Концерт группы Elvin Jones Jazz Machine в рамках фестиваля искусств «Триумф», приуроченного к 10-летию одноименной премии, состоялся в джаз-ресторане Le Club 6 февраля. В состав ансамбля, помимо его основателя и идейного вдохновителя Элвина Джонса (барабаны), входят Дельфио Марсалис (тромбон), Пэт Лабарбера (саксофоны), Джеральд Кэннон (контрабас) и Карлос Макинни (фортепиано). Это выступление, пожалуй, стало самым значимым из всей серии концертов «Триумф джаза». И такого количества народа не было за всю историю существования Le Club. Вереница зрителей протянулась от сцены аж до самого входа в клуб. Некоторые из них сидели прямо на барной стойке, убрав с нее пепельницы и стаканы, другие же буквально забирались на плечи сидящих на стульях соседей. Подобный интерес к серьезному колтрейновскому джазу, ярким последователем которого является Элвин Джонс, весьма необычен для российской публики.
Сам маэстро расположился в центре сцены, слева духовые, справа рояль и контрабас необычного темно-коричного цвета. Джонс все время загадочно улыбался, будто знал нечто, чего не знал никто. Его игра совершенно не заметна, она не имеет конкретного очертания и характера. Просто существует естественным образом, гармонично сливаясь с остальными инструментами в единое целое. Иногда возникало ощущение, что ударная установка - часть тела Джонса, а барабанные палочки - продолжение его рук. Замысловатые ритмические рисунки порой выходили за пределы традиционного свинга, но не мешали самовыражаться остальным участникам ансамбля. Глубокий, мощный звук контрабаса уравновешивал хаотичные на первый взгляд барабанные сбивки, вполне в стиле великого Джона Колтрейна, дух которого витал в этот вечер на сцене и за ее пределами.
Дельфио Марсалис, очень похожий на своего знаменитого старшего брата Уинтона, продемонстрировал потрясающую технику игры на тромбоне. Однако его часто повторяемые «домашние заготовки» в виде выученных фраз и популярные мотивчики, заимствованные из классики, несколько мешали «полету души». Пэт Лабарбера, напротив, был раскован в своих виртуозных соло. Он редко использовал характерные гармонические замены в манере Колтрейна, однако его звук, интонации и применение разнообразных ладов, в частности лидийского, напоминали стиль великого мастера. Юный пианист Карлос Макинни своим активным ударным звукоизвлечением умудрился начисто расстроить рояль после первых же композиций. Оттягиваясь вовсю, он так колошматил по клавишам, что подзвучивавшие инструмент микрофоны начинали хрипеть. Завороженная публика была буквально шокирована происходящим. Зрители свистели и стонали. А сама атмосфера Le Сlub напоминала огромные джаз-фестивали под открытым небом, на которых в шестидесятых годах выступали гиганты джаза.
Максим Тимошин, InterMedia