ЧТО ИЗМЕНИЛОСЬ В ЕГО ЖИЗНИ ПОСЛЕ «ЛЕВИАФАНА»

— Я уже много лет живу внутри кинопроцесса и много чего пробовал — у меня было немало и успешных, и неуспешных картин. Поэтому сказать, что в одну секунду все волшебным образом преобразилось, я не могу. С другой стороны, успех «Левиафана» оказался настолько громким, что, конечно, открылись разнообразные двери международного кино, которые были до этого фильма закрыты. Для человека, который борется за качественное кино, это важно. <…> И очень большие голливудские студии, и минимейджоры, и независимые компании охотно обсуждают следующие проекты; они их сами и предлагают. Такого и в таком количестве раньше не было. <…> Естественно, мало кто готов брать на себя финансовые риски и делать что-тосходное с «Левиафаном». Но весь мой опыт — «Левиафан», «Елена», коммерчески успешные «9-я рота» и «Сталинград» (для Голливуда это успешный independent), давняя работа «Восток-Запад» Режиса Варнье (оскаровская номинация) и пробы в американском кино — сформировал в США определенное представление обо мне как о человеке, который пытается делать нечто качественное. Возможно, не очень много и не всегда удачно, но обязательно с очень сильными режиссерами и авторами.

О ВОСПРИЯТИИ «ЛЕВИАФАНА» НА ЗАПАДЕ

- Важно, что за пределами России огромное количество людей вообще не воспринимает «Левиафан» политически, а именно как художественный жест. В сегменте авторского кино — почему, собственно, оно именно так называется — где и существуют картины, исследующие пограничные состояния человека в предлагаемых конфликтных обстоятельствах. А обстоятельства сегодня предложены миру более чем радикальные и сложные.

СЛОЖНО ЛИ СЕЙЧАС ДЕЛАТЬ АВТОРСКОЕ КИНО В РОССИИ?

— В смысле производства я не думаю, что-либо изменилось, а с финансированием стало сложнее. По множеству причин, среди которых, естественно, есть и связанные с состоянием дел в экономике, — сейчас ключевым источником финансирования в России является государство. Раньше были какие-то другие ресурсы — разные частные инвесторы, телеканалы.

О РИСКОВАННОСТИ ВЛОЖЕНИЯ ДЕНЕГ В СЪЕМКИ АВТОРСКОГО КИНО

- Единственный вариант, который позволяет, скажем так, психологически легитимизировать подобные вложения для потенциальных инвесторов — решить, что ты сознательно тратишь деньги. Есть люди, которые любят их тратить на «fun», на путешествия, на яхты и так далее, а ты их тратишь — такой вот странный человек — на кинофильмы. Если же все-таки речь идет о реальном профессиональном кинематографе, а это мой вариант, то тут неизбежен выбор-либо государственное финансирование, либо очень серьезная вовлеченность в международную производственную систему, копродукция и, соответственно, диверсификация рисков. Только так. Но второй вариант возможен только для состоявшихся продюсеров или авторов, чьи картины ожидаемы и любопытны на международном уровне. Это очень трудно сделать дебютантам. Либо в одной из комбинаций — большой продюсер и режиссер-дебютант или большой режиссер и дебютант-продюсер. Тогда дебютант «зайдет».

ВОЗМОЖНО ЛИ СНЯТЬ НОВЫЙ ФИЛЬМ АНДРЕЯ ЗВЯГИНЦЕВА ПРИ УЧАСТИИ МИНКУЛЬТА?

— Возможно. Но, скорее всего, так не будет, а для меня это вопрос принципиальный. Я считаю необходимым подавать фильмы Звягинцева на рассмотрение министерства культуры, потому что если государство не поддерживает картины одного из своих ключевых художников… Речь именно о Звягинцеве, если бы разговор шел о каком-либо другом режиссере, менее одаренном, это бы не было для меня столь принципиальным. Я вам объясняю, что конкретно меня мотивирует подавать на государственную поддержку — свои таланты государство должно поддерживать. Помимо того простого факта, что намного легче делать кинофильмы, когда ты получаешь хоть относительно небольшой — в случае звягинцевских немалых бюджетов — грант или субсидию.

О ЦЕНЗУРЕ МИНКУЛЬТА

- В последние годы Минкульт в реальности не оказывал никакого влияния на содержание фильмов. По крайней мере, я не знаю случаев, когда картины были переделаны в силу каких-либо требований.

