О РАБОТЕ В ТЕАТРЕ

— Я играю в театре, правда, не на Таганке, а в антрепризе: четыре года в спектакле «Скамейка» с Гошей Куценко и уже десять лет в постановке «Игра в правду». Плюс у меня есть собственная концертная программа, в которой я выступаю в качестве поющей драматической артистки. ​​​​​​​Так что сцена есть, и я по ней не очень скучаю. Другой вопрос, что мне ее маловато — хотелось бы еще и еще! Но у меня достаточно антрепризных спектаклей, и работать в этом жанре мне уже не хочется. Мне бы выйти на сцену Театра на Таганке! Вот только чтобы сделать это, мне нужно поставить здесь такое количество успешных спектаклей, чтобы уже никто не смел сказать: «О, гляди, сама пошла!». Для начала сделаем ремонт двух залов, установим новое оборудование, всё приведем в порядок, а потом можно и на сцену.

О СЪЁМКАХ В КИНО

— Это зависит не от меня. Если в театре я могу сама себе выбрать репертуар и режиссера, то в кино я завишу от предложений. То, что мне предлагают, меня не интересует: всё это я уже сыграла много раз. Хочется и в кино работать творчески, но ничего творческого нет.

О ТОМ, КАКИХ РОЛЕЙ ОНА ЖДЁТ

— Хороших драматических. В российском кино есть персонажи до 30 лет, а дальше все переходят к ролям дедушек и бабушек. Как будто не существует поколения 40-летних — нет про них историй!

О РУКОВОДСТВЕ ТЕАТРОМ

— Конечно, тяжело. Бывает обидно за что-то, я же нормальный человек. Но — глаза боятся, а руки делают. К счастью, есть большое количество людей, которые меня поддерживают.

О ТОМ, МОГУТ ЛИ НАЗНАЧИТЬ НА ДОЛЖНОСТЬ ХУДРУКА ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА

— Желающих — море, но на сегодняшний день я не вижу таких кандидатур. Есть много замечательных режиссеров, которые способны прийти и поставить спектакль, но нет того, кто мог бы интересно выстраивать здесь свою линию.

О ТВОРЧЕСКИХ ЗАДАЧАХ

— В качестве худрука я хочу, чтобы зрители приходили на качественные спектакли с живыми эмоциями. Я абсолютно уверена в том, что нам этого не хватает. Все сидят в этих штуках (показывает на свой айфон. — «Известия») с утра до ночи: фотографируют, пишут что-то, вот это вот делают (имитирует селфи. — «Известия»). При этом людям не хватает нормального человеческого общения глаза в глаза. Мы перестали гулять, наши дети не резвятся во дворе и не растут со своими сверстниками. Мы не знаем, кто живет с нами на одной лестничной площадке.

Театр — это возможность восполнить недостаток общения. Я бы хотела, чтобы люди приходили сюда за любовью, за эмоциями, за слезами и смехом, выход эмоций — это большое счастье.

О СПЕКТАКЛЕ «ЭЛЬЗА»

— А я не говорю, что зритель должен приходить только за развлечением. Душа должна трудиться. Летом у нас вышел спектакль «Эльза» — современная история «Ромео и Джульетты». Когда его играли, я была в зале и то и дело слышала вздохи сочувствующих зрителей.

Моя дочь пришла на эту постановку со своими друзьями. Казалось бы, что ей в ее 20 лет такие переживания? А она мне со слезами на глазах сказала: «Мам, ты знаешь, это такой искренний спектакль!». Я очень против театра как развлечения — здесь нужно думать, слушать не всегда простой текст. А для этого нужно отключить мобильный телефон и погрузиться в то, что происходит на сцене.

О СПЕКТАКЛЕ ТЕАТРА НА ТАГАНКЕ «КОРИОЛАН»

— Эта пьеса очень редко появляется на сцене. Но мы это сделали — с большим успехом. Наша постановка очень современная. Не в том смысле, что там все оголяются и ругаются матом, а в том, что непростой шекспировский текст произносится особым образом и доходит до любого человека, сидящего в зале.

ОБ ИГРЕ ВНЕ ТЕАТРАЛЬНЫХ СЦЕН

— Это действительно непростая для артистов история. Соглашаются далеко не все, потому что нет зала, который ограничивает количество зрителей и их передвижение по площадке. Когда публика шастает с попкорном, напитками и телефонами — завладеть ее вниманием гораздо сложнее. Так что некоторые идут на это с недоверием: «Ну ладно, попробуем». Но те, кто уже получил ответную энергию зрителей, участвуют с удовольствием.

