(О ЖИЗНИ И ПОЭЗИИ)
'Конечно, жить мне не плохо. Я не чувствую дискомфорта в обществе. Я абсолютно уравновешенный и толерантный ко всему происходящему человек и все, что я делаю, песни мои - это на 95% выдуманные истории. Они со мной никогда в жизни не происходили. Но любое событие в обществе, в мире меня задевает. Мне необходимо к чему-то стремиться, что-то в этом мире менять. Цели мои - всегда высокие. Сражаюсь я с большими монстрами, не с мелкими. У Есенина вчера прочитал стихотворение, что тот не поэт, кто критике не подверг весь мир, и так далее. Поэт - это боец, он желает что-то в этом мире изменить, устроить к лучшему. Если он со всем согласен, значит, это и не поэт уже'.
(ОБ 'ИЗВОЗЧИКЕ')
'Он - бессмертный. Я его не очень люблю, я исполнял его тысячи раз, когда мне говорят, что надо спеть 'Извозчика', у меня волосы дыбом встают, я уже не могу. И ничего с ним не делается! Прочитаешь - ничего, вроде бы, особенного нет. Но есть поразительное свойство - нравиться всем и всегда. Я не могу объяснить этот феномен, не все же можно объяснить на уровне арифметики. Есть вещи, которые не поддаются никакому объяснению, мы и называем это деятельностью души'.
(О СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЕ)
'Да, конечно, у человека есть выбор - что слушать, что не слушать, на что смотреть, на что не смотреть, но чтобы сделать этот выбор, надо хотя бы иметь возможность видеть и выбирать. Необходимо меню. А когда в этом меню только 'Фабрика', 'Аншлаг' и так далее, а из книг - Маринина и Дашкова, тогда, конечно, выбирать очень трудно. Надо показывать людям настоящее искусство. Раньше, при царском режиме, были изящные науки так называемые - для того, чтобы человек посмотрел. А дальше: понравится - не понравится. Огласите весь список, как говорится. Так вот, сегодня не оглашают человеку весь список'.
(О СОВРЕМЕННОМ ТЕЛЕВИДЕНИИ)
'Телевидение, зная о своем влиянии на людей, должно понимать и повышать степень ответственности перед национальной культурой, сознанием. А телевидение сегодня формирует общественное мнение, состояние души каждого отдельного гражданина, оказывая деструктивное, разрушающее действие. Все эти передачи по принципу: 'Давайте кучей набросимся, одного сожрем! Кто у нас лишний сегодня? Этот?': Проголосовали - выбросили. Это психология всего государства, хотя должно быть наоборот: давайте все сбросимся и поможем ему. В моем детстве было так. Вася попал в беду, пионеры собрались и помогли ему. Он слабый, давайте ему поможем, и он тоже со временем станет сильным. А сегодня другой принцип: он слабый - выбросить его. Все эти игры, которые внедрены, это разрушение, деформация национального сознания и вообще перекос общечеловеческих ценностей'.
(О ВЫСОЦКОМ)
'Я вырос на стихах Высоцкого, на песнях Высоцкого, а не на песнях 'Ласкового мая' или Децла. И влияние его на меня было очень велико. Я сам хотел того, я его читал, я его слушал. В то время не печатали его стихов, но я их переписывал с пленки. Когда он жил рядом, не все, к сожалению, понимали, с кем в одно время живут. Некоторые так до сих пор и не поняли, да и не надо им'.
(О МУЖЧИНАХ И ЖЕНЩИНАХ)
'Женщина и мужчина - это не два разных пола, это два разных мира. Они мыслят совершенно по-разному. Они никогда не поймут друг друга до конца, но и жить друг без друга тоже не смогут. Это гармония мира: то, чего умышленно не дано богом одному миру, умышленно же дано другому, чтобы они могли друг друга дополнять. Если у этих миров будет все одинаково, они будут друг другу не нужны. Они будут биться и вытеснять один другой. У женщины есть свое предназначение на Земле, женщина, которая идет на баррикады, начинает воевать наравне с мужчинами, теряет самое главное богатство и достояние, которое ей отпущено Господом Богом - сексуальность и женственность. И она становится мужчине неинтересна. Мужчины почему сильных женщин избегают - потому что те их подавляют. И это - катастрофа. В этом случае женщина теряет свой божий дар'.
('Шагай', апрель 2005)