О СЕРЬЕЗНОМ КИНЕМАТОГРАФЕ В НОВЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ

— Очень плохо жить, если честно. Для кинематографа «морального беспокойства» настали сложные времена. Победили две логики. Первая — это коммерческое кино. Государство здесь смотрит в первую очередь на цифры кассовых сборов и вкладывается в картины, которые в состоянии конкурировать с мегаблокбастерами. Вне зависимости от их профессионального и художественного качества. И более того, настаивает на том, чтобы Фонд кино стал фактически банком. На данный момент 40 процентов денег, которые предоставляются всем кинематографистам, — возвратные, но на существенно лучших условиях, чем те, что может предложить любой коммерческий банк. Начнем с того, что банки сейчас не дают денег. Либо же дают, но под невероятные проценты. В нынешних обстоятельствах кредитные деньги безумно дорогие, что для длительного процесса кинопроизводства смертельно опасно.
То есть первая логика: «Давайте, ребята, делайте кино, которое в состоянии победить американское». Если же коммерческая логика не срабатывает, вступает вторая: что сейчас нужно для родины, по мнению тех людей, которые в данный момент за деньги отвечают. И если мы говорим: «Ребята, ну мы не только про краткосрочную коммерцию, мы про искусство, оно может жить долго и во всем мире», то у них возникает вопрос: «Раз вы про искусство, скажите, пожалуйста, а зачем такое искусство нашему нынешнему государству, причем здесь ваши непонятные разговоры, проблемы и ваша мрачная интонация чернушной драмы, на которые ни один живой человек не купит сам билет?»
И в каком-то смысле их поддерживает массовая аудитория. Люди ведь действительно не хотят смотреть проблемное кино, они ждут от кинематографа комфортного подтверждения собственного превосходства, величия народа, представителями которого они, собственно, и являются. И любой разговор о проблемах, внутренних и социальных, вызывает у них безумное раздражение, потому что он подрывает их и так хрупкую веру в собственную правоту во всем. То есть такое кино — это оскорбление личное и непростительное.

О БУДУЩЕМ «КИНОТАВРА»

— Он будет существовать. Мы в свое время остановились, мне кажется, на единственно возможной позиции: сказали, что «Кинотавр» — это «настоящее российского кино». Это не кураторский проект, а анализ состояния дел. Мы пытаемся создать репрезентативную картину конкретного года в российском кинематографе. Если получается, что подавляющее большинство российских картин, производимых сегодня, — жанровые, значит, мы будем выбирать среди жанровых фильмов.

Вызовет ли это большой интерес традиционно приезжающих на «Кинотавр» отборщиков международных фестивалей? Не думаю. Фестивали существуют не для того, чтобы отбирать успешное прокатное кино — для этого отлично годятся кинорынки. Фестивали отбирают то, что свидетельствует совершенно о другом — о человеке сегодня. В конкретной части мира. О вызовах, конфликтах и проблемах. Внутренних, социальных и политических. Я поэтому обожаю ездить на фестивали и делаю это много лет — вне зависимости от того, участвую ли в каком-то качестве или нет. Полностью отсмотрев программу, я получаю объемную картину мира.

ПЛАНИРУЕТ ЛИ СТАТЬ АМЕРИКАНСКИМ ПРОДЮСЕРОМ?

— Если бы мне хотелось сменить географию, я бы давно ее сменил. Нельзя пытаться завоевать место в американской транснациональной индустрии, не находясь в ней. Надо обязательно быть там, и в этом смысле игра на двух роялях не работает. Для меня американская индустрия — это платформа. Я точно понимаю, что не буду американским продюсером, более того, я, наверное, и не хочу им быть, в том смысле, в котором очень многие имеют это в виду. Любой из выдающихся продюсеров — Скотт Рудин, или тот же Харви Вайнштейн, или Джоэль Сильвер — в силу рождения, воспитания и обстоятельств жизни знает об «американском», о психологии, о людях гораздо больше. Я уже не говорю об истории, нравах и образе жизни, это понятно. Просто «читают» людей намного лучше.

О ГОЛЛИВУДЕ

- Слушайте, Голливуд — не я сказал — это кладбище амбиций, костры тщеславия, в которых сожгли сотни тысяч состояний людей, которые приезжают со всего мира. С другой стороны, ежегодно выпускают 20–30 мегафильмов, и их все вспоминают. Например, мой близкий товарищ все время вспоминает, как он отказался от «Черного лебедя», который, будучи очень скромной в бюджете картиной, вдруг собрал огромные деньги, я сейчас не говорю о его художественной полноценности. С кем ты ни встречаешься из известных продюсеров, слышишь: «Вот, блин, отказался». «Левиафиан» я предлагал одному знаменитому дистрибьютору — крупнейшему, который мне написал после того, как его увидел: «Вот, я идиот!» Я говорю: «Ну, ты не единственный, поверь мне».

(Илья Красильщик, Meduza.io, 17.12.15)

Второй фестиваль актуального российского кино «Маяк» пройдет в Геленджике с 5 по 10 октября 2024 года. В этом году программу фестиваля дополнит конкурс короткого метра. Его куратором стал киновед, эксперт по короткометражному кино Андрей Щиголев, сообщили агентству «ИнтерМедиа» в пресс-службе фестиваля.

- Здорово, что «Маяк» открывает секцию короткого метра, этого конкурса не хватало, - говорит Андрей Щиголев. - Будем искать яркие фильмы и авторов, которым есть что сказать. Наша задача собрать в программе все самое актуальное и перспективное. И, да, мы рассматриваем только фильмы, которые не были показаны в России — премьера будет на «Маяке».