(Наталья Васильева, «Известия», 09.09.16)

В Московском Доме книги состоялась творческая встреча с народным артистом РФ, худруком театра «Сатирикон» Константином Райкиным, сообщает gazetametro.ru. Актёр и режиссёр рассказал о книгах, которые сыграли в его жизни важную роль.

– Есть книга, которая меня спасла, – «Записки из подполья» Фёдора Достоевского. Из этого произведения растут все великие романы Достоевского, а Горький его назвал «писком индивидуалиста», и в целом этот роман считался реакционным. Моя же жизнь буквально разделилась на до прочтения «Записок» и после.

Повествование в романе ведётся от первого лица, от имени человека умного, рефлексирующего, но при этом совершенно мерзкого. И ни одно произведение, которое я прочитал, не знает обо мне столько, как «Записки». Нигде нет такого количества совпадений со мной, как у этого мерзейшего человека, притом что я себя мерзким не считаю. Но, может быть, я не стал таким, как главный герой, потому что прочёл эту книгу и она меня потрясла. Невероятно, что кто-то, живший в другое время, мог знать обо мне столько мелочей, подноготных, бесстыдных. Даже возраст наш с героем совпал – ему, как и мне тогда, было 24 года.

Надо рассказать, как я читал эту книгу. Я сломал ногу и лежал дома. И я прочитаю страницу, меня начинает колотить от ощущения, что это всё про меня, что кто-то за мной наблюдает. От эмоций, от ужаса я швыряю эту книгу на пол. Потом лежу, думаю, ну надо же дочитать! Книга лежит в углу. А я в гипсе, передвигаюсь на костылях. Встаю, ковыляю, подбираю книгу, опять ложусь читать. Через какое-то время опять её выбрасываю, потом опять подбираю. Такие отношения с литературой – что-то не очень нормальное. (Смеётся.)

Потом я играл это произведение на сцене, и в целом оно занимает большое место в моей жизни. Я уберёг себя от целого ряда поступков и качеств благодаря ей и, наверное, благодаря тому, что я сыграл много отрицательных ролей. Это очень полезно, потому что ты достаёшь из себя скверну, из неё делаешь образ и выплёскиваешь это всё на сцене. И чем более откровенно выплёскиваешь, тем более уходишь от опасности это оставить в себе. Ты освобождаешься, это как акт очищения.

Константин Аркадьевич порассуждал о состоянии современного театра:

– Сколько я занимаюсь театральным искусством, столько и слышу про деградацию. (С улыбкой разводит руками.) Наверное, она существует, потому что масса выходит бездарного, бессмысленного, плохого. Но хорошего всегда меньше, чем плохого. Иначе как его отличить? Но у нас есть грандиозные артисты и великие режиссёры, которые выпускают потрясающие спектакли. В Петербурге попробуйте попасть на «Холопов» Андрея Анатольевича Могучего! Это спектакль, который стоит на одном уровне с самыми великими произведениями искусства, которыми славен этот город. Его можно сравнивать с памятником Петру Первому, с Ростральными колоннами, с Зимним дворцом.

Иногда, конечно, я тоже попадаю на что-то, что мне не нравится, не соответствует моим критериям искусства, даже кажется возмутительным. Но это «возмутительное» я всё равно досматриваю до конца. Потому что уйти в антракте – это как будто выйти из борьбы. Тогда ты не будешь иметь права сказать, что тебе не понравилось. Может, режиссёр ещё не досказал, а ты уже ушёл. Так что сижу до конца и мучаюсь.

Константин Райкин вспомнил и о своём отце Аркадии Райкине.

– Папа действительно умел идти к своей цели. Его отец, мой дед, который умер во время блокады, лупил его за то, что он хотел быть артистом. Говорил: «Зачем еврею быть клоуном?» Сам он работал лесным бракёром (браковщик дерева для строительных работ. – Прим. ред.). Пойди догадайся, что папа из такой простой семьи, не аристократ – он же умел так носить костюмы, так держать себя. И только когда папа стал лауреатом всесоюзных конкурсов эстрады и шёл красной строкой на афише, отец принял его выбор. Как рассказывали мои тётки, он стоял около афиши и прохожим говорил: «Это мой сын».

Папу очень любили зрители, но он умел управляться со своей всенародной славой. В жизни был скромным, тихим человеком. У него было слабое здоровье, больное сердце, и он себя берёг. Тихо разговаривал, вообще предпочитал слушать, а не говорить. Многих даже разочаровывал, потому что от него ждали того же бурлеска и фонтана энергии, которые он выдавал на сцене, а в жизни он был не блестящий, а поглощающий свет.

