премьеры" ХХVII ММКФ прошел в Федеральном агентстве по культуре и кинематографии 21 июня.
Преуспевающий телевизионный ведущий Жорж Лоран (Отой) и его жена Анна (Бинош) находят у дверей дома кассету, после просмотра которой становится ясно, что за их домом ведется наблюдение. Позднее вместе с кассетами они получают кровавые рисунки, напоминающие шизоидные детские каракули. Внутри семьи нарастает паника. На одной из кассет Лоран распознает табличку с названием улицы Ленина и путем несложных логических умозаключений находит таинственного преследователя. Им оказывается арабский иммигрант, с которым Лорана связывает общее детство.
Завязка этой картины практически идентична первым кадрам "Шоссе в никуда" Дэвида Линча. Странная параллель фонетически связывает имя героя Даниеля Отоя с культовой фразой линчевского фильма "Дик Лоранд мертв". На этом сходство между двумя лентами, что впрочем, и неудивительно, исчерпывается. Если у Линча метафизическое зло, принимающее любые формы, космическим вихрем буквально вырывает героев из повседневной жизни, погружая их в фантасмагорический ад, у Ханеке подобная ситуация немыслима в силу его этических и эстетических воззрений на человеческую природу и киноязык. У пресыщенных, равнодушных буржуа, коими являются герои "Скрытого", ад давно уже ассимилировался в глубине их глянцевых, отполированных душ. Таких бессмысленно отправлять в гонку по инфернальному потерянному шоссе: вечный лед не растопить ни бесовским, ни божественным огнем. За редким исключением, европейское кино последнего времени делает своими персонажами именно этот усредненный класс. На смену высокой обреченности героев, способных жить и умирать "на последнем дыхании", пришла новая формация - сытые обыватели и их не менее отвратительные супруги и отпрыски. И дело вовсе не в том, что подросший арабский мальчонка решил отомстить за нанесенные обиды. В псевдокошмаре, который происходит с Жоржем Лораном, виновата, прежде всего, его серая, безликая жизнь "общественной функции"; имя им - легион. И когда чья-то чужая воля вмешивается в привычный быт этих носителей ложных ценностей, начинается самое интересное: маски сорваны, добро пожаловать в истинную реальность, овечки Долли! Но и в финале для подобных персонажей не предусмотрено никакого возмездия - такие не погибают, ощутив напоследок невыносимую хрупкость бытия, как были не раз уничтожены на экране лучшие из лучших. Такие продолжают механически выполнять функции потребителей и умирают своей смертью в постели под фальшивую скрипку скорби родных. И все потому, что за ними стоит целый мир им подобных, а за оскорбленным арабским мальчонкой - только стальной капкан детской памяти.
В свое время Ингмар Бергман и Марко Феррери поставили звучные финальные аккорды в 'буржуазном кино'. Что еще может в наши дни предложить зрителю Михаэль Ханеке? "Шокирующую" сцену, где араб вспарывает себе горло - спекулятивную дань манипуляциям с лезвием, которые на потребу эстетам производила в "Пианистке" Изабель Юппер.
Анастасия Белокурова, InterMedia