Фильмы основного конкурса будут бороться за награды в 7 номинациях: Лучший фильм (Гран-при), Лучшая работа режиссера, Лучший сценарий, Лучшая работа оператора, Лучшая женская роль, Лучшая мужская роль и Лучший дебют. В конкурсе короткого метра по решению жюри будет вручен приз за Лучший короткометражный фильм.

- «Маяк» привлек к себе внимание профессионалов и прессы благодаря тому, что представил срез отличного актуального российского кино, само наличие которого сегодня не всем очевидно, - считает программный директор «Маяка» Стас Тыркин. - Средний возраст режиссера, участвовавшего в конкурсе первого “Маяка”, — 38 лет. В этом году мы надеемся на некоторое его омоложение, благодаря программе короткометражных фильмов, отбор которых будет не менее жестким, чем в основном конкурсе. Но “Маяк” не является фестивалем дебютов, в программе обязательно будут представлены и новые картины ведущих российских авторов.

Прием заявок на участие в основном конкурсе и конкурсе короткометражных фильмов «Маяка» уже открыт. К участию принимаются игровые фильмы, ранее не демонстрировавшиеся в России и не представленные на онлайн-платформах. Заявку можно подать на сайте «Маяка» до 1 августа 2024 года включительно. Аккредитация на фестиваль будет открыта в июле.

«ИнтерМедиа» напоминает, что первый (пилотный) выпуск кинофестиваля «Маяк» прошел в Геленджике с 5 по 9 октября 2023 года и собрал на своей площадке более 300 представителей киноиндустрии и журналистов, пишущих о кино. Программа включала конкурс из одиннадцати российских полнометражных фильмов и серию деловых мероприятий.

Джоди Комер, Рэйф Файнс и Аарон Тейлор-Джонсон исполнят главные роли в фильме «28 лет спустя» (28 Years Later). «ИнтерМедиа» напоминает, что это одновременно и сиквел зомби-дилогии «28 дней спустя» и «28 недель спустя», и первая часть новой кинофраншизы из трех фильмов, задуманной режиссером Дэнни Бойлом и сценаристом Алексом Гарлендом (авторами самой первой картины 2002 года). Как сообщает Deadline, Гарленд напишет сценарии еще двух фильмов, но их режиссером будет Ниа Дакоста («Кэндимен», «Капитан Марвел 2»).

Бойл и Гарленд также продюсируют «28 лет спустя вместе с Эндрю Макдональдом, Питером Райс и Берни Беллью. Киллиан Мерфи, сыгравший главную роль в «28 дней спустя», также возвращается в качестве исполнительного продюсера, о его актерском участии в проекте пока не сообщаtтся. Производством и дистрибуцией занимается Sony Pictures.

Натурные съемки фильма «Красный шелк», проходившие в Псковской и Ленинградской областях, Санкт-Петербурге и в Иркутской области на Байкале, завершились в конце апреля 2024 года. Главные роли в детективном экшне исполняют Милош Бикович, Глеб Калюжный, Елена Подкаминская, Ярослав Могильников, Гоша Куценко, Дмитрий Куличков, Ирина Алферова и Светлана Чуйкина, а также китайские актеры Чжэн Ханьи, Ян Цзыхуа, Хуан Хаонань и Чжэн Лун.

События картины разворачиваются в 1927 году. Зрителям расскажут про бывшего царского секретного агента (Бикович), застрявшего в Китае после падения Российской империи. Единственным шансом вернуться домой для него становится сопровождение китайских курьеров, которые везут в Москву секретные документы. Они садятся в Транссибирский экспресс, не зная, что именно там их ожидает главная опасность. Под видом обычных пассажиров скрываются иностранные разведчики и настоящие головорезы, готовые на все ради документов. Бывшему царскому агенту приходится объединиться с сотрудниками советских спецслужб (Калюжный, Подкаминская), чтобы найти общего врага

По словам режиссера Андрея Волгина, «несмотря на изначальные сюжетные условия, это не исторический фильм с политизированным контекстом».

- Мы снимаем сюжет в антураже эпохи 1920-х-30-х годов, но по-своему работаем с этой эстетикой, что сразу будет заметно по всем рекламным материалам, - говорит он. - Это большое кино на стыке самых востребованных жанров – экшена, детектива и приключений. Наш сюжет начинается как своеобразный оммаж Агате Кристи, но выходит далеко за пределы устоявшихся шаблонов подобных историй – мы хотим сыграть на опережение со зрителем. Головоломка перерастает в масштабный и захватывающий экшн, и какие-то сцены мы не планируем показывать в трейлерах вплоть до выхода фильма.

Как сообщает пресс-служба компании «НМГ Кинопрокат», теперь команда снимает интерьеры в павильоне.За визуальную составляющую фильма отвечают оператор Максим Миханюк и художник-постановщик Жанна Пахомова, а за производство — студия Nota Bene Film Group и компании «НМГ Кинопрокат» и Art Pictures Distribution.

«Красный шелк» выйдет в российский прокат 20 февраля 2025 года.