У меня с ним всё время идёт диалог. Впрямую папа на меня не влиял, я развивался самостоятельно. Я и в театральный институт поступал втайне от родителей. Они в это время были в Чехословакии на гастролях. Когда вернулись, узнали, что я уже учусь в Щукинском училище. Папа сказал: «Ну хорошо. Я был уверен, что ты будешь артистом».

Он не был строгим судьёй для меня. Очень любил меня как актёра. Приходил ко мне за кулисы и плакал. Администратор спрашивал: «Аркадий Исаакович, что с Вами?» Я отвечал: «Ничего, просто папа под впечатлением от моей игры. Всё нормально». У него самого не было никакой самоуверенности. Мог после спектакля сказать: «Как ужасно я сегодня играл!» Поколебать его веру в себя не стоило ничего, это я у него унаследовал.

Максим Аверин сообщил о грядущей смене места работы. Актер переходит из Театра Сатиры (где проработал шесть лет) в «Ленком».

- Сейчас снимаюсь в продолжении ленты «Все будет хорошо», ну и «Склифософский», работаем над новыми сериями. Кроме того, готовлюсь к переходу из театра Сатиры в «Ленком» в новом сезоне — по приглашению Марка Борисовича Варшавера. Для меня честь играть на легендарной сцене «Ленкома» в этой прославленной труппе, - сообщил «Стархиту» о своих ближайших планах актер.

Аверин радуется той востребованности, которая сопровождает его актерскую карьеру в последние годы:

- Последние 20 лет у меня все складывается, слава Богу. Но, может, меня специально мариновали, чтобы потом выстрелило. Поскольку я не смотрю фильмов со своим участием, предполагаю, что в более молодом возрасте имелось некоторое несоответствие внешности и характера. Думаю, фактура, которую я сейчас приобретаю, больше работает для профессии. Открывается огромный пласт ролей, большая драматургия. Я никогда не был этаким красавцем, я был максимум социальный герой. Но меня использовали еще и как комедийного артиста. В театре возможностей гораздо больше, там интереснее. Это разные профессии.

«ИнтерМедиа» напоминает, что Максим Аверин также занят в роли Понтия Пилата спектакле «Мастер», который репетируют в Театре Российской армии и покажут в новом сезоне.

«Гильдия театроведов, театральных критиков и театральных издателей» Российской Федерации получила официальную регистрацию в России в Министерстве юстиции. Соучредителями нового объединения стали Союз театральных деятелей России и Российский институт театрального искусства – ГИТИС. Организация сформирована для того, чтобы искать и поддерживать молодых авторов, ученых-театроведов, режиссеров, сообщает сайт Министерства культуры РФ.

Цель Гильдии – через возможности и стимулы для талантливых людей создать новое поколение исследователей театра, научная деятельность которых оценивалась бы соответствующим образом, с учетом театроведческого контекста. Кроме того, организация поддержит издательские начинания, в то же время скоординировав усилия театроведческих изданий.

-  Сегодня не только ГИТИС, но и наши коллеги из ГИИ и других вузов и научных учреждений одинаково страдают от отсутствия смены наших великих учителей, - сказал один из инициаторов создания Гильдии, ректор ГИТИСа Григорий Заславский. – Это вопрос не только выживания театральной науки, но и выживания театра, потому что театр – искусство, которое без одновременного его осмысления и переосмысления его истории существовать не может, не может развиваться, хотя все мы понимаем, что понятие развития и движения в искусстве нелинейное. Я думаю, мы сможем поддержать в наших выпускниках желание продолжить науку и педагогическую работу.

В инициативную группу «Гильдии театроведов, театральных критиков и театральных издателей» вошли деятели культуры и искусства: ректор ВТУ (института) им. М. С. Щепкина, заведующий кафедрой истории театра России ГИТИСа Борис Любимов, доктор искусствоведения Нина Шалимова, доктор искусствоведения Александр Колесников, доктор филологических наук Артем Зорин, кандидат искусствоведения Марина Тимашева, кандидат искусствоведения Ольга Галахова, директор издательства «Балтийские сезоны» Елена Алексеева, основатель издательства «Навона» Елена Эрикссен и ректор ГИТИСа Григорий Заславский. Вступить в Гильдию можно через кабинет театральной критики СТД РФ и ГИТИС.